Мэтлин не очень ясно себе представлял, что он искал, возвращаясь в эти места. Когда Кора сказала ему об объявленной премии, он поднял её на смех, подшучивая над простодушием жены.

- Эти субъекты ни за что не отдадут её, если только клюнувший на приманку тип не представит абсолютно неопровержимых доказательств и не проявил непоколебимую готовность до конца отстаивать свое право на вознаграждение, - пояснил он.

И все же Мэтлин вернулся на место происшествия за этими пресловутыми доказательствами.

Шок, который он испытал, увидев вторую тварь, был схож с ударом молнии: что-то обжигающее пробежало вдоль позвоночника вплоть до мозга и словно проставило на нем тавро каленым железом. Страх буквально парализовал его. А подняв для выстрела ружье, почувствовал, как дрожат руки.

Тем временем иноземное создание - оно сидело на корточках - привстало и начало потрясать каким-то блестевшим на солнце предметом. Мгновение спустя рядышком с головой Мэтлина просвистела пукля, врезавшись с не меньшим, чем гром, шумом в ствол стоявшего позади него дерева. Земля вздрогнула.

А спустя долю секунды Мэтлина оглушил грохот взрыва.

Он был достаточно мощным, давая основание предполагать, что против фермера была пущена в ход небольшая пушка. Пока Мэтлин, призвав на помощь весь свой опыт бывшего морского пехотинца, участника Второй мировой войны, изучал эту гипотезу, оружие, напоминавшее винтовку, но гораздо больших размеров, выплюнуло вторую пулю. На сей раз та ударила в скалу, метрах в десяти от Мэтлина, и его завалило кучей осколков. По телу будто прошлись набором иголок, а когда Мэтлин обрел способность вновь что-то различать вокруг - точнее, когда вдали затерялось эхо от этого второго взрыва, - он увидел, что его руки сплошь покрыты капельками крови.

Это весьма напугало его, но и придало прыти: он опрокинулся на спину, откатился в сторону, быстро-быстро пополз вперед на четвереньках, сгибаясь так низко, как только мог, чтобы поскорее добраться до глубины оврага. Остановился лишь тогда, когда убедился, что тот кончился и, значит, перестал служить ему укрытием.

Что делать?

В памяти мгновенно вспыхнули давние воспоминания о том риске, которому он не раз подвергался, участвуя в боевых действиях. В те времена он, скрепя сердце, стойко переносил все тяготы войны, с которой так никогда и не смирился - ведь она отняла несколько лет его жизни. Тогда он научился делать броски вперед, ползать по грязи, прячась, вжиматься в землю, чтобы затем развернуться стремительной пружиной. Он всегда считал, что для человека, не черствого душой, - сущее безумие насильно вторгаться на чужую территорию. И тем не менее, подчиняясь ненавистному гнету военной дисциплины, он нередко смирялся с неизбежным, оказываясь в самых отчаянных переделках.

Неужели и теперь он вынужден вновь встретиться с подобной ситуацией и лишь потому, что черт его дернул вернуться в эти края?

Он прильнул к земле, холодея от ужаса перед подобной перспективой. Грохнули ещё два выстрела, разнеся вдребезги скалу, на которую он ещё несколько мгновений назад опирался. Орудие против простого ружья!

Схватка была слишком неравной. Мэтлина таки подмывало выскочить из ненадежного укрытия и пуститься, что было мочи, наутек. Тот план, что он так опрометчиво наметил, - теперь было ясно, что им руководитель только тщеславие, независимо от исхода затеянного - не имел больше никакого смысла в стычке с противником, который при каждом выстреле вполне мог пришлепнуть его.

Но он продолжал лежать ничком в самом конце совсем уже неглубокого оврага, не решаясь даже поднять голову.

В сложившихся обстоятельствах его собственное ружьишко играло не большую роль, чем детская пукалка...

Затренькал телефон. Кора сняла трубку. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы узнать доносившийся с того конца провода хриплый голос.

- Я звоню тебе из таксофона на краю шоссе. Ты можешь мне сказать, где сейчас находится эта поисковая комиссия по монстру?

- Мне только что звонила мама. Так вот, эти охотнички сидят у нее. А с какой стати тебе вдруг понадобилось это выяснять?

- Меня преследуют по пятам. Немедленно сообщи этим деятелям, что я буду пробираться к автостраде через ангар для лодок. Он ведет грузовик с опрокидывающимся кузовом величиной с дом.

- Кто за тобой гонится? - завопила не своим голосом Кора. - И где?

- Другой монстр. А сам я сейчас нахожусь на дороге за озером. - Мэтлин издал стон. Потом повесил трубку.

III

Суматоха на автостраде поднялась к двум часам пополудни. Создание иного мира вылезло из кабины грузовика-самосвала высотой в семь метров. Присев за машиной, тварь стала поливать огнем все, что двигалось вокруг, из ружья, выглядевшего как легкая пушка.

Пара дюжин молодцов, подтянувшихся к критическому участку, где развивались события, на своих хрупких машиненках и с игрушечными винтовками (конечно, в сравнении с тем, чем располагал монстр) вгрызлись в землю позади кустарников. Лежа рядом с Грэхэмом, Мэтлин слышал, как тот спешно распорядился в адрес армейского командира:

- Потребуйте ещё раз поддержки с воздуха!

Через десять минут на горизонте показался первый вертолет. Но быстро выяснилось, что он принадлежал одной из телевизионных компаний, а его единственным вооружением были телекамеры.

И этот монстр облетел грузовик, отсняв кадры другого монстра, притулившегося за кузовом. Поначалу чужеродное создание даже не соизволило взглянуть вверх, чтобы выяснить источник шума. Но затем его вдруг осенило.

Тотчас же громадина-ружье нацелилось в небо. Первая пуля пробила кабину пилота. Отскочивший при этом металлический осколок попал в пилота, и тот потерял сознание. Вертолет стал зигзагами удаляться, но тут же вторая гигантская пуля снесла его хвостовую часть. Металлическая птица с подбитыми крыльями отчаянно взбрыкнула и рухнула в деревья, по ту сторону небольшого холма.

Но самым скверным последствием случившегося было то, что когда подоспели военные вертолеты, они не смогли воспользоваться фактором внезапности. Как только они приблизились к грузовику, из жерла орудия на них выплеснулся огонь. Пришлось изменить направление атаки, правда, после потери трех машин. Потом упал ещё один, объятый пламенем. Те, кто мог, открыли отвлекающий огонь из карабинов, но с определенной дистанции, не решаясь подойти поближе.