В эту ночь ее снова мучили кошмары, вновь мощный круговорот засасывал ее в жуткие глубины. Эмили проснулась, дрожа от страха. Села на кровати, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца. Я боюсь Роя и всего, что связано с ним, в панике подумала она. Вот почему я не хочу даже думать о нем. Если я впущу его в свою жизнь, на самом деле впущу, боюсь, я исчезну, потеряю себя.

По словам Роберта, она нашла себя, свой неповторимый путь. Так ли это? А что, если она влюбится в этого человека… что тогда? Она уже никогда не станет такой, как прежде.

Ее тело ответило первым. Воображение Эми стремительно уносило ее туда, куда она не хотела заглядывать. В крайнем возбуждении девушка спустилась по ступенькам, приготовила себе авокадо с майонезом и стала смотреть какой-то глупый фильм по телевизору. В семь утра она проснулась на диване с ноющей болью в шее. Телевизор по-прежнему работал.

Эми выключила его. Все из-за мужчин, мстительно подумала она. Или, вернее, из-за одного-единственного мужчины. Мужчины, который построил чудесный дом, полный солнечного света, который понимает все людские эмоции, который целует ее так, словно никогда не наступит завтра. Который знает, чего хочет.

Он хочет ее. И не скрывает этого.

Хотя ни разу не позвонил с тех пор, как она переехала в дом Трейси.

Возле входной двери раздался ужасный вой собак. Значит, им пора гулять. Эмили осторожно покачала головой из стороны в сторону, растягивая затекшие мышцы. Как раз этим утром она собиралась купить себе новую спортивную машину, которая станет еще одним символом перемен. Эми скорчила рожицу и направилась к входной двери, обороняясь от нападок собак.

Маленький серый автомобиль выглядел жалким и потрепанным рядом с блестящими новыми моделями в автосалоне. Но Эми была настроена воинственно, и, когда к полудню она рассталась с продавцом, ее не покидало чувство удачно совершенной сделки. Эмили с гордостью ощущала себя владелицей ярко-красного «ауди», размером чуть больше предыдущей машины, но современной. Припарковавшись возле дома сестры, она обошла новое приобретение пару раз, похлопывая по блестящему корпусу, и вдоволь налюбовалась собственным отражением в лобовом стекле.

Ближе к вечеру Эмили притормозила возле дома Фростов. Цвет ее новой машины прекрасно гармонировал с алыми обновками. Этот цвет и наряд символизировали нечто, чему она еще не подобрала название.

— Ничего себе! — воскликнула Барби, встретив сестру у порога. — Вот это наряд… Заходи. Мы только что разрезали пиццу. Надеюсь, ты голодна.

Пока взрослые отдавали должное пицце, Барбара кормила ужином малышей. Сара ела спокойно, а Саймон в промежутках между очередной ложкой каши жалобно хныкал, энергично засовывая пальцы в ротик.

— У него тоже режутся зубки, — печально заметила Барби, снимая сына с высокого стульчика. — Айзек, ты уверен, что нам можно идти? Ненавижу оставлять их в такие минуты.

Саймон уткнулся носом в отцовское плечо.

— Конечно, нужно, — ответила за свояка Эми. — В конце концов, я тетя.

— Иногда я забываю об этом, — не слишком тактично отозвалась Барбара. — Твоя работа так далека от малышей с растущими зубками и истеричных мамаш, рвущих на себе волосы.

Далека от настоящей жизни — вот что имела в виду сестра. Внутренне содрогнувшись, Эми предложила:

— Напиши мне номер телефона кинотеатра. Если Саймону станет хуже, я свяжусь с вами.

Сестра задумалась. Она выглядела напряженной и расстроенной. Эмили и не помнила сестру такой.

— Пошли, Барби, — решительно сказал Айзек. — Иначе мы опоздаем. — Отец посадил двойняшек в манеж. — В спальне есть специальное кольцо для зубов, дай ему, если он опять начнет хныкать. Сара тебе хлопот не доставит. Она вся в мать. Спасибо, сестричка.

Спустя три минуты дверь за ними закрылась. Саймон тут же заплакал, разбудив почти заснувшую Сару. Женщина настроила радиоприемник на музыкальную волну и пошла в спальню, где нашла яркое зубное кольцо, и дала малышу. Он сунул его в рот. Тихо напевая племянникам колыбельную, Эми медленно в такт музыке качала манеж.

Через полчаса дети спали. Эмили присела, чтобы перевести дыхание, как раздался резкий звонок в дверь. Она вздрогнула. Саймон и Сара открыли глаза и оба захныкали. Неслышно выругавшись, она пошла посмотреть на возмутителя спокойствия.

Через глазок Эмили увидела Роя, стоявшего на крыльце.

Сердце Эми взволнованно екнуло, но она открыла дверь. На лице Роя отразилось неподдельное изумление. Ясные глаза радостно блеснули. Он расплылся в улыбке:

— Эмили?! Ты здесь! Это чудесно!

В руке Роберт сжимал бутылку вина. Он выглядел таким красивым в кожаной куртке и потертых джинсах. Девушка посторонилась, пропуская его в дом. Радостное изумление на лице гостя сменилось замешательством, а затем озарилось внезапной догадкой.

— Ты не знала, что я приду, да? Где хозяева?

— Они ушли в кино. Я сижу с детьми. Когда моя дорогая сестричка вернется домой, я ее убью… Тише, дети почти спали, пока ты их не разбудил звонком.

Рой закрыл за собой дверь.

— А как же субботний ужин в семь?

— Ужина нет. Мы заказали пиццу и прикончили ее.

— Ах, так, — весело подытожил Рой. — А я принес бутылку вина. Заметь, отличного вина. Я дам тебе попробовать.

— Няни не пьют на посту, Рой.

Его бровь удивленно изогнулась.

— Ты выглядишь совершенно очаровательно, дорогая. А твои щечки цветут словно алые розы.

— Будешь тут алой розой, когда их никак не уложишь.

— Не волнуйся. Вдвоем мы управимся быстро. — Рой снял куртку. Под ней оказалась спортивная рубашка, сквозь ворот которой проглядывали темные курчавые волосы.

— Ну-ка, дай мне Саймона. — Мужчина окинул девушку быстрым взглядом с головы до ног, взял мальчика на руки и весело заметил: — Да он весь мокрый. Мокрый насквозь. Пойдемте, сменим пеленки. Это ваша работа. А я подержу Сару.

— А я и не заметила, — засуетилась Эмили.

Детскую освещал мягкий лунный свет. Пока Эмили переодевала племянника, его тихое сопение сменилось яростным плачем, а маленькое личико скорчилось от страданий. Роберт молча наблюдал, как неумело Эми открывает флакончик с тальком, высыпая его на ладонь, как надевает новый подгузник.

— Ты, наверное, ни разу в жизни не делала этого, — усмехнулся Рой.

— Налей мне лучше бокал вина, — попросила Эми. — Вечер будет долгим и тяжелым.

Вернувшись в гостиную, она заметила, что Роберт убавил освещение. Два бокала вина и плитка шоколада стояли на кофейном столике. Шоколад — более подходящий атрибут для сцены соблазнения, чем ревущие дети, подумала Эми. Хотя, возможно, Рой и не собирался соблазнять ее.

— Я подержу и Саймона, и Сару, — сказала она.

Эмили вальсировала с ними по комнате, пока не устали руки. Потом присела на кушетку, держась на безопасном расстоянии от Роберта. Рой взял у нее Саймона и прижал его к груди.

— Я не кусаюсь, дорогая. Пей вино… Тише, Саймон все нормально.

Малыш захныкал и снова засунул палец в рот. Рой устроился поудобнее в конце кушетки и улыбнулся.

— Ты сидишь так далеко, что мне практически приходится кричать. Подвигайся ближе, а то дети не уснут от наших криков.

Эми осторожно взглянула на него и сделала еще один глоток. Вино действительно превосходное. Она очень привлекательна в этой одежде, подумал Рой. Кожа порозовела, а серые глаза напоминают бездонное озеро в Рестоне.

— Я хочу тебя, как моряк, полгода не видевший суши, — весело сказал он. — Но младенцы на наших руках — самые надежные компаньоны. Держу пари, Барби об этом не подумала, решив нас свести. Поэтому можешь быть абсолютно спокойна. Я не стану соблазнять тебя ни на кушетке, ни на ковре, ни на кофейном столике. Ни в детском манеже. К сожалению.

Эми сердито посмотрела на мужчину.

— Я не чувствую себя в безопасности по соседству с тобой.

— Продолжай. Мне нравится.

— Я рада, что ты никуда не уехал, — поспешно добавила она.