— Я и ты — противоположности! — простонала Эмили. — Я аккуратная — ты неряха. Я музыкант — ты скульптор. Я городская, а ты из деревни. Я люблю овощи, а ты — рыбу. Разве ты этого не видишь? Мы слишком разные.

— А как насчет такого варианта? — парировал Рой. — Ты основала музыкальную школу, я — художественную. Я люблю свою работу, ты — свою. Мою работу люди оценивают душой и глазами, твою — душой и ушами. Мы оба из мира искусства. В конце концов, я хочу тебя, а ты меня. Мы не такие уж разные. В самых важных вещах.

— Я не хочу уезжать… Это обстоятельства…

— Тебе не нравится, когда лгут тебе. Так не лги мне.

У него на все есть ответ. Донельзя разгневанная, Эми нахмурилась.

— Я уеду в город, как только соберу вещи. Я не хочу с тобой ругаться.

— Ты живешь одна, и я тоже. Мы вольны сами принимать решения. Есть только одна причина, по которой мы ругаемся, и именно поэтому мы должны быть вместе, — сказал Рой со странной усмешкой.

— Вот именно поэтому нам надо расстаться. — Эми не собиралась так говорить. Внутри у нее все болезненно сжалось.

— Позволь сказать тебе кое-что еще! Ты можешь убирать мои работы, если они не нравятся. В спальне накрыта одна скульптура. В ней слишком много эмоций, правда? Она слишком реальная. Но не думай, что ты так легко от меня отделаешься. Потому что я борюсь не только с тобой, но и за тебя.

— Тебя никто об этом не просит!

— Делай что хочешь, — проскрежетал Роберт. — Я пошел колоть дрова.

Во всем этом хорошо лишь, что я очень рассердилась и не заплакала, рассеянно подумала Эми. Она взбежала наверх и упаковала вещи в рекордно короткое время, сняла халат со скульптуры и показала ей язык — хоть какое-то удовлетворение. Еду она оставит ему. Пусть разнообразит свое меню.

Эми побросала сумки на заднее сиденье. Где-то за домом раздавались мерные удары топора. Надо бы попрощаться. Только она не будет. Эми уселась в машину и попыталась завести мотор.

В ответ послышался слабый щелчок. Эми попыталась еще раз. Опять неудача. Крепко стиснув зубы, она посидела минуту или две, соображая, что же могло произойти. Вероятно, сел аккумулятор, но это — лишь смутная догадка. Как же ей завести эту чертову колымагу? Пару раз нажав на газ, девушка поставила ключ в первоначальное положение и повернула его снова. Мотор молчал.

— Ты собираешься свести меня в могилу? — вскипела женщина. — Не могла подождать, пока я доберусь до города. И что мне делать?

— Проблемы, дорогая? — насмешливо спросил знакомый голос.

— Машина не заводится, — сдержанно, не поднимая головы, ответила она.

— Наверное, придется мне отвезти тебя в город, — заметил Рой.

Эмили подняла глаза и поняла, что сделала ошибку. Его рубашка, осыпанная мелкими стружками, прилипла к груди. Руки и джинсы были испачканы, а в бездонных ясных глазах плясали чертики. Не позволяя уголкам рта ответно изогнуться в улыбке, Эми сердито пробурчала:

— Ты же весь в опилках.

— За мной некому присмотреть.

— Неужели некому штопать твои носки и гладить рубашки? Тебе бы жить в прошлом веке, на ферме.

— Некому согреть мою постель холодными зимними ночами, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Багажник закрыт? Я перенесу вещи в свою машину.

Выбора нет.

Эми вышла из машины, закрыла двери и пересела в автомобиль Роя. Минут десять спустя они уже сворачивали на шоссе. Роберт переоделся в чистые джинсы и светлую рубашку, расстегнув пару ее верхних пуговиц. Несколько миль промелькнули в абсолютном молчании. Эмили решилась нарушить его первой:

— Я благодарна тебе за помощь, — произнесла она.

— Значит, ты считаешь, что я помогаю тебе против своей воли?

Эми немного успокоилась. Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до плеча спутника, она сказала:

— Прости, я погорячилась. Мне и самой не нравится выходить из себя. А последнее время это случается все чаще. Но, честное слово, все происходит слишком быстро. Мне нужно время.

— Я позвоню тебе в конце недели?

— Х-хорошо.

Его голос стал непривычно резок.

— Не отгораживайся от меня! Неужели, черт возьми, я — причина этого страха.

— Я просто не хочу, чтобы ты был таким настойчивым!

— Я такой, какой есть, — резко возразил Роберт. — Отчужденность и самообладание тебе больше не помощники. Готов держать пари на последний доллар, что ты больше боишься своих собственных чувств. И если я не прав, можешь смеяться всю оставшуюся дорогу.

Эмили не ответила. Зажав крепко сцепленные пальцы между колен, она молча смотрела в окно, пока ей не пришлось показывать Рою дорогу к дому матери. Он притормозил за блестящим белым «мерседесом».

— Я подожду тебя здесь.

Эми боялась, что Рой захочет пойти вместе с ней. Она взбежала на крыльцо и позвонила. Никто не открывал, и она снова нетерпеливо нажала на звонок. Эмили собиралась было позвонить и в третий раз, когда Сильвия приоткрыла дверь.

— Дочуша! — воскликнула она. — Что?.. О, мой Бог, ключи. Я совсем забыла про них. — Она кинула быстрый взгляд через плечо. — Зайдешь?..

Мать была одета в длинный стеганый халат с изысканной вышивкой, ее щеки пылали, а приглашению явно не хватало тепла.

— Извини, мама, — сказала Эмили. — Наверное, мне следовало позвонить. Ты уходишь?

Сильвия вспыхнула еще сильнее.

— Нет, нет… Правда, нет, — бессвязно пробормотала она, не глядя на дочь.

— Что-то не так? — осторожно спросила Эми, обнимая мать.

Та отстранилась.

— Нет! Я просто… Куда же я положила эти ключи? Они могут быть где угодно, — заволновалась она.

Ломая голову над необычным поведением матери, Эмили осталась в холле. На одном из стульев в гостиной висел мужской пиджак, а на кофейном столике в любимой хрустальной вазе матери стоял восхитительный букет тюльпанов. Боулт, догадалась девушка. Он здесь. Так вот почему мать так суетится. И «мерседес», должно быть, принадлежит ему.

Он наверху. В спальне.

Поэтому Сильвия так долго не открывала дверь. Поэтому она в халате.

Испытывая непреодолимое желание уйти, Эми попыталась успокоить бурю чувств, поднявшуюся в груди. Наконец мать вернулась в холл.

— Я оставила их на кухне, — сказала она, вкладывая ключи в руку дочери. — Прости, что заставила тебя ждать. Ты, наверное, торопишься?

Искусный намек. Никто не собирался задерживаться.

— Спасибо… за заботу, — пробормотала она и сбежала вниз по ступенькам.

Конечно, Рой ждал. Рой, от ироничного взгляда которого не укроется ее смятение. Эмили постаралась придать лицу равнодушное выражение и направилась к машине.

— Поезжай вниз по улице. После второго светофора свернешь налево, — сказала она, делая вид, что ее внимание поглощено пристегиванием ремня безопасности.

— Что-то произошло? Ты как-то быстро вернулась.

— Она собирается уходить, — ответила девушка, проклиная себя за ложь. Никогда она не осмелится никому сказать правду. У матери свидание с любовником. Среди бела дня!

Возможно, она не в меру щепетильная.

Если бы Рой знал правду, он сказал бы, что Эми должна больше беспокоить собственная личная жизнь. И был бы не прав, с горячностью подумала девушка, абсолютно не прав. Но, Господи Боже, как же ей жить дальше, как остаться прежней! Она никогда не подозревала, что эмоции могут быть столь изнуряющими. Страх, страсть, счастье, ярость, ревность, шок… она пережила их за столь короткий отрезок времени. Ей нужна передышка. Сегодня вечером она посмотрит какой-нибудь бессмысленный фильм по телеку и забудет обо всех: о матери, сестрах, племянниках, о Рое.

Дом сестры стоял на тихой зеленой улице и находился в безупречном состоянии. Подойдя к крыльцу, Эми услышала громкий лай. Сопрано и меццо-сопрано, сухо подумала она. Интересно, соседям досаждает этот шум? Она открыла дверь и втащила чемодан.

Две коричневые таксы радостно бросились ей навстречу.

— Тихо, — сказала девушка и потрепала собак по спинам.