Глава 1

  Нескончаемый зелёный лес исчез и обстановка перед моими глазами разительно изменилась. Только-только я стоял на вершине пирамиды и видел рвущихся наверх монстров, а теперь смотрел на круглый стол, за которым восседал весьма колоритный персонаж. И я сообразил, где очутился, едва только совершил поверхностный осмотр.

  Однажды, я уже видел тронный зал в клан-холле. В американском клан-холле. Там повсюду висели красочные гобелены, указывающие на величие Джона Дону. Был постелен красный ковёр, выводивший к золотому трону, и куча неигровой охраны. Здесь же ничего подобного не было. Никаких гобеленов, никаких тронов. Прямо в центре небольшого зала стоял обычный деревянный стол, окружённый двенадцатью стульями. У дальней стены собран камин, добавлявший, как минимум, 100 очей к уюту. А на обычных каменных стенах закреплены лишь несколько картин с красивыми пейзажами.

  Но обстановка меня не заинтересовала. Меня заинтересовал хозяин всего этого добра. Над его большой лысой головой не отображались никакие опознавательные знаки. Да и сам он выглядел весьма странно. Старые очки с толстыми прямоугольными линзами, словно пришедшие сюда из советских времён, увеличивали близорукие глаза до страшных размеров и опирались на толстый, крючковатый нос. Жирные щёки свисали практически до самых плеч, делая незнакомца похожим на зажиточного хомяка. Три - а то и четыре - подбородка тяжёлой ношей ложились на волосатую грудь, которую открывала распахнутая и влажная от пота рубашка. Кустистые брови нависали над глазами, а морда с трёхдневной щетиной делала похожим на измученного тяжёлой неволей алкоголика. Колоритный персонаж сидел по главе стола, что-то строчил на бумаге, держа в правой руке самое настоящее гусиное перо, и, когда мы втроём предстали пред его очами, посмотрел на нас поверх очков. Выделил меня взглядом, поправил очки пальцами-сардельками и улыбнулся самой отвратительной улыбкой, что я когда-либо видел:

- Таки здгавствуйте, могодой чеговек, - натурально так картавя, произнёс он. - Что стагый Натан Копегник может для вас сделать?

  Если бы рот мог мне подчиняться, он бы сейчас раскрылся до максимальной возможности. А брови бы полезли вверх. Но я мог контролировать лишь глаза, а потому только и делал, что хлопал ресницами.

  Я видел фотографии Анатолия Коперника из реальной жизни и он совершенно не походил на этого классического куркурля с яркой примесью еврейского колорита. Этот толстяк был больше похож на жадного бухгалтера организованной криминальной группировки, но никак на человека, которого я видел улыбающимся на фотографиях.

  Я попытался встряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение, но у меня, ожидаемо, не получилось. Получилось замычать, а странный "Коперник" осторожно сжал пальчиками дужку очков и снял их, прищурившись напоследок близорукими глазками. Посмотрел на Дарью и тем же картавым голосом спросил:

- Шо пгоисходит? Я ничиво не понимаю.

  Дашка шумно выдохнула, словно скинула с плеч несколько тонн веса, прекратила держать меня за руку, предоставив это занятие лучнику, и решительно направилась к стене, где находился бар и были расставлены разнообразные бутылки.

- Толик, мне не до шуток, - устало произнесла она и налила себе целый бокал жидкости цвета морской волны. - Он его чуть не применил! Прикинь. Еле успела...

- Таки шо-о-о??? - поражённый хозяин вновь выпучил на меня свои глазки-бусинки. Встряхнул головой, а потом что-то сделал и вокруг него словно вихрь закружился, стирая оболочку и выставляя на свет реального человека.

  А вот лицо этого я уже узнал. Я уже когда-то видел высокого черноволосого мужчину лет 40-а с начинавшей проступать сединой на висках. И здесь Анатолий Коперник выглядел так же. Чёрные волосы, зализанные на самый затылок, открывали широкий лоб и густые, но ухоженные брови. Нос с заметной горбинкой нависал над пухлыми губами, которые улыбались доброй и дружелюбной улыбкой. Волевой подбородок, без единого признака волос, сообщал всем и каждому, что этот человек привык повелевать и добиваться результатов. А дорогой искрящийся кафтан с длинными рукавами, стройнил и подчёркивал широкие, мощные плечи.

  Он поднялся из-за стола и неопределённо кашлянул:

- Алексей, ну ты вообще... Ты хоть представляешь принцип его действия?

  Ответить я не успел, потому что действие "иглострела", из которого в меня пальнула Дарья, наконец, закончилось. Лучник "Саша не Белый" не удержал и я, как бревно, рухнул на пол, не успев вцепиться  в ближайший стул.

- Осторожнее же, ну! - только Коперник попытался прийти ко мне на помощь. А Дарья и Саша остались стоять на месте. Коперник нахмурился, коротко кивнул лучнику и тот направился к дальней двери, одарив меня напоследок снисходительной улыбкой.

  Когда мы остались втроём, Дашка опять облегчённо выдохнула и допила коктейль в бокале. Устало потёрла лоб и прошептала:

- Просто на волоске...

  Я понял, что она имеет в виду. Встал на ноги, молча отряхнулся и уставился на неё, как сексуальный маньяк. Как сексуальный маньяк, который в данный момент люто ненавидит свою жертву.

  Я рассматривал столь знакомое, столь любимое лицо и не находил в нём ни капли раскаяния. Мой очень плохой аппарат под черепной коробкой, наконец-то, смог всё свести к единому знаменателю. Только сейчас он подсказал мне, что я - тупой лох, которого легко обвели вокруг пальца.

  С самого начала Дарья играла мастерски. Быстро нашла меня, взяла в оборот и всюду водила с собой, чтобы иметь возможность присматривать и наблюдать. Она сама инициировала контакт, проявляла инициативу, была доброй, общительной и милой. Нянчилась со мной с самого начала. Прекрасно провоцировала на ревность, разыгрывала потребность во мне, демонстрировала всяческую благодарность, чтобы глубже заглотил наживку. Она не спускала с меня глаз, без сомнений сообщала, где лучший "экспинг" и водила за собой на поводке. Сделала всё настолько грамотно, что я, чёрствый, помятый жизнью сухарь, влюбился. Я долго ненавидел всех женщин и лишь благодаря ей начал меняться. Перестал обижаться, забыл старые унижения и вновь воспрянул духом. С ней я действительно чувствовал себя героем, который способен если не на всё, то на многое. И она прекрасно это понимала. Она разыграла карту, где я, хоть и недолго, был вынужден добиваться её. Она демонстрировала интерес и доступность. Подталкивала меня к решениям и умело манипулировала. Манипулировала, потому что изначально знала, какая перед ней стоит цель. Цель - не дать рыбке сорваться с крючка и доставить Копернику на блюдечке с кусочком лайма. И там он уже сам решит: есть ли меня сырым или под каким-либо соусом. Судя по тому, как легко она произнесла "Толик", знакомы очень хорошо. Она чувствовала себя рядом с ним раскрепощённо и расслабленно. Здесь она чувствовала себя как дома.

  Я сцепил зубы, когда гнев обуял меня целиком. Как дома... Чёрт возьми, да можно было догадаться раньше, что она не простой обычный новичок! Её личный инстанс, её познания в игре, её "друзья", её браслет... Сука, он же "легендарный", нахрен!!! Ну откуда у неё мог такой взяться на 35-м уровне!? Но я, имбецил грёбаный, думал только о "сладкой киске" и ни о чём другом. Она меня зацепила очень быстро и очень сильно. А потому я лишь ревновал к "друзьям", не задаваясь теми вопросами, которыми следовало задаваться. Гладкая кожа, безумно красивое лицо, фантастический секс превратили меня в тупого дегенерата. Идиота, который ради "киски" войдёт и в огонь, и в воду.

  И сейчас, стоя перед Дашкой и Коперником, я ужасно злился не столько на них, сколько на  самого себя. Понял, что опять наступил на те самые грабли под названием "самочка в опасности". "Самочка" водила меня за собой и просила ей помогать. А я, конечно же, готов был сделать всё, лишь бы секс и ласка не прекращались. Я с ужасом представлял, что будет, если мы расстанемся. Я не хотел этого. Я боялся этого. И, в итоге, моя бесхарактерность и амёбность завели сюда. Завели в клан-холл "Империи", где теперь Коперник будет решать, как лучше меня использовать. Но он, по крайней мере, не поступит со мной так низко, как эта мразь. 

  На негнущихся ногах я подошёл к Дарье вплотную и лишь секунду изучал её лицо в поисках раскаяния. Ничего не заметил, кроме улыбки с примесью облегчения, и абсолютно потерял над собой контроль. Я пылал. И внутри, и снаружи. И это буйное пламя, это негодование, эта злость на неё и самого себя требовали выхода. Я дал волю эмоциям, а затем в душе не осталось ничего. Только холод.

- Хрясь! - в правой руке я всё ещё крепко сжимал "разрушитель", а потому воспользовался левой и ударил наотмашь. Дарья не устояла на ногах и упала, разлив стакан и сбив несколько бутылок со стола. Улыбка исчезла с её лица и я, с непередаваемым удовольствием, заметил испуг. Испуг и удивление.

- Эй! Эй! Полегче! - прокричал Анатолий Коперник и поспешил на помощь. - Алексей, ну ты это... Так же нельзя... Контролируй себя! - он схватил Дашку подмышки и помог подняться. Затем тихо поинтересовался всё ли у неё в порядке и попросил оставить одних. Она молча кивнула и направилась в сторону двери, часто кидая на меня озадаченный взгляд. Но я больше на неё не смотрел. Она больше меня не интересовала. Она для меня умерла.

  Я осмотрел хоромы Коперника, выбрал ближайший стул и нагло на нём развалился. Ноги на стол, конечно, не стал забрасывать, но и обивку пощупал, и проверил насколько гладко отполирована поверхность. И только тогда до меня окончательно дошло, где я и перед кем нахожусь.

  В "Артении" тысячи кланов и тысячи хороших лидеров. Хороших управленцев. Но среди них тоже есть своя каста. Каста тех, кто лидер ещё более умелый. Кто управленец ещё более грамотный. Кому удаётся добиваться успехов во всех областях деятельности. Кто миллионер не только в виртуальной жизни, но и в реальной. Те, кому по силам гораздо больше, чем тысячам и тысячам других. И если одного из таких я видел дважды, хоть и мельком, то второй сейчас нерешительно топтался, чесал головешку, видимо, продумывая, как будет выстраивать диалог, а затем принялся поднимать упавшие бутылки. Анатолий Коперник являлся легендой игрового комьюнити. Не только нашего, Восточно-Европейского, но и легендой в масштабе всего игрового мира. И вот сейчас он стоял передо мной. У меня не было никаких сомнений в том, что ему нужно, но я пообещал себе держать ухо востро, слушать, мотать на ус и не давать никаких гарантий до тех пор, пока их не дадут мне.