- Что же мы будем делать с этим барахлом?- задумчиво произнес Мэн, осторожно пиная бомбу ногой.

- Ума не приложу! - ответил Джек, неодобрительно поглядывая на бомбы.- Ни спрячешь их, ни бросишь, не дай бог - еще где-нибудь стукнемся с ними о землю…

- Лети к океану, там что-нибудь придумаем. Может, сядем на какой-нибудь заброшенный островок,- махнул рукой Мэн.

Однако стоило им удалиться от береговой линии на несколько десятков километров, как они заметили, что звено реактивных истребителей летит развернутым строем вслед за ними.

- Нам не скрыться от них с нашим балластом! - встревоженно сказал Джек.

Истребители пронеслись над их головой, сделали разворот и с высоты до пяти тысяч метров стали обстреливать их из пушек и пулеметов. Ближе к своей мишени они подлетать не рисковали.

- Спускайся к самой воде, включай геликоптер!- закричал Мэн.- Ты посмотри вниз, ведь там сплошная пелена тумана!

Джек переключил рычаги, и геликоракетоплан, как камень, полетел вниз и скрылся в тумане, исчезнув из глаз своих преследователей…

В столице в 10 часов 35 минут утра состоялось экстренное, сверхсекретное совещание главы правительства с министром обороны и начальником объединенного штаба. Из комнаты, где они находились, были удалены все секретари, советники, а тем более корреспонденты, как самый болтливый народ. Дверь караулили личные телохранители главы правительства.

- Какой позор! Раструбили всему миру о небывалых маневрах с применением атомных бомб! И вдруг-полный провал!..- бесновался глава правительства.- Этого Мэна надо немедленно схватить живьем и четвертовать, посадить на кол, выжечь глаза, вырвать ему язык!.. А маневры прекратить…

Во всей стране все были чрезвычайно поражены решением сверхсекретного совещания. Даже самые приближенные к правительству люди, недоумевая, разводили руками и не могли дать газетчикам никаких сведений о причинах отмены Больших маневров. Крупная военная игра, которую в течение ряда многих месяцев подготовлял военный штаб вместе со своими союзниками, рассчитанная на крупнейший международный эффект, сорвалась и лопнула, как мыльный пузырь!

Однако шила в мешке не утаишь. Особенно, когда речь идет об атомных бомбах, да еще в количестве двенадцати штук!

На следующий день после секретного совещания в четырех крупных газетах появились коротенькие заметки. В них сообщалось, что, по непроверенным данным, Большие военные маневры отменены из-за кражи атомных бомб не кем иным, как знаменитым взломщиком Мэном… Редакторы этих газет были немедленно привлечены к суду и обложены огромным штрафом за публикацию «непроверенной информации».

Сотни военных самолетов были подняты на воздух с заданием обнаружить странную летательную машину Мэна. Радиолокационные установки и звукоуловители на всех границах настороженно следили за воздухом. Но геликоракетоплан больше не появлялся.

Так прошло шесть тревожных и томительных дней… В ночь на седьмые сутки на стол главы правительства неизвестным лицом была подброшена листовка, отпечатанная на пишущей машинке. В ней было написано следующее:

«Мэн сообщает, что из двенадцати атомных бомб, взятых из сейфа у полковника Скотта, двумя бомбами заминированы два города. У каждой бомбы имеется свой радиовзрыватель, управляемый на расстоянии из скрытого места. У пульта управления взрывателями все время дежурят мои друзья… Что мне делать с остальными десятью бомбами- я еще не решил… Прошу указанные факты принять во внимание и довести до сведения ваших граждан!

С почтением Мэн».

А внизу красовался оттиск пальца, поставленный с искусством закоренелого «специалиста».

Подобные же листовки были обнаружены в кабинетах других государственных деятелей.

В тот же день выяснилось, что Мэн не скупится в вопросах информации и не держит в секрете сведений о своих трофеях. Он разместил в редакциях нескольких крупных газет свои послания. А газеты, спеша донесли полученную сенсацию до читателя, опубликовали в печати полный текст листовок.

Затем было получено еще одно послание от Мэна:

«Рекомендую не позднее десяти часов утра выпустить на свободу всех заключенных (кроме убийц) из всех тюрем страны. Охрану оставить на своих местах, а в тюрьме «Центральная» рыжего Фукса посадить в камеру № 213. При задержке в выполнении моей просьбы. буду вынужден пробовать действие бомб, замурованных в указанных ранее городах.

Мэн».

Этой же ночью десятки тысяч людей вышли из страшных казематов. Тут были и мелкие карманники, и крупные рецидивисты, и политические деятели.

И только утренние газеты объяснили причину такой странной и небывалой «амнистии». Кроме того, оказалось, что жители двух городов безмятежно спали, ничего не подозревая, на атомных бомбах!.. И эти бомбы могли превратить их в любую секунду в пыль и прах…

Реакция на газетные сообщения получилась огромная.

Первым со своей виллы ринулся в панике сам «король атомов» дядюшка Джека с супругой, забыв и о своих тюльпанах, и о своей стильной мебели. А о племянничке он и не вспомнил… Его лимузин первым промчался со скоростью пожарной команды и скрылся из глаз…

Центральные кварталы выбранных Мэном двух крупных городов, где были размешены торговые и промышленные учреждения и где находились особняки и квартиры наиболее состоятельных жителей, быстро опустели. Тысячи автомобилей, автобусов, мотоциклов, велосипедов и просто пешеходов устремились по всем направлениям. На всех дорогах и перекрестках создавались «пробки». Редкие полицейские, сохранявшие пока некоторую долю самообладания, безуспешно пытались восстановить порядок. Но огромного количества аварий они предотвратить не могли. Десятки раздавленных и искалеченных автомашинами людей валялись у обочин дороги. Громко кричали дети, потерявшие своих родителей.

Еще более страшные картины можно было увидеть на набережных залива, где сосредоточены причалы пароходов. Люди бросались на палубы судов и переполняли их до такой степени, что пароходы и паромы не могли даже отойти от пристаней и тут же тонули.

К вечеру поток беглецов начал иссякать. Жителей в центральных районах городов почти не осталось. Но-странное дело! - на окраинах, где жили рабочие, моряки и просто неимущие люди, было сравнительно спокойно. Жители окраин не волновались, не спасались бегством из своих насиженных гнезд. Они молча смотрели на катившиеся в течение целого дня мимо их кварталов толпы богатых беглецов.

Ночью в комнату к лежащему в постели с холодным компрессом на голове главе правительства вошел его секретарь.

- Прошу меня извинить, но я не мог ждать утра: опять «послание» от Мэна!

Глава правительства вскочил с постели, надел очки и, нагнувшись к настольной лампе, прочел новую депешу Мэна, адресованную уже лично ему.

Мэн сообщал, что еще под четыре города заложены атомные бомбы.

Кроме того, обнаглевший Мэн требовал, чтобы в два дня ему передали дворец одного из финансовых магнатов, расположенный в предместьях столицы.

- Нахал! Каков нахал!- крикнул побагровевший от возмущения глава правительства.- Но - черт его забери! - пара дней - срок небольшой!.. Помогите-ка мне одеться! Надо действовать… Теперь он нам диктует…

Чрезвычайная комиссия, созданная специально для разработки и проведения экстренных мероприятий по ликвидации паники в стране, была поставлена в тупик.

Если раньше, после первого ультиматума Мэна, требовавшего освобождения заключенных из тюрем, все члены комиссии считали его просто обычным крупным преступником, стремившимся выпустить на свободу своих друзей по ремеслу, то теперь, после второго послания, мнение комиссии начало колебаться.