В заключение челобитной, "по жалобам и плачу всего народа сочиненной и сложенной", челобитчики пишут, что желают "ответ получить - достойны ли мы смерти или жизни, не задерживая нас этим дольше, ибо откладыванье и отсрочка здесь ни к чему не приведут, и могут причинить твоему царскому величеству большое затруднение и тяготы".

Челобитчики упрекали царя в том, что он не исполняет "данную присягу и обещание", ему ставят на вид: "Ты против наших притеснителей и губителей за нас не стоишь, но выдаешь богатым людям на разграбление". Указывают царю, что он должен сделать: "Ты должен, напротив, повелеть всех неправедных судей искоренить, неразумных сместить и на их место выбрать справедливых людей, которые бы за свой суд и за службу пред Богом и перед твоим царским величеством отвечать могли".

Однако жалующийся "весь народ" допускает, что государь не в силах этого сделать, и тогда он должен передать полномочия по формированию власти самому народу. Челобитчики формулируют идею народовластия:

"А если нет (то есть если не можешь "выбрать справедливых людей". -В.М.), тогда твое царское величество должен указать всяким людям самим всех служащих и судей назначать своими собственными средствами и для того людей выбирать, которые бы их по старине и по правде ведать могли и от сильных людей насилия оберегать. Этим твое царское величество от всякого лишнего труда настолько облегчится, что твое царское величество с полным спокойствием свое царское дело править бы мог, а не так, как прежде, когда твое царское величество был настолько отягощен; так и бояре подобным образом смогут гораздо удобно своими домашними делами ведать и управлять, после того, как они твоего царского величества судные и всякие разрядные дела и указы отдадут и откажутся от них, чтобы они такими земскими делами не должны были себя утруждать..."

Царь, виднейшие вельможи, патриарх целый месяц "милостиво" выслушивали претензии, замещали проворовавшихся администраторов новыми, обещали впредь следить за порядком, священники, по поручению патриарха, "смягчали возмущенный нрав народа". Морозова царь на народную расправу не выдал, но спешно сослал в ссылку в дальний Кириллов монастырь на Белоозеро.

Когда же страсти улеглись, царь решил, что наступило удобное время для примирения с народом, и после одного из богослужений обратился к народу с речью с Лобного места на Красной площади. Этот эпизод описал Адам Олеарий.

- Очень я жалел, - сказал царь Алексей Михайлович, - когда узнал о бесчинствах Плещеева и Траханиотова, творимых моим именем, но против моей воли. На их места теперь определены люди честные и приятные народу, которые будут чинить расправу без посулов (то есть взяток. - В.М.) и всем одинаково, за чем я сам буду строго смотреть.

Затем царь пообещал отменить налог на соль и дать другие послабления, народ отвечал на это возгласами благодарности и ликования. После этого царь продолжал:

- Я обещал вам выдать Морозова, но не могу этого сделать, ибо он меня воспитал и вырастил (все знали, что Морозов был его "дядькой"), поэтому он мне как второй отец, к тому же он муж сестры царицыной, и выдать его на смерть будет мне очень тяжко. - Тут из глаз царя покатились слезы.

Народ был растроган, послышались выкрики, слившиеся в единую здравицу:

- Да здравствует государь на многие лета! Да будет воля Божия и государева!

"После этого, - пишет Адам Олеарий, - его царское величество столь же сильно повеселел, как он прежде печалился, когда народ требовал головы Морозова. Он благодарил народ за это решение, увещевал его быть спокойным и послушным и сказал, что сам он всегда будет верен тому, что он теперь обещал. После этого его царское величество со своими провожатыми и с лицами, шедшими в процессии, вновь мирно вернулись в Кремль".

Соляным бунтом народ добился отмены некоторых поборов, отстранения от должности ряда воров-администраторов, в результате его был созван Земский собор и составлен новый свод законов - "Уложение 1649 года".

Но мало-помалу обещания и уступки отменялись. Месяц спустя в Москву вернулся Морозов, а год спустя начался розыск по событиям восстания в июне 1648 года, а где розыск, там пытки, наветы, месть, казни...

Но главное, чем остались памятны в истории разыгравшиеся у стен Сретенского монастыря события 1 и 2 июня 1648 года, это тем, что тогда была впервые сформулирована в документе и публично провозглашена основополагающая идея русской народной общественно-политической государственной системы: всеобщая выборность власти, в том числе и царя. В новой истории России были попытки создания народовластия, но каждый раз исполнительная власть разными способами - прямым запрещением, подменой, провокацией, клеветой и дискредитацией - сводила эти попытки на нет. До сих пор эта идея остается неосуществленной, но живой и актуальной.

В 1812 году, на несколько месяцев, собор Сретенского монастыря становится фактически главным - кафедральным - храмом Москвы и тем самым России.

Перед вступлением армии Наполеона в Москву игумен монастыря Феофилакт часть монастырских ценностей и казну вывез в Суздаль, другая часть, в том числе серебряный ковчег с мощами Марии Египетской, была спрятана в обители, в которой оставались семь человек братии, в основном престарелых иеромонахов.

Заняв монастырь, французы ограбили церкви, содрали серебряные оклады с икон, забрали чаши, ризы, монахов били, допытываясь, где спрятаны сокровища, но те не выдали тайников. Французы заняли монастырь под жилье, в храмах устроили госпиталь. Единственно не привлекла их внимания скромная церковь Николая Чудотворца, в ней продолжались службы.

Современник рассказывает, что старик священник Сретенского монастыря во всех молитвах упоминал имя царя Александра I. Об этом донесли Наполеону, и он приказал исключить из молитв имя царя, а включить его, то есть Наполеона. Священник сказал посланцу: "Донесите своему государю, что я и под рукою палача буду молиться за императора Александра". Это геройство, замечает современник, неприятели уважили и оставили священника в покое.