Кейн торопливо снял с нее платье, а затем принялся за лоскутики шелка, обнажая желанное тело и не встречая никакого сопротивления. Да Кристин и в голову не приходило сопротивляться. Она думала лишь о том мгновении, когда их тела прильнут друг к другу. Ей безумно хотелось зарыться пальцами в волосы, курчавившиеся у него на груди, дотронуться до его напряженной плоти.

Ночная прохлада была не в силах погасить пожар, бушующий глубоко внутри. Ладони Кейна медленно заскользили по ее груди, животу, бедрам. Кристин задрожала сильнее.

— Женщина, стоящая на краю пропасти… прошептал он. — Ты так себя сейчас чувствуешь, Кристин?

Это было сущей правдой. Но признаваться ей не хотелось.

— Нет. Я женщина, замершая у кромки теплого моря, моря наслаждений. Хочешь, нырнем вместе?

Он рассмеялся и слегка отодвинулся, не убирая рук с ее бедер. Его темный силуэт казался пугающе огромным. Мускулистый, высокий и широкоплечий Кейн был неудержим в стремлении завладеть тем, что считал своим по праву. Зубы его сверкнули в улыбке.

— Сейчас мне куда больше хочется скрутить тебя, сгрести в охапку и унести в свою темную пещеру.

Кристин рассмеялась. Похоже, он испытывал такую же первобытную страсть, как и она.

— Ну, скрутить, сгрести в охапку — мне это вряд ли понравится, — прошептала она. — А вот насчет остального…

Ладони ее заскользили по мускулистой груди, игриво перебирая курчавые волоски, и как бы невзначай прикоснулись к его соскам, которые сразу напряглись под ее пальцами. Кейн застонал. Кристин почувствовала, как две горячие руки сомкнулись у нее на талии и приподняли ее, словно пушинку. Мериться с ним силой, нечего было и думать. Но на ее стороне были женская ловкость и гибкость. Обвив его ногами, Кристин выгнулась, обхватила его голову и притянула к себе, лаская и окончательно сводя его с ума.

— Ах ты, соблазнительница! Да ты настоящая сирена! — зарычал он, опрокидывая ее на постель.

Склонившись над распростертым женским телом, Кейн впился в приоткрытый рот поцелуем, полным звериной страсти. А Кристин, самозабвенно обвив руками его шею, выгнулась, трепеща и сгорая от нетерпения. Груди ее скользили по его горячей груди, она прижималась к нему все теснее, и вот сердца их забились совсем рядом. Она вздрагивала и постанывала в могучих объятиях, не в силах оторваться от его рта. Она не отказалась бы от этого за все сокровища мира. Но ей было мало, и она вцепилась руками в плечи Кейна, притягивая его все ближе и ближе.

Вдруг Кейн отстранился от нее. Он тяжело дышал, глаза его сверкали. Кристин как завороженная уставилась на него. Лицо его было искажено страстью, зубы хищно оскалены, на шее и руках вздулись жилы. Сейчас он был воплощением мужской силы.

Глаза его были устремлены на Кристин. Он любовался ею, охваченной страстным порывом. Ее прекрасное тело обещало все услады рая, однако подавить себя она не даст. Напротив, захочет быть достойной противницей в любовной схватке.

— Ну же! — выдохнула Кристин, боясь, что он отрезвеет, и не желая ему этого позволить.

Движением, которое было красноречивее всяких слов, она слегка раздвинула бедра и провела ноготками по его бокам. И полностью достигла цели.

Он вошел в нее столь стремительно и глубоко, что ей показалось, будто в нее хлынула горячая вулканическая лава, тотчас забушевавшая внутри. Выгнувшись ему навстречу и не выпуская его плеч, Кристин подхватила мощный ритм движений.

Тела их словно объяло пламя, в горниле которого плавились все предубеждения и предрассудки. Все это казалось жалким и ненужным. Ими владело лишь одно страстное желание — безраздельно обладать друг другом. Отринув все оковы ложной морали, они выпустили себя на волю, щедро преподнося и получая взамен столь же драгоценные дары. Они слились в одно существо, которое никакие силы не могли бы сейчас разделить. Их сплетенные тела двигались в едином ритме, не желая разлучаться…

Наконец изнеможение овладело обоими. Все еще сплетенные, они лежали, тяжело дыша, не в силах даже шевельнуться. Первобытный хаос чувств постепенно уступал место умиротворению и покою. Да, вот все и свершилось, случилось то, что неминуемо должно было произойти. И все неуловимо переменилось. Теперь им было известно друг о друге многое, они утолили свое поистине первобытное вожделение. А дальше?..

Кристин продолжала витать в облаках, не в состоянии вернуться на землю. По правде говоря, она даже представить не могла, что существует такая буря эмоций, такой взрыв страсти.

Кейн, не выпуская ее из объятий, нежно повернул так, чтобы голова ее легла к нему на плечо. Это было настолько естественно, что Кристин тихо ахнула.

Две половинки… Нет, не просто половинки, а целое, из них состоящее. Неразделимое целое. Два сердца бились в унисон в напоенной ночными ароматами тишине.

Они гнали своих скакунов. Утренние верховые прогулки стали восхитительным продолжением упоительных ночей. Как прекрасно было нестись галопом, вдыхая всей грудью утреннюю прохладу, наслаждаясь свободой, направляя лошадей к пляжу, к искрившемуся под солнцем морю.

Кристин не огорчилась, когда жеребец Кейна опередил ее лошадь и первым достиг воды, подняв облако алмазных брызг. Кейн расхохотался, рассмеялась и Кристин. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как лучится радостью его взгляд. «Мне хорошо с тобой!» — говорили серые глаза. И они не лгали. Последние три дня были наполнены лучезарным счастьем для них обоих.

Когда обе лошади, отфыркиваясь, поплыли, неся на спинах седоков, Кристин уже в который раз подумала о том, сколько еще суждено продлиться этому блаженству. В глубине ее души таились опасения, что оно не может быть долговечным. Слишком хорошо ей было рядом с Кейном. Трудно поверить, что это — реальность, а не мимолетный мираж.

Волшебство длилось с тех самых пор, как они стали любовниками. Но ведь им предстояло покинуть зачарованный край, и возвращение в привычный мир, скорее всего, развеет сказочные чары. Неужели нет возможностей продлить это чудо?

Конечно, глупо было позволять предательским мыслям отравлять свое счастье. Куда мудрее благодарно принимать этот щедрый дар судьбы, не думая ни о чем. Но как нелегко отделаться от желания прожить, вот так до конца своих дней! Чем ближе узнавала Кристин Кейна. Мертона, тем отчаяннее желала остаться с ним навеки.

После бешеной скачки вода показалась ледяной. И она невольно поежилась, вспомнив самое первое впечатление, которое произвел на нее Кейн: ледяной, волевой, привыкший командовать, подавлять… Теперь все это бесследно исчезло. Или просто у него не было необходимости проявлять эти качества. Взгляд ее скользнул по обнаженной мускулистой спине Кейна. Его физическая сила постоянно восхищала Кристин, пробуждая в ней сладкое томление.

Кейн обернулся и удивленно посмотрел на нее.

— Плетешься в хвосте? Что-то не похоже на тебя.

Кристин улыбнулась.

— Мужчина, конь, море и небо! Я просто любуюсь этой картиной.

Ответный обжигающий взгляд скользнул по ее фигуре. Поверх купальника Кристин натянула просторную майку, чтобы не обгореть на солнце. Брызги, поднятые лошадьми, насквозь промочили тонкую ткань, которая облепила тело. И Кристин чувствовала, как мгновенно напряглись соски, стоило Кейну взглянуть на нее.

— В твоей картине отсутствует важнейший элемент — огонь, — хрипло произнес он, не в силах скрыть овладевшего им желания. — Вот если бы мы с тобой сидели на лошади вдвоем…

Кристин ощутила сладкий трепет. Откуда в этом человеке столько сексуальности? Один лишь его взгляд — и она растаяла. Достаточно всего нескольких слов, как ее необузданное воображение уже рисует соблазнительные картины, одна другой откровеннее. О чем бы она ни подумала, чего бы ни пожелала, Кейн всегда предвосхищал и мысли, и желания Кристин. Вот и сейчас она представляла, как сидит в седле впереди любимого, как соприкасаются их бедра и ее ягодицы льнут к его горячему паху, а мерные и ритмичные движения лошади сводят с ума обоих. Вот Кейн обхватывает ее одной рукой за талию, приподнимает и…