Диктатор качнулся и стал наклоняться вперед. Подредж и Марен подхватили его, не дав упасть, и посадили в кресло на верхнем конце стола. Голова Великого Судьи склонилась набок, но диктатор был больше похож на расслабившегося человека, чем на потерявшего сознание. Солдаты, которые в этот момент, должно быть, занимают места у амбразур, может быть, удивятся, но не станут задавать себе вопросы. Впрочем, об этой стороне проблемы Марен думал недолго. Как только диктатора удобно усадили, генерал перестал интересоваться им и повернулся к остальным. Они, кажется, уже опомнились. "Нужно вызвать врача... Ему плохо!" - громко закричал чей-то хриплый голос. Марен, который не предполагал, что непонимание происшедшего может быть таким полным, на мгновение встревожился. Глава Группы Джон Пилер уже открывал дверь. Главнокомандующий с ужасом представил себе, как его тайна будет раскрыта.

Дверь уже приоткрылась, но тут в образовавшуюся щель просунулось дуло нейтрализатора. Оно почти коснулось лица Пилера, и тот отскочил назад, растерянный и озадаченный. Одновременно с его движением державший оружие солдат четко и громко объявил:

- Никто не должен покидать зал: приказ генерала Марена!

- Рядовой, закройте дверь! - приказал Марен со своего места.

- Есть, господин генерал!

Дверь закрылась.

Глава 39

Марен оказался в центре внимания. Большинство повернувшихся к нему лиц окаменело от страха. Но чувствовалось, что под этим страхом тлеет гнев.

- За одно это вы пойдете в конвертер! - бешено выкрикнул Глава Группы Ярини, указывая на бесчувственное тело Великого Судьи. Подредж с грозным видом сверлил генерала взглядом и наконец задал странный вопрос: "Какая муха вас укусила, Дэвид?" Судя по этим комментариям, присутствующие оправились от первоначального шока, поэтому Марен заговорил:

- Не пугайтесь, господа, - это не государственный переворот. Я дам вам все необходимые объяснения. Прошу вас быть очень внимательными.

Советники молча вернулись каждый на свое место за столом. Вдруг раздался шум: Ярини вместо того, чтобы сесть, схватил свой стул и, потрясая им над головой, с воплем бросился на Марена. Не сделав и двух шагов, нарушитель спокойствия вдруг споткнулся и рухнул на пол. На мгновение в воздухе разнесся характерный запах гипнотического заряда. Если бы Марен ещё сомневался контролируют ли его люди амбразуры, этого было бы достаточно, чтобы рассеять его сомнения.

- Господа, - очень спокойно продолжил он. - Не отказывайтесь от права услышать то, что я должен вам сказать. Вам совершенно незачем беспокоиться о Великом Судье: он очень скоро проснется.

Советники молчали и явно чувствовали себя неуютно. Марен догадывался, что некоторые из них задавали себе вопрос, не повредит ли им в какой-то степени уже одно то, что они слушают его. Но он был готов заставить их слушать и больше не обращал внимания на их сомнения и страхи.

Генерал начал со своей встречи с Траском после приговора, которая закончилась тем, что их сознания поменялись местами, и, ничего не скрывая, рассказал о своих отношениях с ученым. Только после этого он обвинил Великого Судью в том, чего никто не мог заподозрить - что диктатор защищает Мозг и сам находится под его управлением. Услышав это Джон Пилер побледнел, зажал себе уши и закричал во все горло:

- Больше я не стану слушать ни слова из этих предательских фантазий!

Марен снял нейтрализатор с предохранителя и выстрелил. Пока тело Пилера бессильно опускалось в кресло, генерал холодно предупредил остальных:

- Я убежден, что Пилер и Ярини разыгрывают комедию в интересах Великого Судьи. Если вы в дальнейшем потерпите присутствие подобных трусов на своих заседаниях, Совет покроет себя позором.

На губах Главы Группы Эльстана появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего:

- В любом случае вы не сможете увидеть, кто будет заседать в Совете!

- Совершенно верно, - ответил Марен и холодно сообщил, что он публично объявил о своей отставке.

Подредж пристально глядел на него, не веря своим ушам, и наконец сказал:

- Могу я позвонить в свой кабинет? Я хотел бы получить подтверждение этому.

Генерал кивнул в знак согласия.

Положив трубку после этого звонка, Подредж обвел взглядом комнату, не зная, как заговорить: то, что он услышал, явно привело его в замешательство. Наконец советник медленно произнес:

- Заявление Марена произвело сенсацию. Курс ценных бумаг на бирже упал на много пунктов.

Эльстан вскочил на ноги. Это действительно предательство и бунт!

- Я должен позвонить своему биржевому маклеру, - пробормотал он и неуверенно протянул руку к телефону.

- Сядьте и перестаньте срамиться! - гневно прикрикнул на него Марен. Эльстан помедлил в нерешительности, потом покраснел и вернулся в свое кресло, больше не настаивая на своей просьбе.

После этого Подредж выпрямился и сказал:

- Дэвид, я хотел бы задать вам вопрос: чем вы объясните, что Мозг ни разу не выполнил обмен телами, хотя и знает этот процесс?

Несколько мгновений Марен молчал. Но у него не было никакого способа избежать изложения теории, которую он построил на этот счет и принял в качестве рабочей гипотезы. Наконец генерал ответил:

- По моему мнению, а оно, я подчеркиваю, основано на том, что Мозг не смог сделать меня бессильным, - так вот, по моему мнению, Мозг совершенно ничего не знает о переносе сознания. Думаю, установив в тюрьме контакт с Траском (то есть на самом деле со мной), он случайно включил какой-то механизм нервной деятельности, который автоматически вернул наши сознания в их первоначальные тела. Более того, я думаю, что Мозг дезориентирован этим явлением.

- Это лишь предположение, - сказал Подредж.

Марен утвердительно кивнул. Он начинал злиться: неужели никто из них не может понять, какую борьбу он выдержал, чтобы добыть эти факты и раскрыть их? Но ничто в голосе генерала не выдало его раздражения, когда он ответил:

- Разумеется, это лишь предположение. Но то, что все действия Мозга, направленные против меня, потерпели неудачу, доказывает, что оно логично. К тому же правда, какова бы она ни была выяснится до конца дня.