— Товарищ полковник, — начал генерал Славин ледяным голосом, — запрос был, но по нему не было принято каких-нибудь действий. Иначе Бонд не смог бы нам помешать.

Полковник Никитин задрожал от ярости и с трудом сдержался.

— Прошу извинить меня, товарищ генерал, — ответил он, — но предложение ГРУ не было поддержано наверху. Отношения с Англией были тогда слишком напряженными, и, по-видимому, вы забыли об этом. В случае одобрения нашего запроса исполнение было бы поручено СМЕРШу.

— Мы не получали никаких указаний, — отрезал генерал Г., — иначе этот шпион был бы немедленно устранен. Но сейчас не время заниматься историей. Может быть, МГБ проинформирует нас более подробно о недавней деятельности Бонда?

Полковник Никитин опять посовещался с адъютантом и повернулся к столу.

— У нас очень мало свежей информации, товарищ генерал, — произнес он извиняющимся тоном. — Мы знаем только, что его последнее задание было связано с контрабандой алмазов, их доставкой из Африки в Америку. Но это дело не имело к нам никакого отношения. Может быть, есть какие-либо новые сведения в его досье.

Генерал Г. кивнул и поднял трубку местного телефона.

— Отдел документации? Говорит генерал Грубозабойщиков. Досье Джеймса Бонда — английского шпиона. Немедленно. — Он услышал ответ: «Будет исполнено, товарищ генерал» — и положил трубку.

— Мне представляется, товарищи, — сказал он, — что этот шпион является подходящей целью. Это — опасный враг государства. Его ликвидация отвечает интересам всех управлений разведывательного аппарата. Вы согласны?

Утвердительные кивки.

— Смерть Бонда будет чувствительным ударом для английской секретной службы. Но изменит ли его исчезновение ее деятельность? Поможет уничтожить миф, о котором мы только что говорили? Является ли этот человек героем своей организации и всей страны?

Генерал Воздвиженский решил, что вопрос предназначен для него.

— Англичане не проявляют длительного интереса к героям, если только это не футболисты, жокеи или игроки в крикет. Если человек поднимется на ранее недосягаемую вершину или быстрее всех бегает, он становится героем для отдельных личностей, но не для широких масс. Королева Англии тоже героическая личность, равно как и Черчилль. Но военные герои не слишком интересуют английский народ, и Бонд ему неизвестен. Даже если был известен, все равно не считался бы героем: в Англии ни открытая война, ни секретная не вызывают энтузиазма. О таких вещах стараются не думать или забыть как можно быстрее. Что же касается секретной службы, то этот человек может быть предметом восхищения для ее сотрудников, но может и не быть. Это зависит от его внешности и личных качеств. Не исключено, что он жирный, неопрятный и отталкивающего вида человек. Такая личность не может быть героем, какой бы успешной ни была ее деятельность.

— Захваченные нами английские шпионы хорошо о нем отзываются, — заметил Никитин. — В разведке его любят. Говорят, что он всегда действует в одиночку, но хорошо относится к окружающим и внешне выглядит привлекательно.

Зазвонил внутренний телефон. Генерал Г. снял трубку, послушал и ответил: «Принесите сейчас же». Раздался стук в дверь. Вошел адъютант с толстой папкой в руках, положил ее перед генералом Г. и тут же вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Папка была черного цвета с белой полосой, пересекающей ее по диагонали. В правом верхнем углу было напечатано белыми буквами: «Совершенно секретно». В центре было написано: «Джеймс Бонд» и пониже — «Английский шпион».

Генерал Г. развязал тесемки, открыл папку и достал большой конверт с фотографиями. Он наклонил его и высыпал фотографии на стол. Затем стал брать их одну за другой и внимательно рассматривать — иногда с помощью увеличительного стекла, которое он достал из ящика стола. Каждая фотография попадала потом к Никитину, который, посмотрев, передавал ее дальше.

На первой фотографии было написано: «1946 год». Темноволосый молодой человек сидит в уличном кафе. На столе — стакан и сифон с газированной водой. Правая рука покоится на краю стола, пальцы небрежно сжимают сигарету. Конечно, не предполагает, что его фотографируют.

Следующая была сделана в 1950 году. На снимке виднеются лишь лицо и плечи. Изображение нечеткое. «Скрытая миниатюрная камера», — подумал генерал Г.

На третьей стояла дата: «1951». Тот же темноволосый мужчина, без шляпы, торопливо идет по пустой улице. Резкий профиль, напряженный взгляд, тело устремлено вперед и так собрано, словно готовится к прыжку, рука — в правом кармане. Генерал Г. решил, что снимок сделан из автомобиля с левой стороны, вплотную к Бонду.

На последней, четвертой, фотографии была пометка: «Паспорт, 1953». Виден угол печати и надпись «Форин Офис». Фотография, по-видимому, была переснята при пересечении границы или консьержем отеля, которому Бонд сдал паспорт для регистрации. Генерал Г. взял увеличительное стекло и стал тщательно вглядываться в изображение на фотографии.

Смуглое, будто высеченное из камня лицо с длинным, в три дюйма, шрамом на правой щеке. Глаза большие и холодные, брови густые. Волосы темные, с пробором на левой стороне. Прямой нос. Широкий, резко очерченный рот.

Генерал Г. снова посмотрел на фотографию. Решительность, уверенность в себе, безжалостность — эти качества были очевидны. Он передал фотографию Никитину и наклонился к досье, читая каждую страницу.

Фотографии вскоре вернулись к нему. Генерал Г. поднял взгляд.

— Действительно, опасный противник, — мрачно заметил он. — Досье подтверждает это. Сейчас я прочитаю вам несколько отрывков, и затем мы примем решение. Уже поздно. — Он вернулся к первой странице и начал читать наиболее интересные места.

«Фамилия — Бонд, имя — Джеймс. Рост 183 см, вес 76 кг. Стройный. Глаза — синие, волосы — черные. Шрамы на правой щеке и левом плече. Следы пластической операции на правой руке. Отлично подготовлен физически. Великолепный стрелок, мастер рукопашной схватки, блестяще владеет ножом. Не меняет своей внешности. Свободно говорит на немецком и французском языках. Много курит (сделанные по заказу сигареты с тремя золотыми полосами). Слабости: пьет, но умеренно, увлекается женщинами. По слухам, взяток не берет».

Генерал Г. пропустил страницу и продолжал.

"Всегда вооружен автоматическим пистолетом марки «Беретта» 25-го калибра (6,35 мм) в кобуре под левой рукой. В обойме восемь патронов. Носит нож, прикрепленный к левому предплечью; пользуется ботинками со стальными набойками. В рукопашной схватке борется до конца. Хорошо переносит боль.

Заключение. Этот человек исключительно опасный профессиональный террорист и шпион. Является сотрудником секретной службы с 1938 года. В настоящее время ему присвоен секретный номер «007». Два нуля означают, что агенту позволено убивать при проведении операций. Считают, что такие номера присвоены всего лишь трем английским агентам. То обстоятельство, что агент награжден орденами Святого Михаила и Святого Георга, что обычно делается лишь при уходе в отставку, показывает, насколько высоко его ценят. В случае получения о нем дополнительных сведений немедленно сообщить в Центр (СМЕРШ, МГБ и ГРУ)".

Генерал Г. закрыл папку и решительно хлопнул по ней ладонью.

— Ну как, товарищи, все согласны?

— Да, — громко ответил полковник Никитин.

— Согласен, — сказал генерал Славин, которому эта процедура уже надоела.

Генерал Воздвиженский разглядывал ногти. Он устал от убийств. Да и о пребывании в Англии у него остались приятные воспоминания. «Да, пожалуй», — пробормотал он наконец.

Рука генерала Г. сняла трубку внутреннего телефона. Ему ответил адъютант.

— Ордер на осуществление смертного приговора, — произнес генерал резким голосом. — Имя приговоренного — Джеймс Бонд. Совершенное преступление — английский шпион, действующий во вред государственным интересам, — он положил трубку и откинулся на спинку кресла. — Теперь я со своими подчиненными займусь разработкой оперативного плана. Причем такого, чтобы неудача была исключена. Нам не нужно еще одного дела Хохлова.