— Хватит трепаться, Габби. Эти так называемые произведения искусства — хлам.

— Но стимулируют светскую жизнь, ты не согласна?

— Моника приехала продемонстрировать себя, и…

— И ты тоже, — тихо прервала ее Габби.

— Бенету. — (Габби чуть не задохнулась от возмущения, но ничем не выдала себя.) — Разве ты сомневалась, дорогая?

— Ничего другого я и не ожидала.

— Тогда мы прекрасно понимаем друг друга.

Габби показала рукой на ряд картин.

— Может, притворимся, что рассматриваем экспонаты? — Она выдавила соответствующую обстановке улыбку. — Приличная тема для разговора.

«Аннабел — превосходная актриса. Никто из присутствующих и не догадывается, как она ненавидит меня, — подумала Габби. — А я ненавижу притворство!»

Минут пятнадцать они слонялись по залу, останавливались перед картинами, обсуждая их, затем присоединились к Джеймсу и Бенету. Моники нигде не было видно.

— Прекрасный выбор у Бенета, — хрипловато-сексуальным голосом похвалила Аннабел. — Но есть еще одна статуэтка, она прекрасно смотрелась бы в углу твоего кабинета. Ты просто должен ее увидеть. — Она повернулась к Габби: — Очень эффектно, ты согласна, дорогая?

— Эффектно, — согласилась Габби, беря с подноса бокал шампанского. Поднесла его к губам, сделала глоток и только тогда осмелилась поднять взгляд на мужа. Бенет задумчиво смотрел на нее, и лишь в глубине его глаз мелькали какие-то искорки. Он забавляется, черт его побери!

— Тогда действительно придется взглянуть.

— Дорогая, поболтай с Джеймсом, пока я покажу Бенету статуэтку.

Аннабел увлекла Бенета в другой конец зала, и Габби мысленно зааплодировала прекрасно проведенному маневру.

— Она стала очень привлекательной, — тихо сказал Джеймс, и Габби наклонила голову.

— Очень привлекательной, — торжественно согласилась она.

— И делает невероятно успешную карьеру.

— Да. — Габби сделала еще глоток шампанского и заставила себя не смотреть в ту сторону, куда Аннабел утащила Бенета.

— Я просмотрел твои цифры. Превосходно!

— Спасибо, — искренне обрадовалась Габби.

— Ты унаследовала целеустремленность своей матери, ее честность и чистоту и чувство стиля, — нежно сказал Джеймс. — Габби, я очень горжусь тобой. И твоими достижениями.

Она чмокнула отца в щеку.

— Я тоже люблю тебя.

— Джеймс!

Габби обернулась на незнакомый голос и терпеливо улыбалась, пока отец знакомил ее с одним из деловых партнеров. Мужчины увлеклись обсуждением грядущих выборов, и, пробормотав извинения, Габби покинула их.

Она медленно пробиралась по залу. Здесь было столько знакомых, что приходилось на каждом шагу останавливаться, а так хотелось еще раз взглянуть на понравившуюся ей картину.

— Габби!

— Франческа! — Обнимая высокую стройную рыжеволосую девушку, Габби улыбалась совершенно искренне. — Мы не виделись целую вечность.

— Очень долго, — согласилась Франческа. — Подиумы подорвали мои силы, а семья… — она умолкла на секунду, — ну, это отдельный разговор.

— Поговорим за ленчем?

Улыбка Франчески всегда была заразительной.

— Завтра?

— С удовольствием. — Габби назвала фешенебельный ресторан недалеко от своего офиса. — В половине первого?

— Договорились. — Франческа подхватила ее под руку. — Ты действительно жаждешь понаблюдать, как Аннабел расставляет силки на Бенета?

— Нет.

— Тогда совершим то, о чем на светских вернисажах забывают: поищем таланты! — Франческа насмешливо глянула на ближайшую скульптуру. — Ведь должен здесь найтись хоть один талант?

— Красота произведения искусства — в глазах зрителя, — торжественно провозгласила Габби, переходя с Франческой от картины к картине.

— Но цены возмутительные, — прошептала Франческа. — Неужели кто-то действительно это покупает?

— Ты не поверишь!

— Точно не поверю.

— Некоторые из городских богачей покупают из чистого каприза, а через многие годы, когда художник становится знаменитым, здорово наживаются.

— А если художник не становится знаменитым?

Габби улыбнулась.

— Они вывешивают картину в своем офисе и хвастаются ее туманным прошлым. Причем официально выгадывают на налогах.

— О Боже, — выдохнула Франческа. — Когда ты успела стать такой циничной?

— Я повзрослела.

Ей не должно быть так больно. Но почему-то больно. И очень.

— Как Бенет?

Габби поколебалась чуть дольше, чем требовал ответ.

— Мы понимаем друг друга.

— Двусмысленное заявление, дорогая. Мне казалось, что Бенет — твой рыцарь в блестящих доспехах.

— Это из области сказок.

— Не всегда, — ласково возразила Франческа. — Я говорю это по собственному недолгому опыту.

Очень недолгому. Брак Франчески и знаменитого автогонщика длился шесть месяцев. Три года назад на крутом повороте его машина потеряла управление и унесла жизнь Марио и еще одного гонщика. Эта ужасная сцена облетела телеэкраны всего мира.

Габби летала на похороны в Монако. Ни тогда, ни сейчас она не смогла найти подходящие слова, чтобы выразить свое искреннее сочувствие подруге.

— Все в порядке, — тихо сказала Франческа. — Я научилась справляться со своим горем.

Габби не могла представить, как это возможно. Она собственными глазами видела то колдовство, редкую глубину их взаимной любви.

— Марио был…

— …необыкновенным, — прервала Франческа. — И какое-то время он был моим. По крайней мере, этого у меня никто не отнимет. — Она указала на яркую картину, написанную смелыми широкими мазками. — Как ты думаешь, это малевал ребенок, случайно нашедший кисть и краски? Или мое ограниченное воображение не в силах оценить скрытую здесь многозначительность?

— Это абстракция, — вежливо пояснил веселый мужской голос. — И в данный момент вы смотрите на того самого ребенка, который целый день возил красками по полотну в надежде заработать на кусок хлеба.

— Дорогого хлеба, — не моргнув, парировала Франческа. — Бедный художник щеголяет в туфлях ручной работы, в галстуке от «Эрмес» и золотом «Ролексе».

— Они могут оказаться поддельными.

— Нет, — уверенно заявила Франческа.

Уж кому, как не ей, отличить настоящую фирменную вещь от подделки! Габби завороженно следила за пикировкой подруги и высокого широкоплечего мужчины с проницательными темными глазами.

— Теперь вы скажете, где я живу и какую машину вожу.

— Скажу: не то, что можно ожидать от художника. — Франческа задумалась на долю секунды. — Северная окраина, вид на гавань, деревья в саду, отдельная студия и «БМВ» в гараже.

Габби ощутила Бенета за мгновение до того, как его сильные пальцы коснулись ее талии, и, слегка повернувшись к мужу, одарила его ослепительной улыбкой.

Глаза Бенета были непроницаемы, как обычно, и она даже не стала пытаться понять их выражение.

— Привет, Бенет! — сердечно воскликнула Франческа. — Давно не виделись.

— Давно, — вежливо согласился он. — Ты знакома с Домиником?

— Нас не представляли официально. — Франческа повернулась к новому знакомому и тепло улыбнулась ему.

— Доминик Андреа. Предприниматель и — в свободное время — художник, — сообщил ей Доминик.

— Франческа Анджелетти.

— Как удобно. Не потребуется даже менять инициалы на чемоданах.

Габби поняла смысл слов Доминика и услышала едва различимый вздох Франчески, заглушённый хрипловатым смехом Бенета.

— Вы должны поужинать у меня, — настойчиво сказал Доминик. — И привести Франческу.

— Габби, ты как? — спросил Бенет.

Она затаила дыхание от сознания ответственности.

— Спасибо, мы с удовольствием.

— Нет, — отвергла приглашение очаровательная вдова.

— Я еще не назначил вечер, — упрекнул ее Доминик. — А Бенет и Габби обеспечат вашу безопасность. — Его улыбка была обманчиво ласковой и невыразимо обаятельной. — Неужели вам неинтересно, насколько верны ваши предположения?

Глаза Франчески чуть сощурились, и она ответила ледяным тоном: