— Должно быть, я ошибся. По-моему, вам пора, а то опоздаете на работу.

Выражение лица Дженифер по-прежнему оставалось настороженным. Ни следа облегчения.

— И вот что еще, — ледяным тоном произнесла она. — Будьте любезны, оставьте меня в покое. Чтобы я больше не принимала вас за очередного охотника до легкой поживы.

Отклонив помощь Саймона, она взлетела в седло и, ни разу не оглянувшись, ускакала прочь.

Отвергнутый поклонник убито глядел вслед всаднице. На черных как вороново крыло волосах женщины играло солнце, они красиво развевались за ее плечами.

Замужем. Недоступна.

Эти уродские очки, гладкий пучок, бесформенное платье предназначались вовсе не для того, чтобы ее не узнали, а чтобы отпугнуть слишком пылких клиентов. Дженифер ни от кого не скрывалась, не таила никакой страшной тайны. Все было ясно как Божий день.

И тем не менее Саймон себя не узнавал. Чтобы когда-нибудь какая-либо женщина заставляла его так переживать? Чтобы он приставал к ней с расспросами? Гадал о скрытом значении любого, самого пустячного ее поступка, слова, взгляда?

С тех пор как он в четырнадцать лет сбежал из дому, его главным приоритетом стала работа, работа и работа. И ничего больше. Шутка ли — подняться до таких высот с ноля. До женщин ли тут? То есть, конечно, здоровый мужчина не может обходиться без женщины, но они никогда не занимали центрального положения в его жизни, были так где-то с краешку. И это его устраивало. Саймон решительно не видел необходимости что-либо менять.

Блондинки, брюнетки, шатенки. Красивые, утонченные, элегантные. В меру умные, в меру образованные, в меру нетребовательные. Все они охотно — или на худой конец безропотно — принимали правила игры Саймона. А главное из этих правил гласило: никаких обязательств, ничего долгосрочного.

Каким же образом тоненькая, порывистая брюнетка — да еще замужняя! — умудрилась просочиться сквозь все его заслоны, обойти столь тщательно возведенные стены?

Саймон давно уже пришел к простому выводу: он не умеет любить. И более того, не хочет этому учиться. Зачем ему болезнь, что косит род людской, делает сильных слабыми, а мудрых — круглыми дураками? Чтобы очередная Далила обрезала тебе волосы?

Нет уж, исключений он делать не станет. Тем более ради замужней женщины, которая и глядеть-то в его сторону не желает.

Внезапно ему захотелось вернуться в отель. Что он вообще делает тут, среди нелепых холмов и ручьев? Нашелся любитель природы! Хватит с него свежего воздуха. Скоро завтрак, а следом очередной рабочий день.

Твердо решив впредь игнорировать гордячку и относиться к ней, как к любой другой официантке, Саймон принял душ и спустился в зал ресторана.

Однако претворить благое решение в жизнь оказалось не в пример труднее, чем принять. Саймона хватило примерно до кофе. А там сама судьба словно ополчилась против него.

Крис, Джим и еще двое участников фестиваля с жаром обсуждали последние новости из мира кино.

— Кстати, — вдруг встрепенулся Джим, — я тут жду одно важное письмо. Интересно, когда сюда привозят почту?

Дженифер как раз наклонилась к Саймону, подливая кофе. И он не выдержал.

— А об этом лучше всего спросить нашу официантку, — с деланной небрежностью произнес он. — Она ведь замужем за местным почтальоном.

Почудилось ему или Дженифер на мгновение замерла, точно застигнутая врасплох жертва? Почудилось или по щекам ее разлился легкий румянец? Однако уже в следующий миг она вновь стала собой.

— Почту в отель привозят утром, сэр. Между семью и восемью часами.

— Так, значит, ты замужем, а? — спросил Джим, протягивая ей и свою чашку. — Везет же почтальону… И когда же вы поженились?

На безукоризненно белую скатерть упало несколько капель кофе.

— Простите, сэр, — ровным тоном произнесла Дженифер. — Уже довольно давно.

— Год, два? — не унимался Джим.

Молодая женщина вздрогнула, пальцы ее крепче сжали ручку кофейника.

— Чуть дольше, сэр… Несколько лет.

— И он местный почтальон? — Джим не скрывал сарказма, как будто готов был в любой момент уличить ее во лжи. Но Дженифер уже пришла в себя и выдержала его взгляд.

— Да, сэр.

Если она и впрямь лгала, то делала это блестяще, хоть в театр бери. На какой-то безумный миг Саймона охватило желание вскочить из-за стола, отобрать у Дженифер кофе, снять с нее очки — и целовать, целовать, пока она, задыхающаяся, обессиленная, не сдастся на милость победителя. Но даже тогда узнает ли он всю правду об этой женщине?

Впрочем, вряд ли бы Саймон стал целовать эту женщину здесь, перед всеми участниками фестиваля, или где-либо еще. Однако в голове его теснились вопросы.

Почему Дженифер столь явно смутилась? Неужели она все выдумала насчет замужества? А если выдумала, то с какой целью?.. Конечно, существовал верный способ все узнать — спросить у кого-нибудь из персонала. Хоть у того же метрдотеля. Однако хорошо же он будет выглядеть, разгуливая по отелю и наводя справки о семейном положении официантки. Вопрос для самых догадливых: через сколько минут эта самая официантка получит расчет? Нет, никого ни о чем спрашивать было нельзя. Следовало найти другой способ, пусть и не такой легкий.

На середину дня была намечена трехчасовая пресс-конференция. Вообще-то Саймон собирался на нее пойти. Но если подумать — что он там забыл? Да и лишний раз появляться перед репортерами ему не хотелось. Лучше еще раз прогуляться по окрестностям… или съездить в деревню.

Там он наверняка сможет узнать, правду ли сказала ему Дженифер. Замужем ли она. А если нет, то почему солгала. И кого она так боится — его или себя?

В половине третьего Саймон взял со стоянки перед отелем одну из предоставленных в распоряжение участников фестиваля машин и медленно покатил по дороге к деревне. Никакого конкретного плана у него не было. И хотя утренняя решимость не покинула его, теперь, когда настала пора претворять задуманное в жизнь, стали видны просчеты в замысле.

Как, например, приступить к делу? Сначала он подумывал справиться у дежурного портье, где живет Дженифер. Но, поразмыслив, отверг эту идею. Верный способ скомпрометировать молодую женщину перед работодателем и товарищами по работе.

Оставалось одно: ехать в Бингли и положиться на удачу. В маленькой деревеньке наверняка все друг друга знают. И если с должным тактом повести дело, то можно будет с легкостью выяснить требуемое.

Узкая дорога петляла меж холмов, то тут то там по обочинам виднелись стада коз и овец, в отдалении стояли живописные маленькие коттеджи. Ветер гнал по небу кудрявые облачка. Премилая картина. Однако Саймон, как никто другой, знал, насколько неприветливы бывают эти края долгой осенней и зимней порой. Даже летом, стоило непогоде разыграться, и людям, и животным приходилось всерьез заботиться о поиске убежища.

В Саймоне неожиданно проснулся фотолюбитель. Достав камеру, он сделал несколько пейзажных снимков, хотя сам толком не знал зачем. Да и разумно ли было иметь под рукой изображение мест, похожих на те, где он провел худшие годы жизни?

И разумна ли сама эта затея с поисками правды? Не лучше ли развернуть машину и вернуться обратно? Уйти с головой в работу и постараться до конца фестиваля выбросить из головы все мысли о Дженифер. Всего три дня — а затем он возвратится в Дублин и окончательно позабудет об этой женщине.

Однако упрямство гнало Саймона вперед, не давало сдаться. Впереди уже показалась деревня — ряд красных кирпичных домиков на берегу моря. И вдруг он увидел ее — ту, которую искал.

Крайний домик, стоящий чуть на отшибе, глядел на зеленую лужайку, поперек которой была натянута невысокая сетка. И на самой лужайке играли в детский волейбол трое ребятишек и женщина. Саймон ударил по тормозам. Он узнал бы эту женщину где угодно, хотя сейчас она стояла к нему спиной, а волосы ее скрывались под белой панамой. На Дженифер была белая теннисная юбка до колен и светло-желтая обтягивающая футболка.