В половине десятого из автомата он позвонил на работу, сказав шефу, что слегка занемог, но во второй половине дня будет на месте. Потом пошел в банк. По дороге он вспоминал разные судебные случаи, о которых приходилось читать, где дело касалось шантажа. Вымогательство денег посредством угроз – таково было юридическое определение. Какая гладкая фраза, совершенно бесполезная для жертвы!

Если бы он был молод и одинок, то сумел бы от них отделаться. Но в его годы не меняют работу. И потом, самое главное – Летиция… Несчастная, слабая Летиция. Его святой долг – оберегать ее покой.

У самых дверей банка решимость покинула Наткина. Никогда он не появлялся там с такой странной просьбой, которую невозможно объяснить. Мыслимо ли прийти и заявить: «Дайте мне взаймы тысячу фунтов, так как я стал жертвой шантажа?» А вдруг, выманив одну тысячу, они потребуют вторую? Сначала оберут до нитки, а потом разошлют фотоснимки. С них станется. Нет, в своем банке брать деньги нельзя. Лучше решать такие вопросы в Лондоне. Туда он и поехал на ближайшем поезде.

В Сити Наткин отправился по магазинам. Нужно было принять все меры предосторожности для такой крупной суммы денег. Поэтому в магазине служебных принадлежностей он купил стальную шкатулку, закрывающуюся на ключик. В других магазинах он приобрел фунт глазури для праздничного торта, пакетик удобрений для роз, мышеловку, моток проволоки, две батарейки для карманного фонарика, паяльник и прочие безобидные вещицы, которые могли пригодиться в хозяйстве.

В два часа Наткин уже сидел за своим рабочим столом. Заверив начальника, что чувствует себя лучше, он взялся за просмотр финансовой документации. К счастью, нельзя было даже и подумать о том, что мистер Наткин может нанести компании ущерб, допустив ошибку в подсчетах.

Вечером, ровно в восемь, когда они с Летицией смотрели передачу по телевизору, снова раздался телефонный звонок, и тот же приглушенный голос спросил.

– Деньги достал?

– Э-э… да, – ответил мистер Наткин и быстро добавил: – Вы бы лучше все-таки прислали негативы, и мы забудем об этом деле.

Незнакомец опешил.

– Да ты что, спятил? – прошипел, наконец, голос.

– Нет, – мистер Наткин был серьезно настроен. – Но если вы будете настаивать на своем, могут последовать неприятности.

– Слушай меня, упрямец! – раздраженно ответили ему. – Или ты будешь делать, как тебе говорят, или я пошлю эти фото твоей жене и боссу просто так, шутки ради.

Мистер Наткин тяжело вздохнул.

– Именно этого я и боялся… Ну что ж, продолжайте, я слушаю…

– Завтра во время ланча возьмешь такси до Альберт-Бридж-роу. Повернешь к Бэттерси-парку, остановишься и по Западному проезду пойдешь к реке. На полпути свернешь в Центральный проезд. Пройдешь еще половину дороги до двух скамеек. В это время года народу там не бывает. Деньги положишь в пакет из плотной бумаги и оставишь под первой скамейкой. Потом, не задерживаясь, пойдешь в другой конец парка. Все понял?

– Да, понял, – кивнул мистер Наткин.

– Отлично, – сказал мужской голос. – И последнее. За тобой будут следить, как только ты войдешь в парк. За пакетом тоже. Полицейские тебе не помогут. Я-то твою личность знаю, а ты меня нет. Если мы заметим что-либо подозрительное – тут же скроемся. Ты знаешь, что будет после, не правда ли, Наткин?

– Да, – ответил мистер Наткин устало.

– Порядок. Делай, что сказано, да смотри, не ошибись!

Неизвестный мужчина бросил трубку.

Пять минут спустя Сэмюэл Наткин извинился перед женой и направился в гараж, где провел остаток вечера. Ему хотелось побыть одному.

На следующий день он выполнил все, что ему было приказано. Пройдя по Западному проезду, он уже добрался до поворота в Центральный, как вдруг заметил мотоциклиста, который, сидя в седле, изучал дорожную карту. На мотоциклисте были надеты шлем, защитные очки, а лицо до половины замотано шарфом. Сквозь шарф он и окликнул Наткина:

– Эй, приятель, ты мне не поможешь?

Мистер Наткин помедлил, но из вежливости все же подошел. Став на край тротуара, он склонился над картой.

– Я за пакетом, Наткин, – услышал он свистящий шепот.

Тут же пакет выхватили из рук Наткина и под рев стартера бросили в сетку, висевшую на руле. Мотоцикл рванулся вперед и исчез в потоке транспорта, спешащего по Альберт-Бридж-роуд. На все потребовались считанные секунды. Полиция вряд ли сумела бы догнать злоумышленника – так быстро он все проделал… Мистер Наткин грустно покачал головой и повернул назад, в Сити.

Автор теории об именах и прозвищах был бы не прав в случае с сержантом Смайли.[2] Сыскной агент из Департамента уголовного розыска явился к Наткину через неделю, хмурым зимним вечером. Длинное лошадиное лицо и карие глаза придавали ему сумрачный вид. В долгополом пальто он стоял на пороге, смахивая на гробовщика.

– Мистер Наткин?

– Да.

– Мистер Сэмюэл Наткин?

– Да-да… Это я.

– Детектив сержант Смайли, сэр. Не могли бы вы уделить мне пять минут?

Он собрался достать из кармана удостоверение, но мистер Наткин удержал его.

– Может, войдете?

Сержант, казалось, находился в замешательстве.

– Я к вам, мистер Наткин, как бы это… по сугубо частному… э-э-э… можно даже сказать, затруднительному вопросу, – начал он.

– Да, Господи! Никаких затруднений, сержант!

Смайли посмотрел на него с удивлением.

– Нет затруднений?

– Клянусь, что нет! Билеты для полиции будут присланы прямо из теннисного клуба. Как секретарь, я…

Сержант Смайли нервно закашлялся.

– Боюсь, билеты на матч здесь ни при чем, сэр. Я пришел к вам по делам следствия.

– Я к вашим услугам. Говорите, пожалуйста.

Смайли страдальчески поморщился.

– Я имел в виду ваши личные затруднения, сэр. Ваша супруга дома?

– Да, но она в постели. Видите ли, она рано ложится спать. Здоровье у нее не совсем…

Словно по сигналу, с верхнего этажа раздался раздраженный голос:

– Кто там, Сэмюэл?

– Это джентльмен из полиции, дорогая.

– Из полиции?!

– Не волнуйся, дорогая. Он… э-э… по поводу предстоящего матча с полицейским теннисным клубом.