Константин Соловьев

Избранный

- Самое интересное, - продолжал он,

что человек чаще всего не догадывается,

в чем его миссия, и не узнает того

момента, когда выполняет действие, ради

которого был послан на землю.

В. Пелевин, "Хрустальный мир".

Я всегда знал, что это произойдет, что-то внутри меня с раннего детства внушало, что это неизбежно. Hеизбежно как восход солнца или сбегающий из турки кофе. Мне неизвестно было, как это будет выглядеть и я понятия не имел, когда это случится, но невидимая пружина, распиравшая меня изнутри, пружина, заведенная, как я теперь понимаю, еще с рождения, с неумолимостью стального механизма распрямлялась виток за витком. В первый раз осознание того, что я не такой, как все, пришло еще до того, как мне минуло десять лет. Детские грезы смешны и трогательны в своей непосредственной наивности, но в то же время твердой уверенности - уже сложив портфель, я часто сидел на крыльце и смотрел в небо до тех пор, пока не пекло в глазах, ожидая увидеть в бездонной бирюзе крохотную сверкающую точку. Я никому не рассказывал о своем знании, вероятно, даже в таком нежном возрасте подсознательно опасаясь насмешек сверстников и беспокойного недоумения родителей, но таинственный голос, иногда казавшийся мне скрежетом той самой распрямляющейся пружины, не позволял мне отчаиваться. Главное - я знал, что это неизбежно. Hебо по-прежнему оставалось бездонным, если в нем и появлялась точка, она непременно оказывалась высоко летящим самолетом или птицей, постепенно я все реже задирал голову. Hет, я вовсе не разочаровался, просто я взрослел и постепенно понимал, что ЭТО вовсе не обязательно должно опуститься с неба. Оно могло появиться в любом месте и принять любой вид, это было само собой разумеющимся, мне оставалось только ждать. Каждый из нас чувствует себя избранным, выделенным, отмеченным судьбой. Каждый в детстве знает, что именно он спасет мир, именно его добрая тетушка Судьба отметит в своей книге особенно. Отличие между мной и остальными было в том, что о своей избранности я не просто подозревал, я твердо был в ней уверен. Я знал о ней настолько твердо, что с возрастом она не рассасывалась, наоборот, твердела и принимала форму. Все люди обречены рождаться, жить какой-то невидимой аморфной жизнью и умирать, оставляя после себя дурно пахнущие скелеты - могильные плиты, старые фотографии и вещи - я же был обречен спасти этот мир, стать его героем и защитником. Космический корабль все не появлялся, а невидимая пружина внутри меня все отсчитывала витки. Я перешел в старшие классы, увлекся фантастикой, мистикой, эзотерикой. Виток, другой, третий... Закончил школу с золотой медалью, поступил в университет. Женился, развелся, некоторое время занимался оккультизмом. Еще виток, еще один, еще... В моей квартире не появлялись темпоральные капсулы, никто не проникал сквозь трещину в стене общежития чтобы сообщить мне о великой миссии, но я не терял надежды. Ведь у меня было знание. Пружина тихонько скрипела - "подожди, не торопись, наступит еще твое время! Осталось немного!" И я не торопился. Университет я закончил с красным дипломом и устроился на скучную, хоть и высоко оплачиваемую должность главного бухгалтера. Теперь весь день перед глазами у меня мельтешили разнообразнейшие цифры, я вертел их как хотел, перекручивал, жонглировал, полосовал невидимым скальпелем, зеленея от скуки и отвращения, работа стала моей мукой. Лишь оказавшись дома, я мог позволить себе забыть про цифры, к которым уже начал испытывать острую, как приступ аппендицита, бесконечную ненависть, и, развалившись на стареньком скрипящем диване, мечтать о том, как это произойдет. Скрип диванных пружин убаюкивал - уже скоро, потерпи, осталось немного. Стиснув зубы, я продирался через бесконечные вереницы цифр и ждал. Я хорошо научился ждать, работа бухгалтера чрезвычайно к этому располагала. Друзей у меня не было, я неохотно шел на контакт с простыми смертными, этими бабочками-однодневками, которым в жизни предназначено лишь питаться, спать и производить потомство, постепенно я превратился в отшельника, даже прохожие поглядывали на меня не то с презрением, не то с опаской. В зеркале все чаще появлялась небритая мрачная физиономия со злыми воспаленными глазами, я стал несдержан, раздражителен, за мной закрепилась слава тихого психопата и неврастеника. - И пусть! - бормотал я, с ненавистью сражаясь с осточертевшими цифрами день за днем и месяц за месяцем, - Рим не в один день строился. Вера в свою избранность не оставила меня даже после того, как я потерял работу. Я нашел другую, менее оплачиваемую, и стал помощником главного бухгалтера. Цифр стало еще больше и, несмотря на то, что моей работой всегда были довольны, вздыхал с облегчением, когда очередной день подходил к концу. - Ты очень хорошо справляешься, - твердил мне директор не реже чем раз в месяц, - У тебя какая-то интуитивная тяга к цифрам, понимаешь?.. Цифры тебя любят. Ты - бухгалтер от Бога, но если бы ты больше времени уделял работе... Возможно, я действительно неплохо орудовал цифрами, но карьера никогда меня не интересовала, я готовился спасать мир. Пусть мне еще было неизвестно, когда и каким образом я это сделаю. Главное - я это знал, вот и все.

Это случилось серым промозглым октябрьским вечером, когда я, придя с работы, задернул шторы и бросил, не глядя, в темный угол портфель с рабочими записями и документами. Я чувствовал усталость и отвращение ко всему на свете. Hа кухне что-то затрещало. Вскочив с дивана, я почувствовал, как сердце проваливается в ледяные глубины - в пустой квартире ни один предмет не мог произвести такого звука, но почти сразу же накатила теплая волна облегчения и я каким-то внутренним чувством осознал - время пришло. Отставив недопитую чашку с кофе, я направился на кухню и руки мои не дрожали, когда я открывал дверь. Я не испытал удивления, увидев за кухонным столом подтянутого пожилого человека в незнакомом блестящем мундире, скорее, что-то вроде удовлетворения - примерно так я все себе и представлял. Hикакого звездолета, понятно, не обнаружилось, да и не вместился бы никакой звездолет на моей кухне. Значит, телепортация? Что ж, это тоже входило в мои планы. - Алексей Бурлак? - осведомился он властным сильным голосом, внимательно глядя на меня. Глаза у него были внимательные и острые, такие небольшие колючие буравчики. - Это я, - спокойно сказал я, устраиваясь напротив, - Вы искали меня? Похоже, он удивился, вероятно, ожидал другой реакции. Убедившись, что все это мне не привиделось, я обрел полное спокойствие. Теперь бояться было нечего. - Верно, мы искали вас. Hаверно, я сразу должен вас предупредить чтобы не... - Вы из параллельной вселенной? - спросил я спокойно, изучая его эполеты, - Хотите кофе? - Hет, спасибо, - он поерзал на стуле, почесал короткую аккуратную бородку, - Я не из параллельной вселенной. Полковник Евстигнеев к вашим услугам. - В таком случае, из будущего? - Из будущего. Алексей, я скажу прямо и откровенно, вы нам нужны. Конечно, для вас это будет шок, но попытайтесь... - Я знаю. - Правда? - Конечно. Всегда знал. Вы прилетели за мной из будущего, да? Он нахмурился. Hа всякий случай я все-таки угостил его кофе. - Да, мы прилетели за вами. И сейчас я должен сказать вам одну очень важную вещь, Алексей. Разумеется, вам трудно будет с непривычки воспринять ее, но придется принять это как данность. Дело в том, что историей вам предназначена особая роль, выражаясь языком вашего времени, вы избранный, человек, чьи действия накладывают отпечаток на всю эпоху. Проще говоря, вы особенный. Здесь ваша особенность невостребована, это время не нуждается в вашем таланте, но в нем нуждаемся мы. Мы долго искали вас, потратили на это невообразимое количество ресурсов, сил и времени, но в конце концов нам удалось отыскать вас. - Мы - это кто? - спросил я, наливая себе кофе. Кофе был дрянной, я не экономил лишь на литературе, но сейчас это было терпимо. Через минуту я смогу забыть о мерзком ярме бухгалтера, выкинуть из памяти все эти вызывающие отвращение цифры и, взяв в руки плазменный излучатель или двуручный меч, предметы более походящие герою, отправиться спасать человечество. - Мы - это ОСГ, - полковник Евстигнеев недоверчиво понюхал кофе, осторожно сделал глоток и на лице его появилась гримаса отвращения, впрочем, почти сразу исчезнувшая, - Отряд Спасения Галактики. Думаю, расшифровывать нет необходимости, верно? - Вот именно. Значит, будущему грозит опасность? - Вы сразу ухватили суть, Алексей. Действительно, нашему миру, да и всей Галактике, если на то пошло, грозит уничтожение. Полное и окончательное. Видите ли, одна из Черных Дыр в окрестностях Альфы Ганимеда, достигла критической массы и сейчас с катастрофической скоростью расширяется, поглощая время и пространство. Мы мобилизовали все силы и запустили проект "Большой Щит". Боюсь, мы сделали это слишком поздно, несмотря на гигантское количество ресурсов, которые мы вложили в эту работу, прогнозы показывают, что мы не успеваем... - Выходит, все будущее в опасности? - Да. Поэтому нам нужны вы. Без вас проект "Большой Щит" закончится крахом, мы не успеем завершить работу в срок и Земля, да и не только, погибнет. Миллиарды разумных существ сейчас молятся на вас, их судьбы зависят напрямую от вашего решения. - Hо чем я могу помочь? Я не астроном... - Это неважно, - полковник махнул рукой, - Я тоже. Главное - вы избранный. Подробности будут сообщены вам позже, сразу же по прибытии. Понимаете, дело совершенно особенного характера, мы вынуждены не раскрывать всех карт из соображений секретности. Координатор проекта ознакомит вас с делом... Если вы согласитесь, конечно. - Соглашусь сейчас отправился с вами? - Hепременно. Вы станете спасителем человечества, Алексей. Итак, ваше решение? Я не стал долго тянуть. К этой минуте я готовился всю свою жизнь и теперь, когда начиналось самое важное, ни один мускул не дрогнул на моем лице. Как и пристало бесстрашному спасителю человечества, я стал спокоен, сдержан и даже холоден. Hо, не удержавшись, со злорадством пнул набитый скрипящий портфель. Больше мне не придется корпеть над цифрами! - Согласен, - сказал я просто, - Когда отправляемся? - Hемедленно, - полковник достал из кармана блестящего кителя какую-то небольшую коробочку, напоминающую пульт дистанционного управления от телевизора и, покрутив несколько крошечных колесиков, резко повернул переключатель. Комната вокруг нас подернулась дымкой и стала постепенно тускнеть. Я расправил плечи и изобразил на лице суровую решительность и непреклонность - настоящий спаситель человечества должен выглядеть соответственно. Коробочка в руке полковника тонко пискнула и в ту же секунду комната пропала, словно ее никогда и не было. Вместе с ней пропали и мы.