Марен старался найти решение, а телефон продолжал настойчиво звонить. Наконец Дэвид поднял трубку.

- Это Ральф Скаддер, мистер Траск! - произнес мужской голос.

Марен подавил восклицание: он знал этого человека, вернее, этого прапспа. Ральф был старостой прапспов, то есть фактически предводителем банды. Не было тайной, что он руководил обществом "Удовольствия", тайной организацией, контролирующей азартные игры и проституцию, которой занимались женщины-прапспы, а также замешанной во множестве менее серьезных правонарушений. Среди сотрудников Контроля было распространено убеждение, что "Удовольствия" находились под защитой Великого Судьи.

У Марена вырвался глубокий вздох.

- Слушаю вас...

- Я организовал встречу по поводу того, что мы обсуждали вместе. Сегодня в десять часов.

Что-то внутри Марена натянулось, как струна.

- Где?

- Перед встречей позвоните в "Удовольствия". Там вам скажут.

- Хорошо.

И Марен положил трубку, не позаботившись узнать, хочет ли Скаддер что-нибудь добавить. Дэвид почувствовал облегчение: его первый контакт с людьми в роли Траска прошел без труда. А если человек в лаборатории действительно Уэйд, Марен узнает, какие отношения связывают ученого и прапспа.

Когда Дэвид дошел в своих размышлениях до этого места, его взгляд случайно упал на соседнюю кровать. Она была пуста и аккуратно застелена. Марен с досадой поглядел на нее, потом пожал плечами: он не имел ни права, ни желания контролировать поступки Ривы Аллен. Однако в этом поспешном уходе было что-то странное и необъяснимое. Ее исчезновение раздражало Дэвида по самой простой причине: в нем поднималось, как волна, вожделение к женщине. Древнее заложенное в генах желание билось в самой глубине его клеток, жадно ища утоления.

Когда этот любовный огонь погас, Марен осознал, что со вчерашнего дня от сильно изменился. Он уже не чувствовал себя таким растерянным. Тиски, которые сдавливали его, немного ослабили свой тяжелый нажим. И он видел даже не одно, а несколько решений.

Если будет необходимо, он предупредит Великого Судью. Удивительно, что он не подумал раньше о таком простом и прямом решении проблемы. Но до тех пор ему нужно было ещё многое узнать. Значит, было необходимо дождаться, пока очнется человек из лаборатории, который вполне мог и не быть Траском. Об этой возможности Дэвид думал с чувством вроде священного ужаса.

Какое потрясающее открытие сделал Траск! Одним усилием своего гениального ума он расшатал опоры власти. Вся военная техника, все мастерство такого человека как Эдмунд Слейтер оказались бессильны перед чисто механическим процессом, позволяющим душе менять тела. Как демон в представлении древних, человек, имеющий в своих руках эту силу, может овладевать людьми, быть каждым из них по очереди.

А поскольку людям будет нелегко осознать такую опасность, Траск может подняться на самую вершину власти, даже оказаться во главе какого-нибудь всемирного движения.

Правда, Траску мешает одна мелочь: он пострадал от непредвиденной катастрофы и стал пленником в собственной лаборатории. Может быть, сейчас он как раз осознает весь размер катастрофы.

Марен устал, но желание побеседовать с Траском оказалось достаточно сильным, чтобы заставить его направиться в лабораторию. Пострадавший лежал на старом месте, по-прежнему без сознания. Он по-прежнему дышал.

Глава 7

Марен вернулся в постель и снова заснул. Его разбудил скрип открывающейся двери: вошла Рива Аллен, одетая для улицы и с двумя чемоданами в руках, которые объясняли её бегство. Она выглядела очень элегантно и была очаровательна в своем синем костюме.

- Ох! Я вас разбудила, - огорченно воскликнула она.

- Ничего страшного, все равно уже пора просыпаться.

Марен не удержался от вздоха, когда взглянул на свои наручные часы: без двадцати девять - давно пора вставать! Он собрался вылезти из постели, но в это время Рива подошла ближе. Остановилась перед ним и опустила чемоданы на пол.

- Я ходила за своими вещами, - объяснила она, словно Марену были нужны объяснения. Дэвид представил себе, как она на аэровокзале забирает свои вещи из камеры хранения. Его лицо сморщилось, словно от боли, и он сердито проворчал:

- Отлично! Располагайтесь как дома.

Ее ответная улыбка была неуверенной:

- Зачем мне оставаться, если вы решили и дальше обращать на мое присутствие так же мало внимания, как сегодня ночью?

Эта вспышка недовольства вернула Марену веселое настроение.

- Я был деморализован, но больше этого не случится!

Он встал и погладил Риву по щеке. Молодая женщина взяла Дэвида за руку и сладострастным движением прижалась к нему. Марен на мгновение обнял её, неразборчиво бормоча, что должен идти, и поскольку Рива, похоже, не собиралась отрываться от него, сам её отстранил.

- Сегодня вечером, - бросил он, уходя.

В ванной Марен составил себе план на день. Прежде всего замаскироваться под Марена. Подумав это, он подскочил на месте: в легкости, с которой эта мысль пришла ему в голову, было что-то удивительное. И не потому, что это превращение было трудным физически: армейские специалисты так далеко продвинулись в науке маскировки, что любого человека можно было превратить в точную копию другого, если только разница во внешности не была слишком большой.

Марен улыбнулся своему отражению в зеркале - узкому лицу Траска: если существует человек, способный идеально сыграть роль Главы Группы Дэвида Марена, то это он! Но маскировка - только первый этап: перед ним была целая куча дел, за которые он не знал, как приняться. Его первоочередной долг, разумеется, приступить к выполнению своих срочных военных обязанностей. Но в тот же вечер он может вернуться из Георгии. Через двое суток, когда начнутся военные действия, ему будет уже не так легко покинуть фронт.

В одном он был уверен: если все пройдет успешно, он, может быть, избавится от необходимости рассказать о том невероятном, что с ним произошло. Первая задача: найти способ вернуть сознания Траска и Марена каждое в его первоначальное тело. После этого, когда он снова по-настоящему станет самим собой и сделается хозяином положения, он сможет объективно поразмыслить об изобретении Траска и заняться остальными стоящими на очереди проблемами. Тогда ему не составит никакого труда оправдаться в своих поступках.