- Макар, дай ему, чего он лезет?
Синицын перехватил портфель и угрожающе пошел на Коляшу. Тот сразу же свернул в сторону, подскочил к дереву и стал раскачиваться, вцепившись руками за ветку. Гоша швырнул в него снежком.
- Уф! Еле отвязался. Он меня у котельной подстерегал... Синицын выудил из кармана несколько завалявшихся подсолнечных семечек и принялся их грызть.
- Дай и мне! - оживился Гоша. - Жареные?
- Последние, - развел руками Синицын.
- Трудно хлопнуть в ладоши? - упрекнул его Гоша.
Синицын спохватился. Через минуту они вовсю грызли семечки. Приблизился Коляша и стал клянчить:
- Подсыпьте на бедность...
Ему наполнили растопыренные ладони, и он ушел довольный.
- Ну, как жизнь? - полюбопытствовал Макар.
- Плохо, - вздохнул Гоша.
- Почему? - изумился Синицын. Ему казалось, что хуже, чем у него, ни у кого жизни нет.
Шурубура почесал живот.
- Грозится Елена Дмитриевна из школы выгнать. Учительница наша.
- За что? Ты ведь учишься на пятерки!
- За поведение. Потому что на уроках ничего не слушаю и не сижу спокойно. А я могу слушать?
Ведь я все знаю, что учительница говорит. Это другим надо слушать, которые не знают ничего.
- Постой! - схватил его за рукав Синицын. - У меня тоже так было, понимаешь?
- Из школы выгоняли? - заволновался Шурубура.
- Почти. Так я стал делать вид, что слушаю внимательно, и теперь все в порядке.
- А я не могу... делать вид, - понурился Гоша. - Не получается. То назад оборачиваюсь, то в потолок смотрю. А Елена Дмитриевна уже заметила, что, если я в потолок смотрю, значит, не слушаю. Она знаешь какая? Все видит! Рогатку в парте спрячешь, учебниками заложишь, а она все равно найдет. Во!
- А бывает у тебя такое, что иногда хочется уроки поучить?
- Бывает, - признался Гоша. - Да что толку учить, если и так все знаешь? Мне иногда хочется двойку получить, а то пятерки и пятерки одни, даже скучно. Все вокруг так и вьются: "Гоша молодец! Гоша умница! Вундер-кит!" Противно... Вот раньше житуха была: двоек полно, все ругают...
- И мне тоже противно, - признался Макар. - А тут еще этот Лысюра пристал...
- Что, тоже хочет одни пятерки получать? А ты скажи: много вас таких, на дармовщинку.
- Нет, он требует такой приборчик, чтобы через него всем учителям приказывать, кому какие оценки ставить.
- Здорово! - восхитился Гоша. - Он что, директором хочет стать? А ты не давай ему приборчик, себе забери.
- Не могу, - сник Макар. - Еще Поспеловой скажет...
Он поперхнулся. А Гоша продолжал допытываться:
- Она что у вас - староста класса?
- Нет. Староста Лысюра...
- Тогда чего ее бояться?
- Ну, она... как бы тебе сказать... - мямлил Макар, придумывая, как бы перевести разговор на другое.
- А-а! Ябеда! - подскочил Гоша. - Я знаю, все девчонки ябеды. А ты мне ее покажи, я ее подкараулю и так напугаю, что она не захочет больше ябедничать. Я умею их пугать.
- Нет, она не ябеда! - горячо запротестовал Макар. - Она хорошая.
- Разве девчонки бывают хорошими? - вытаращился на него Гоша. Все они или ябеды, или плаксы. Уж на что Людка, моя сестра, даже по деревьям умеет лазить, а и то...
Синицын замял опасную тему:
- Еще семечек хочешь? На, - и поднялся. - Ну, я поплетусь, а то скоро мама придет.
Когда стемнело, Макар снова прокрался к холодильнику и, затаив дыхание, постучал:
- Тик-Так, Тик-Так! Выйди, покажись, важный разговор есть...
Ночь была глухая, безлунная, по небу неслись тучи, тонко высвистывал ветер в рамах окна. Вдруг засиял теплый свет на холодильнике - и Макар увидел мышонка с золотым хвостиком.
- Чего ты хочешь, добрый мальчик Синицын? Какое у тебя важное дело?
Макар подскочил поближе, стал торопливо объяснять:
- Ты сказал, что по первому моему желанию появится любая вещь. А сегодня я попросил приборчик, чтобы можно было через него приказывать учителю, какие кому оценки ставить. Но он не появился!
- Знаю, - ответил мышонок. - Все твои желания исполняются по моей воле, но этого желания я не мог выполнить.
- Почему?
- Потому, что эта вещь дала бы тебе власть над поступками и делами других людей. А такая власть всегда приводит к злу.
- Я не для себя просил, - стал оправдываться Макар. - А для старосты класса. Он хочет, чтобы в классе не было ни у кого двоек. Это же доброе дело!
Ничего не сказал мышонок Тик-Так и неожиданно исчез.
Днем Синицын собирал грязное белье в прачечную. Не нравилось ему это занятие, ох как не нравилось! Но ничего не поделаешь, мамины поручения надо выполнять. Кое-как набив сумку, он поволок ее со страдальческим видом.
"Только бы Поспелова не видела", - думал с опаской.
Почему-то ему казалось, что она станет презирать его, если увидит с хозяйственной сумкой.
Поспелова действительно явилась к Макару, но уже не застала его дома. Напрасно еще и еще раз нажимала она кнопку звонка.
Даша с утра билась над задачкой, но ничего у нее не получалось. Решила сбегать к Синицыну. "Уж Марочка поможет".
И вот неудача. "Почему он не открывает? - удивлялась она, притопывая от нетерпения. - Неужели в школу убежал? Рано... Спит, наверное, до сих пор!"
Не выдержав, она осторожно заглянула в замочную скважину. Тут кто-то схватил ее за пальто:
- Попалась! Ты чего подглядываешь?
Даша подскочила от испуга и оглянулась. Да это же тот самый мальчишка, который хрустальный стаканчик разбил!
- А тебе какое дело? - огрызнулась она.
Гоша отставил ногу и заложил руки за спину.
- А такое, что подглядывать некрасиво.
Даша покраснела.
- Я к Синицыну пришла... - залепетала она. - А его почему-то дома нет. Ты не знаешь, где он?
- Не знаю, - враждебно посмотрел на нее Гоша.
- Н-ну, тогда передай ему, как увидишь, что приходила Поспелова.
Она повернулась и начала спускаться по лестнице.
- Так это ты Поспелова? - изумился Гоша.
Она озадаченно остановилась.
- Я... А что?
- А то! - насупился Гоша. - Чего на Синицына ябедничаешь?
- Кто ябедничает? - возмутилась Поспелова и начала приближаться к Гоше. - Хочешь получить?
- Полегче, полегче, - опасливо попятился Шурубура.
Но Даша перешла в наступление:
- Кто тебе говорил, что я ябедничаю? Синицын?