Рейф не был похож на других мужчин. Неистовая натура побуждала его к риску, который другие считали сумасшествием, но это помогало Рейфу одерживать победу за победой. Многие стремились походить на братьев Сантини, однако их соперничество перешло все границы и привело Джанни к ужасной катастрофе.

В конференц-зале было жарко, и толстый журналист, сидевший рядом с Иден, начал обмахиваться блокнотом и уронил на пол ручку. Наклонившись за ней, он пролил Иден на колени горячий кофе. Девушка вскрикнула и подскочила на месте.

– Ой, простите, я нечаянно, – пробормотал он, отчаянно пытаясь вытереть расползающееся пятно бумажной салфеткой.

– Пожалуйста, молодая леди в последнем ряду, – произнес агент Рейфа. За этим последовало напряженное молчание.

– Он имеет в виду вас, – прошептал Иден один из репортеров, и она, покраснев, поспешно села.

– У меня нет вопросов, – пробормотала она, а репортер нетерпеливо бросил:

– Ради бога, придумайте же что-нибудь, а то Сантини надоест все это, и он прекратит давать интервью. Он не отличается терпеливостью.

Осознав, что продолжительное молчание приковывает к ней любопытные взгляды, Иден глубоко вдохнула. Ей не осталось иного выбора, кроме как изобрести что-нибудь на ходу, но она растерялась и задала первый вопрос, который пришел ей в голову:

– Мистер Сантини, ваше решение оказать финансовую помощь реабилитационному центру в Уэллворсе как-то связано с несчастным случаем, произошедшим с вашим братом в ходе борьбы за гран-при Венгрии?

По толпе журналистов прошел ропот; многие уставились на нее, и Иден вжалась в кресло, молясь, чтобы Рейф не узнал ее. Прошло четыре года, напомнила она себе.

– Разве вы не слышали, агент Сантини предупредил всех перед началом пресс-конференции, чтобы Рейфу не задавали вопросов о личной жизни и о брате? – спросил сидевший рядом репортер.

– Я опоздала, – ответила Иден в свое оправдание. – Я этого не знала.

Рейф наклонился и начал что-то горячо обсуждать со своим агентом, затем последний посмотрел в сторону Иден и сказал:

– Мистер Сантини просит вас повторить вопрос, но сперва, пожалуйста, встаньте и представьтесь.

Вот тебе и попытка остаться незамеченной, мрачно подумала Иден, глядя на боковой выход. Но было уже слишком поздно; все смотрели на нее, и ей пришлось встать. Даже в этот момент ее не покидала слабая надежда, что издалека Рейф не узнает ее, но, когда она взглянула на сцену, ей вдруг показалось, что в комнате только они двое.

Рейф Сантини дерзко изучал ее, медленно раздевая глазами, и Иден почувствовала себя обнаженной и беззащитной, словно он проник внутрь и пленил ее душу. Но эта иллюзия рассеялась, когда она увидела в его взгляде презрение.

– Иден Лоуренс из «Уэллворс газетт», – с трудом произнесла она, так как в горле застрял комок. Теперь, когда он ее узнал, лгать было бессмысленно. – Я спросила, помогает ли мистер Сантини пациентам «Гринейкс», получившим травму позвоночника, из-за того, что его брат был парализован. – У нее стучало в висках, щеки горели, и, столкнувшись с холодным взглядом Рейфа, Иден вцепилась в спинку кресла.

– Мистер Сантини помогает многим благотворительным организациям, – отрезал агент Рейфа, – но перед пресс-конференцией он ясно дал понять, что не будет отвечать на вопросы, касающиеся его личной жизни.

Пристыженная Иден хотела было сесть, но тут послышался его голос, от которого даже по прошествии нескольких лет ее бросило в дрожь:

– Мисс Лоуренс, я польщен тем, что вы интересуетесь моей частной жизнью, и я действительно помогаю этому центру по причинам личного характера.

Как Иден ни старалась, она не могла укрыться от его взгляда. Он притягивал ее, словно магнит, и она могла лишь беспомощно глазеть на Рейфа, при этом слыша, о чем шепчутся коллеги:

– Иден Лоуренс… Она работала в каком-то государственном издании, не так ли? Пару лет назад она вела репортажи с места военных дей-стий в одной из африканских горячих точек.

– Да, но не у нее ли был роман с Сантини? Нужно поскорее убираться отсюда, отчаянно подумала Иден. В следующий момент к ней подошли двое охранников и вывели ее из конференц-зала под пристальным взглядом человека, от которого она так старательно пряталась.

– Пройдемте с нами.

Это прозвучало как приказ, и было проще подчиниться, чем устраивать сцену. Что заставило ее так поступить? – размышляла Иден, следуя за охранниками с высоко поднятой головой, хотя чувствовала себя униженной. Не следовало появляться на пресс-конференции, чтобы не столкнуться лицом к лицу с Рейфом. Вины Клиффа в этом не было. Просто она не могла устоять перед искушением после стольких лет снова увидеть Рейфа, но если Иден считала, что за это время стала невосприимчивой к нему, то сильно ошибалась.

Прийти сегодня сюда было опрометчивым шагом, осознала Иден, направляясь к выходу. Вдруг один из охранников положил руку ей на плечо, и в следующее мгновение она обнаружила, что ее ведут к лифту.

– В чем дело? – холодно произнесла она. – Вы сделали свою работу, и мне хотелось бы уйти.

Но они уже оказались в лифте.

– Сеньор Сантини хочет видеть вас у себя в номере, – сообщил охранник.

– Черта едва! – Когда они поднялись на верхний этаж, двери лифта открылись и секьюрити взял Иден за руку, но она не сдвинулась с места и с вызовом посмотрела на него. – Можете передать сеньору Сантини, что у меня нет никакого желания с ним встречаться.

– Простите? – Он комично пожал плечами, и девушка почувствовала, что закипает.

– Скажите сеньору Сантини…

– Почему бы вам не сказать ему обо всем самой?

Иден не заметила, как подъехал еще один лифт. В коридоре появился Рейф, высокий, темноволосый и поразительно красивый. При виде его ее сердце бешено заколотилось и инстинкт самосохранения подсказал нащупать кнопку и закрыть двери лифта. Но этому помешала нога, обутая в кожаный ботинок ручной работы; улыбка, появившаяся на лице Рейфа, напомнила ей о волке, готовящемся наброситься на свою жертву, и она вжалась в стенку кабины.

– Иден Лоуренс, мы уже приехали, – протянул он по-английски с сильным акцентом. Уловив в его голосе презрение, она содрогнулась.

Вдруг Иден увидела, как к ним приближается пожилая пара.

– Выходи, Иден, ты задерживаешь этих милых людей, – произнес Рейф, улыбаясь.

Он с такой же легкостью включает свое обаяние, как другие включают свет, мрачно подумала Иден, сознавая, что у нее нет выбора.

– Можешь отозвать своих громил, – холодно сказала она. – Еще немного, и они бы за волосы втащили меня к тебе в номер.

Рейф перевел взгляд на охранников и сказал им что-то по-итальянски так быстро, что Иден не разобрала слов.

– Ты преувеличиваешь, Иден, – снова обратился он к ней. – Паоло и Романо заверили меня, что обращались с тобой крайне уважительно. – Его тон и сардонический блеск в глазах говорили о том, что это уважение было незаслуженным, и она покраснела. Рейф открыл дверь своего номера. Затем он отошел в сторону, чтобы пропустить ее вперед, но она, гордо вскинув подбородок, стояла на месте; ее негодование было почти осязаемым.

– Я не войду. Не смею тебя больше задерживать.

Черные брови Рейфа недоуменно взметнулись вверх.

– Разве ты приехала в отель не для того, чтобы встретиться со мной?

Он все такой же самоуверенный, мрачно подумала Иден. Женщины всегда липли к нему, но она не совершит дважды одну и ту же ошибку.

– Ты ничуть не изменился, Рейф, – холодно заметила она. – Но, боюсь, мне придется тебя разочаровать. Единственная причина, по которой я оказалась здесь, заключается в том, что мой старый друг Клифф Харли попросил меня написать статью для его газеты.

– Понятно, – промурлыкал Рейф. Иден надеялась, что он ей поверил, потому что этот мужчина обладал сверхъестественной способностью читать ее мысли, но тогда она была моложе и не умела прятать свои чувства. – Раз уж ты здесь, позволь мне чем-нибудь тебя угостить. – Он удивленно поднял брови. – Ой, кажется, ты что-то пролила себе на брюки.