Я проследил за ним до «Брукфилд Апартментс» и прождал с полчаса. Отсюда он направился в «Минтнер-Армз», где снимали квартиры в основном богатые холостяки.

Прождав три часа, я понял, что он, по-видимому, лег спать, и отправился в дешевый отель. В вестибюле я первым делом зашел в туалет и нацепил грим, после чего снял себе номер. На рассвете я уже снова наблюдал за входом в «Минтнер-Армз». Мой красавец вышел в восемь и первым делом отправился в парикмахерскую, а в половине десятого — в престижный район, где расположены ювелирные магазины.

В ювелирном салоне Редферна он долго болтал с хозяином, а я тем временем разглядывал самые дорогие камни. Продавец, показывавший мне товар, хранил почтительное молчание, и мне удалось подслушать почти весь их разговор.

Красавчик назвался Карлом Шварцем и долго пожимал руку Редферну. Разговор их звучал приблизительно так.

Шварц представился одним из организаторов крупной ювелирной выставки, которая в скором времени откроется в деловой части города. В ней будут участвовать ведущие ювелирные фирмы города, для них уже было оборудовано помещение, притом каждый из участников обеспечивает собственную охрану и обслуживание экспонатов. Для наблюдения за посетителями выделено десять полицейских.

Посещение выставки будет организовано только по приглашениям. Устроители позаботятся о том, чтобы приглашения получили самые состоятельные и влиятельные люди города. Они должны также обеспечить выставку специалистами-консультантами, чтобы посетители могли получить квалифицированные ответы относительно ценности камней, их выбора и оценки и узнать о наиболее крупных месторождениях, а также посмотреть соответствующие фотографии. Выставка обеспечивает доставку драгоценностей в специальном бронированном автомобиле, а также цветов для декоративных целей.

Сообщив это, Шварц достал схему расположения разделов выставки. Он разливался соловьем, и Редферн, казалось, был готов согласиться, понимая, что выставку посетят респектабельные дамы, которые наверняка не забудут прихватить с собой чековые книжки.

— Видите ли, мистер Редферн, я не жду, чтобы вы прямо сейчас сказали «да» или «нет», — продолжал красавчик. — Я хочу, чтобы вы обдумали мое предложение и ознакомились со схемой. А потом я постараюсь убедить вас, что на нашей выставке будут представлены наиболее влиятельные ювелирные фирмы города, что кто-нибудь из именитых гостей возглавит церемонию открытия и что ваше участие принесет вам свыше двадцати тысяч долларов в первый же день, и тогда, быть может, вы подпишете с нами контракт. Арендная плата за стенд колеблется от ста до трехсот долларов в день в зависимости от его расположения. В день открытия нас посетят самые именитые гости, наиболее респектабельная публика. Уже на следующий день мы предполагаем несколько снизить планку и откроем доступ на выставку нуворишам и различного рода выскочкам, тем, кто любит транжирить деньги и пускать пыль в глаза. Эти люди придут, чтобы показать себя и увидеть потом в газетах свои фотографии. Но они будут покупать.

Редферн по-отечески положил руку парню на плечо:

— Я должен подумать. Пойдемте ко мне в кабинет.

Позавтракаем, выкурим по сигаре и обсудим это дело в спокойной обстановке. Мне бы хотелось еще раз взглянуть на схему…

Они удалились, а я, выждав минут пять, начал спорить с продавцом, после чего, всем своим видом изобразив справедливое негодование человека, которого хотят обмануть, поспешил выйти на улицу.

У меня появилась пища для размышлений.

Конечно, они могут заработать деньги на организации выставки. Только вот сколько? Десять тысяч долларов, чуть больше? Неужели такова их цель? А может быть, они хотят собрать лучшие драгоценности города под одной крышей, а потом одним махом увезти лучшие коллекции крупнейших ювелирных фирм в неизвестном направлении? Да, это было бы преступление века! И если их замысел действительно таков, то, должно быть, за всем этим стоят большие деньги и, безусловно, чья-то умная голова. Но как они собираются осуществить свой план? Ведь каждая фирма разместит там свою охрану. Экспонаты будут доставлены в бронированных автомобилях, их охраной займется специальное полицейское подразделение. В мероприятие будут вовлечены страховые компании. Одним словом, преступникам на выставку не пробраться. Выставка намечена в одном из центральных районов деловой части города, ее охрану будет нести специально обученный персонал…

В тот день Карл Шварц нанес еще три визита.

В вечерних газетах появились сообщения об открытии ювелирной выставки, в них рассказывалось о том, что церемонию открытия возглавят наиболее влиятельные люди города, что приглашения будут распределяться среди самого узкого круга и что доступ на выставку будет строго ограничен. Одним словом, реклама была что надо.

Весь вечер я следил за Шварцем. Он явно принадлежал к тем, кто не позволяет другим узнать о его привычках.

Выходя на улицу, первым делом оглядывался по сторонам и, лишь убедившись, что «хвоста» нет, уже спокойно продолжал путь, только изредка оборачиваясь назад.

В одиннадцать часов он зашел в «Багровую корову», низкопробный бар с ночным клубом. Я тоже ненадолго заглянул туда и заметил, как он общался с девушкой по имени Мод Эндерс, у которой была родинка на левой руке и которую я давно искал.

К тому времени я начал подозревать, что девушка проживает в «Брукфилд Апартментс»; возможно, Шварц встречается с ней каждый вечер и, должно быть, именно этим объяснялся его визит в «Брукфилд» накануне.

Мне было известно, что девушка работает на главаря преступной шайки, человека с ледяными глазами.

Интересно, входит ли в эту шайку Шварц? Судя по его контактам с Моу Силверстайном, входит. Может, он работает на пару с девушкой, которая находится под пятой у бандита с ледяными глазами? Речь шла об убийстве. Возможно, Мод Эндерс и не убивала того человека, но босс с ледяными глазами располагал показаниями подставных свидетелей, которые могли бы стать решающими на суде. Вот почему Мод Эндерс вынуждена была подчиняться этому человеку, иначе…

Я знал, что у девушки зоркий глаз на всякий грим и переодевания, и мне как-то не хотелось получить дозу свинца, поэтому я не стал околачиваться возле «Багровой коровы», а отправился к себе в отель.

В отеле меня ждал неприятный сюрприз. Похоже, полиция выследила меня. Перед отелем толпились люди и сверкала мигалками полицейская машина. Нырнув в толпу, я вскоре очутился в пустынном переулке, где снял свой грим. В небольшой сумке под мышкой у меня лежал другой, он вполне мог помочь мне ускользнуть от полиции.

В вестибюле я прислушался к разговорам. Словоохотливый служащий повесил ключ обратно на доску, на крючок с номером моей комнаты.

— Может, он еще вернется, — подобострастно заключил он.

Болван-полицейский, не спускавший с него свирепого гипнотического взгляда, пожевал сигару и постарался принять еще более устрашающий вид:

— Если появится, дашь мне знать. Ясно?

Я вышел на улицу, уселся в тени пальмового дерева и задумался. По дороге в отель за мной слежки не было.

Должно быть, помог грим. Но все же где-то я допустил ошибку. Может, кто-то следил за Шварцем и видел меня? Ведь я играл против целой организации, и им не стоило большого труда убрать меня с дороги. У калифорнийской полиции чего не было на меня, но, учитывая мое прошлое, им много и не надо. Какой-нибудь пустяк — и я окажусь перед судом, а суду достаточно будет взглянуть на мое прошлое, и вынесение приговора не займет и десяти минут.

Сняв грим и снова сделавшись самим собой, я отправился в «Брукфилд Апартментс».

Особого страха я не испытывал. Я уважаю законы Калифорнии, ценю свое положение неприкосновенности и не покушаюсь на чужую собственность, так что бояться мне нечего. Тем более что ни калифорнийская полиция, ни местный преступный мир ничего толком не знают об Эде Дженкинсе. Я всегда чувствую малейшую опасность, например когда на меня собираются повесить какое-то преступление, и в девяти случаях из десяти устраиваю дело так, что на этом попадаются те, кто замыслил недоброе против меня. Таков вот я, Эд Дженкинс.