Размышления его прервала Веста, взволнованная и растревоженная, находящаяся на грани истерики. Звонский заставил ее принять пятьдесят капель валокордина, напоил горячим чаем, дал прийти в себя, а потом уж приступил с расспросами. Вперемежку смеясь и негодуя, она рассказывала, с чем выступил Дубилов. Иван хлопал себя по лбу, воздымал руки, грозился немедля пойти жаловаться, не то сочинить язвительный фельетон, после которого директора школы выставят на улицу с запретом когда-либо переступать порог учебных заведений.

— Погоди, не суетись, — одернула его жена, уже взявшая себя в руки. — Сначала дослушай до конца. Едва Дубилов кончил, на трибуну вышла географичка. Потом пошли выступать другие учителя, родители, говорили об итогах четверти, об успеваемости, собранности учеников, самодеятельности — словом, о чем попало. О марсианстве никто и не заикнулся.

Дубилов в заключительном слове сказал, что, мол, собрание прошло организованно, помогло выявить недостатки, надо чаще встречаться с родительским активом, и так далее.

— Сориентировался.

— Подожди, Иван. Когда мы уже считали, что дело с концом, Дубилов говорит: «Да, товарищи, тут были разные высказывания, но, в общем, все согласны, что с благодушием и беспринципностью нужно решительно бороться. Это — главное. И еще одно. Вчера мы были свидетелями наглого выступления марсиан по телевизору. Поступают сведения, что их агенты объявились и в Заборьевске. Они изловчились принимать человеческий облик и, весьма вероятно, сумеют втереться в нашу среду, если уже не втерлись. В этих условиях наш долг — принять меры предосторожности. Прошу поэтому всех родителей представить справки из домоуправления, что они не марсиане. Мы своих родителей хорошо знаем, уверены, что среди них нет марсиан, но давайте выполним эту формальность, чтобы и вам и нам было спокойней». Тут в зале опять поднялся шум. Кто-то выкрикнул: «У вас что, инструкция есть?» Дубилов сказал: «Отвечаю: инструкции пока нет. Думаю, однако, что за инициативу нас с вами не поругают». На том и разошлись.

— Ты всерьез, Веста? — спросил Звонский.

— А ты воображаешь, что с этим можно шутить?

— Несусветная чушь! Кто удостоверит, что я не марсианин?

— Тебе же сказали: домоуправление.

— И ты пойдешь за справкой?

— Не я одна, мы пойдем вместе.

— Ты с ума сошла! Через неделю Дубилова снимут, а над нами будет потешаться вся область.

— Когда снимут, тогда и снимут. А пока без справки ребенок останется неучем.

— А что? — загорелся вдруг Звонский. — Почему бы, в самом деле, не взять справочку: «Дана гражданину Звонскому по требованию директора школы Дубилова в подтверждение того, что оный гражданин не является марсианином». Блеск! Потом мы ее пустим в оборот.

И он кинулся одеваться.

Наказав Вовке не устраивать в квартире кавардак, Звонские отправились в домоуправление. По дороге они стали свидетелями многочисленных вооруженных стычек: весьма кстати распущенное Дубиловым детское население микрорайона активно включилось в борьбу с марсианами. Как ни странно, нашлось много охотников изобразить воинов с Красной планеты: уж очень заманчиво было натянуть на голову чулок и держать в руках не какой-то там поднадоевший автомат, а таинственный аннигилирующий бластер. Время от времени раздавались боевые кличи: «Вперед, земляне!», «Эй, марсиане, сдавайтесь!», по некоторым из них можно было судить, что для участия в войне миров прибыли также контингенты с Венеры (в основном девочки), Юпитера и других планет.

Управдом, отставной артиллерийский полковник, жил в небольшом коттедже, окруженном зелеными насаждениями. Здесь же во флигелечке разместилась его контора. Посетителей принял он радушно, так как питал слабость к работникам печати, поделился своими заботами, посвятил в планы по благоустройству. Потом, подмигнув, спросил:

— Вы небось за справочкой?

— Что, не первые?

— Пятые.

— Ну и прекрасно, значит, у вас уже и форма есть.

— Форма-то формой, только все это не просто. Знаете, как я уважаю вас и супругу вашу, однако документ требует строгости. Чем докажете, что не марсиане?

— А вы?

— Так ведь с меня справки не требуют, — резонно возразил управляющий.

— Положеньице. — Звонский смущенно посмотрел на жену, призывая ее на помощь.

— Послушайте, Петр Никанорович, — взялась за дело Веста, — вы нашу семью знаете уже второй десяток лет. Было за эти годы хоть какое-то основание заподозрить нас в чем-то неблаговидном? Квартплату вносим исправно, собрания жильцов посещаем, с соседями живем мирно. Я с собой прихватила на всякий случай метрики, удостоверяющие, что и родились мы в Заборьевске в семьях служащих. При нужде можно проследить нашу родословную до пращуров.

— В происхождении вашем, Веста Сергеевна, нисколечки не сомневаюсь, — сказал домоуправ. — Но где доказательство, что эти распроклятые марсиане не вселились, к примеру, в вашего муженька? Дайте мне справочку на этот счет из какого-нибудь марсианского ведомства, и я ни минутки не задержу.

— Вы что, смеетесь над нами? — возмутился Звонский.

— А вам-то как не стыдно, дорогой товарищ, меня за дурака принимать! Неужто я не соображаю, что справка вам нужна для фельетона. Вы, однако, не подумали, что издеваться будут не только над Дубиловым, но и над тем, кто такую справку выдал.

— Верно, — сказал Звонский, — не подумали. Вы уж нас извините…

Когда привели Гудаутова, Гвоздика минуты три его разглядывал. Гудаутов с достоинством молчал. Он преотлично знал этот коварный прием, рассчитанный на то, чтобы заставить подследственного нервничать, выйти из себя и наделать глупостей.

Гвоздика мысленно отметил, что перед ним стреляный воробей. «Скорее всего, железнодорожный воришка; смазлив, возможно, промышляет и многоженством. Нельзя, впрочем, с порога отбрасывать и версию о марсианстве».

— Итак, вы с Марса? — спросил он вежливо.

— Оттуда, — кивнул Гудаутов. — Очень тоскую по родине. Если будете меня незаконно задерживать, придется оплатить обратный проезд.

— Задерживать вас мы не станем, — сказал Гвоздика. — Но прежде чем расстаться, хотелось выяснить некоторые детали. Не возражаете?

— Зачем возражать? С культурным человеком и поговорить приятно. — Гудаутов бросил презрительный взгляд на скромно сидящего в сторонке Стенькина.

— Вот и хорошо. Давно вы с Марса?

— Порядочно.

— С какой целью прибыли на Землю?

— Туризм. Люблю путешествовать.

— Где побывали?

— В Москве, Ленинграде, на Кавказе… — Гудаутов смекнул, что, попытайся он соврать, милиции будет нетрудно его уличить.

— Удалось посетить наши знаменитые черноморские курорты — Гудауты, Махинджаури, Зеленый мыс? Экзотические места, субтропики…

— Отчасти.

— Понравился Киев? — не отставал Гвоздика.

— Киева я не упоминал, — сухо заметил Гудаутов.

— Ах, значит, я ослышался. А на какие средства вы путешествуете?

— На марсианские.

— При обыске гражданина Гудаутова, — дал справку Стенькин, — обнаружено одна тысяча восемьсот девяносто пять рублей.

— Не припомните, где обменяли свою национальную валюту на рубли? — спросил Гвоздика.

Гудаутов на какую-то долю секунды замешкался, но в конце концов нашелся:

— На Марсе.

— Прекрасно, — сказал старший лейтенант, — мы поощряем иностранный туризм, а теперь даже инопланетный.

— Это видно, — отозвался не без сарказма Гудаутов, — предоставляете бесплатный ночлег с обыском.

— Недоразумение, явное недоразумение. Можете быть уверены, что виновные понесут наказание. — Гвоздика строго посмотрел на Стенькина, который, хотя и понимал эту игру, все-таки слегка обиделся. — Кстати, каким путем вы попали в Заборьевск?

— По железной дороге, — нехотя ответил Гудаутов. Деваться было некуда.

— Номер поезда не помните? Хотя это легко установить. Вас впервые увидели в привокзальном ресторане около десяти вечера, в 21.45 в Заборьевске останавливается скорый 71-й из Москвы. Билета, случайно, не сохранили?