Теперь спросите у мухи о величине листка. Она ответит, что это бесконечность, не поддающаяся осмыслению. А это всего лишь полоска листа, склеенная по принципу листа Мебиуса. Каждый участок этой полоски имеет две стороны, а в целом у нее одна поверхность.

Вот так устроено все пространство. Каждый отдельный его отрезок конечен, но соединены они по принципу бесконечности. Мир и антимир находятся в любом отрезке пространства. Находясь на двух противоположных поверхностях, они наиболее приближены друг к другу, но в то же время, принадлежа одной общей поверхности, наиболее друг от друга удалены. Самое дальнее в природе одновременно и самое близкое. Чем дальше от нас точка вселенной на видимой нам поверхности, тем она ближе к нам в антимире, с противоположной стороны отрезка листа Мебиуса.

Так же устроено и время. Вечность — это не бесконечное количество лет, это время, расположенное по принципу листа Мебиуса. Каждый отрезок времени имеет начало и конец, но вечность их не имеет, она, подобно листу Мебиуса, имеет только продолжение.

Разрешив вопросы времени и пространства, абитуриент Хост двинулся дальше и пришел к выводу, что все противоположности в мире соединены по принципу листа Мебиуса: одна переходит в другую. Свет и мрак, жизнь и смерть — все это по одну сторону общей бесконечности, но противоположно в каждом ее отдельном отрезке.

Короче говоря, его не приняли и на физический.

Что оставалось Хосту? Сузить масштабы своей деятельности. Так он пришел от исследования мироздания к расследованию отдельных конкретных преступлений.

Как всякий недоучившийся ученый, недостаток знаний инспектор восполнял фантазией, поэтому преступника ему редко удавалось поймать. Но это его не смущало. Он считал, что такую элементарную вещь, как поимка преступника, давно пора поручить ЭВМ, чтобы освободить мозг человека для познания и объяснения мира. Лично для него не существовало загадок, он легко объяснял мир, и там, где отступала наука, он победно шел в наступление.

А супруга инспектора знала лишь один путь: сквозь ночь по следу преступника. Именно это она вычитала из книг и высмотрела с экрана телевизора. И когда она читала и смотрела, твердо зная все наперед, она чувствовала, что в ней погибает великий сыщик или по меньшей мере друг великого сыщика. В ней пропадал друг великого сыщика, потому что великий сыщик не ночевал дома.

Приятельница миссис Хост, пришедшая разделить с ней ее одиночество, пыталась навязать ей свои проблемы:

— Ну, вы меня знаете, миссис Хост, я не прячу от людей своего мнения. И я говорю племяннице: если тебе так нравится этот человек, почему бы тебе не выйти за него замуж? И знаете, что она мне ответила? Он ей слишком нравится, чтобы выходить за него замуж. Что значит — слишком? Чем больше нравится, тем скорее надо выходить замуж, а то ведь недолго и разлюбить. А она говорит: я не хочу разлюбить и потому не выхожу замуж. Если, говорит, мы будем все время вместе…

— Вместе! Если она хочет пореже с ним видеться, пусть выходит за него замуж. Когда инспектор был моим женихом, мы виделись почти каждый день. Представляете? Чуть ли не ежедневно!

— У него кто-то есть? — спросила миссис Смит очень тихо, чтобы не спугнуть вопросом ответ.

— Что вы, у моего инспектора! Его внимание может привлечь только что-нибудь фантастическое. А где вы видите вокруг фантастическое? К тому же у него работа, он и дома не успевает ночевать, не то чтоб еще где-нибудь.

— Миссис Хост, вы — святая женщина!

— Да нет, не такая уж я святая.

Миссис Смит сделала паузу, собираясь с духом. И спросила тихо, приглашая к интимности:

— У вас кто-то есть?

Миссис Хост рассмеялась.

— Тогда я не понимаю… — сказала миссис Смит. И она действительно не понимала.

— Нам, женщинам, это трудно понять. Мужчины способны любить только свою работу. Их хлебом не корми, только дай поработать, такой это народ.

— Бы рассуждаете совсем как моя племянница, — сказала миссис Смит, чтобы перевести разговор на племянницу. — Я своего мнения ни от кого не скрываю: можно, конечно, любить и так, но сначала нужно выйти замуж. Так я считаю и так говорю племяннице. А она говорит: если б я его меньше любила… Значит, если совсем не любишь, только тогда и выходить?

— Выходи, не выходи, все равно одна останешься. Мужчина, пока он не на пенсии, живет только для работы. А уж потом может пожить для жены.

Ждать, когда муж выйдет на пенсию? Если б только не одной ждать, если б с кем-нибудь вдвоем… Миссис Смит Хотела привести пример из жизни, но внезапно ее покинул дар слова, потому что этот пример она увидела прямо перед собой. В полутьме коридора перед изумленными глазами миссис Смит возник мужчина.

Он возник и исчез, как это обычно бывает с мужчинами, но он был тем лучом, который осветил данную ситуацию: верная супруга миссис Хост ожидает мужа, но не так ожидает, как ожидают в фантазиях, а так, как это бывает в реальной жизни.

— Конечно, в одиночестве ждать трудно, — вздохнула миссис Смит.

Нет, инспекторша привыкла ждать одна. А может быть, не одна? Интересно, с кем же? Инспекторше лучше знать, но миссис Смит у нее не спрашивает. Закон счастливой семейной жизни: ни у кого ни о чем не спрашивай.

Миссис Смит опять вздохнула, но теперь уже с облегчением:

— А я думала, вы одна.

— Я одна.

— Только не подумайте, что я о чем-нибудь спрашиваю. На такие темы я не люблю ни спрашивать, ни отвечать. Личная жизнь человека — это его личная жизнь, особенно женщины. Поэтому я не настаивала, чтобы племянница вышла замуж. Ведь замужество — это тоже, в сущности, личная жизнь.

Миссис Смит заторопилась, но торопилась долго и не спеша, пока не услышала от хозяйки:

— Посидели бы еще…

Миссис Смит тотчас прекратила сборы.

— Если вы так настаиваете… Не могу же я вас покинуть, не зная на кого… Инспектор давно ушел?

— Неделю назад.

— Удивительно: до чего стоек запах мужских духов. Неделя прошла, а до сих пор чувствуется.

— Это не он. Это я пользуюсь мужскими духами. Мне нравится этот запах. Есть в них что-то суровое, непреклонное… — Миссис Хост закрыла глаза и опять пошла по следу противника.

— Простите меня, — сказала миссис Смит, — я иногда бываю так бестактна… В вашем доме нет второго выхода?

Инспекторша вздрогнула, услышав знакомый вопрос.

— Вас преследуют? Что с вами, миссис Смит? Вы чего-то боитесь? Почему вы все время смотрите на дверь?

Миссис Смит смотрела не на дверь, она смотрела сквозь открытую дверь в коридор, в надежде, что незнакомец снова появится.

— Успокойтесь, миссис Смит, — сказала женщина, которая умела не только пользоваться мужскими духами, но в самых опасных случаях поступать по-мужски. — Входная дверь у нас на запоре, так что сюда никто не может войти.

Миссис Смит немедленно успокоилась и даже просияла:

— Значит, сюда никто не может войти без вашего ведома?

— Только инспектор.

— Да, да… Я тоже все время думаю об инспекторе… Это его портсигар? Что-то я не замечала, что инспектор курит.

— Это не портсигар. Это футляр от часов.

— Удивительно. А эти полы… в коридоре… Они у вас всегда так скрипят или только в сухую погоду?

— Они никогда не скрипят.

— Значит, мне показалось. Вы знаете, миссис Хост, нам, женщинам, многое кажется, потому что нам необходима опора. Кажется — опора, а она — не опора. Обопрешься и упадешь. Вот так мы и падаем всю жизнь, потому что всю жизнь ищем опору. Что это за тень там в коридоре? Будто человек стоит.

— Это шкаф.

— Подумайте! А тень совеем как у человека.

Миссис Смит могла отличить шкаф от человека, но сейчас в коридоре человека не было. Он больше не появлялся, и она изнемогала от ожидания. Надежды на то, что он еще раз появится, не было никакой, и миссис Смит опять начала собираться.

— Засиделась я у вас, миссис Хост. Пора домой, меня ждет племянница. Рада была вас повидать, мне было очень интересно. Пожалуйста, не провожайте, я захлопну дверь… Ради бога, извините, что я так не вовремя…