Пуделя покалечил из рогатки Шакал. На спор с Ромкой Суровцевым он выстрелил в собаку урюковой косточкой и угодил в глаз. Позже, по милости Шакала, лишился бедняга Пирамидон и кончика хвоста... Однажды Шакал подкрался к спящему Пирамидону и осторожно, чтобы не разбудить пуделя, сунул хвост собаки в банку из-под тушенки, где заранее развел эпоксидную смолу. К утру кончик хвоста Пирамидона намертво вмерз в застывшую смолу — как муравей в янтарь. Хвост Пирамидона с колотушкой на конце мигом отяжелел, пудель волочил за собой его, словно обессилевший бурлак баржу. Ах, если бы Пирамидон мог хоть разочек изловчиться и хлопнуть этой колотушкой по лбу Шакала!.. От банки-капкана пса избавили в ветлечебнице.

Шакал так покурочил Пирамидона, что даже всеядный Сидор Щипахин, прилежно подбиравший повсюду мало-мальски пригодные вещи или их части — даже гайки или пружины — и тот равнодушно прошел мимо ничейной собаки, явно посчитав ее абсолютно непригодной в хозяйстве.

Для пуделя сыскалось место в подъезде: он облюбовал новенькую ванну, которую Самохваловым недавно привезли из жэка. Дело было так... Мама еще прошлой весной дала заявку на новую ванну, взамен разбитой. Но привезли ее лишь в ноябре, и ремонт отложили до новой весны. Ванну грузчики оставили в подъезде, в ней-то и решил Борька поселить собаку.

В ванне пуделю было хорошо. Борька набросал в нее старых тряпок, чтобы собака не мерзла.

А как пудель привязался к Борьке — и не передать! Чуть завидит его, и с истошным визгом летит навстречу, вращая хвостом, как вертолет. Того и гляди — взлетит. Борька научил пуделя ходить на задних лапах, приносить брошенный предмет и выполнять команды «голос!» и «замри!» Команду «замри!» пудель выполнял гениально. Однажды в январе Борька забил тревогу: пропал Пирамидон. Облазили весь двор — нигде нет. Борька страшно расстроился: неужели выбежал на скользкую дорогу и угодил под машину?.. Когда мы зашли в его подъезд, я бросил взгляд в ванну и увидел, что Пирамидон преспокойно лежит и жалобно смотрит на нас.

—Вот он,— показал я.— Заболел, наверно.

Пирамидон не шевелился. И тут Борька хлопнул себя по лбу:

—Вот балда! Это же я сам сказал ему «замри!», когда утром шел за хлебом. На улице холодно, подумал, что простудится... Вот он, получается, так и лежит, ждет отбоя.

...А мама его все ворчала:

—Откуда только взялся этот пес! Удружил, сыночек! Знает, что мать с больной головой домой приходит — так теперь еще и собаку завел. Видимо, вместо пирамидона.

Так прилипла к пуделю новая кличка — Пирамидон. Он-то и навел Борьку на мысль разыграть Катьку. Выждав, когда Суровцева вышла во двор со своим диктофоном, Самохвалов подплыл к ней, отвел в сторону и с самым невинным видом спросил:

—Не подскажешь, кто живую шубу ищет?

Суровцева, конечно же, сразу округлила глаза, в которых затеплился костерок:

—Что за живая шуба?

—Да ты что!— жарко задышал Борька.— Я у тебя спрашиваю, потому что у нас во дворе только ты в шмотках толк понимаешь. Эти живые шубы, в смысле — воротники, уже вся Европа носит... Последний лай моды. Неужели ты ничего не слышала? Все звезды Голливуда давно себе эти живые шубы завели, а с экрана они прямо на улицы и шагнули. Они, конечно, не совсем живые, но — будто! У них внутри всяких транзисторов — жуть сколько!..

Катька, которая постоянно приносила в школу журналы мод, решила не терять марку:

—Слышала, как же! Только не видела пока.

—И не могла видеть!— поднял указательный палец Борька.— Потому что такая модель воротника пока одна на весь город. Мама моя из Парижа привезла, с гастролей. Такого даже на «Узбекфильме» ни у кого нет пока... Целый институт над этим их воротником работал. Последнее слово техники! Видала фильм «Миллион лет до нашей эры?» Помнишь, мы на него всем классом ходили?.. Там разные динозавры ходят — как живые. Еще одно чудо техники. Внутри у них, вместо кишок, тоже одни транзисторы. Вот этот-то воротник в том же самом институте делали. Тоже от живого не отличишь — сама увидишь...

Их ТЮЗ в Париж ездил?— восхитилась Катька.— Это — который, где Бельмондо?

Тот самый,— подтвердил Борька.— Вчера вернулись.

Как это вчера?— Суровцева с подозрением покосилась на Самохвалова.— А как же я позавчера была в ТЮЗе на спектакле? Ты ничего не перепутал?

Вот чудачка!— нашелся Борька.— Ты же на дублеров ходила! А в Париж у них основной состав ездил. Кто ж дублеров в Париж повезет — сама подумай.

Легче пинцетом ртутный шарик поднять, чем ухватиться за скользкий Борькин язык. Был бы он длиннее метров на пять — лучшего катка зимой и не надобно искать... Медео, а не язык!

Катька поверила и загорелась, спросила вкрадчиво:

—Продать решила?

— Оставит, конечно. Но у мамы сейчас под него подходящего пальто нет. А воротник, сказали ей в Париже, носить надо — не то он испортиться может, залежаться. Его нужно обкатать, понимаешь. Как новенькую машину. Вот мама и хочет пока дать его кому-нибудь поносить, обкатать... А появится нужное пальто — тогда и заберет. Не станешь ведь молоток из золота отливать, чтобы гвозди лучше забивались.

За сочинение золотого молотка лично я бы, на месте Леопарда Самсоныча, распорядился поставить Борьке пятерку по литературе за две четверти вперед.

А можно его посмотреть?— спросил Кэт, дрожа от любопытства.

Тебе-то зачем?— холодно и расчетливо уронил Борька.— У тебя уже есть шуба.

А живой нет!— в отчаянии воскликнула Кэт.— Подумаешь — лама. В ней уже весь город ходит. Борька, ну будь человеком — дай посмотреть на голливудский воротник, я тебе за это на два дня диктофон дам. Хочешь?

Ладно, тащи какое-нибудь пальто без воротника. Так и быть — дам померить. А вечером попробуем маму уговорить, чтобы тебе обкатать доверила.

—Ты уж постарайся, Борюся!— заныла Кэт.

— Беги за пальто и сразу — ко мне. Я тебя буду ждать.

За их беседой я тихонько наблюдал со своего балкона, чтобы, увидев меня, Суровцева не заподозрила неладное. После проделки с футболкой она бы ни за что не поверила Борьке, если бы при этом я маячил где-нибудь поблизости. Но увидев, что все идет по плану, я открыл люк и через наши с Борькой «сообщающиеся подвалы» успел попасть к нему домой еще до того, как он отпер дверь ключом.

«Воротником» был, конечно же, наш пудель Пирамидон. С утра мы хорошенько искупали его с шампунем и, воспользовавшись тем, что Борькина мама, как обычно, ушла в театр на репетицию, оставили Пирамидона дома, чтобы нигде не вывалялся раньше времени. Сейчас же Борька, не мешкая, скомандовал Пирамидону «замри!», и пес послушно повалился на палас, зажмурив глаза. Борька поднял Пирамидона и, встав на стул, положил на заранее освобожденную верхнюю полку шифоньера. Подумав малость, он посыпал беднягу Пирамидона крупной дробью нафталина из пакетика и повторил:

— Замри! Лежать смирно!

Позвонила Кэт, и я юркнул в люк подвала, оставив маленькую щелку, чтобы потихоньку видеть и слышать все.

—Вот, принесла диктофон и пальто,— показала она.— Пойдет?

Борька критически оглядел Кэт и скривил губы:

Не фонтан, конечно. Но на первый раз сойдет.

Где твое транзисторное чудо?— спросила Кэт.

—В шифоньере. Сейчас достану...— и Борька, приставив стул, полез за Пирамидоном. Пирамидон — вот умница — даже не пикнул, когда Борька, бережно держа пса на вытянутых ладонях, уложил его на стол и аккуратно сдул с него нафталин. Пирамидон почти не дышал.

—Уже пересыпали?— участливо спросила Кэт.

Конечно. Моль побьет — кому тогда этот псевдобарбос будет нужен?

Слушай!— восхитилась Кэт.— И точно как живой! Ну так на собаку похож — просто прелесть. А мех какой роскошный у этой собачонки!..

—Какая тебе собачонка!— заворчал Борька.— Обижаешь, начальник... Эта собачонка из соболя сделана. У них там мода сейчас такая — простые вещи делать из дорогих материалов. Маскируются! Чтобы бедных не дразнить... У них в магазине для миллиардеров одна пепельница миллион стоит, мусорное ведро — из хрусталя, а унитазы — с оптическим прицелом и прибором ночного видения. Такой и на ночную охоту в лес можно было бы брать, если бы еще и стрелял. Ясно? Вот так и воротник этот... Из французского соболя. Они только в этом... В Булонском лесу водятся!