– Нет, не должен. И хотя я сочувствую вам, но пришел не ради того, чтобы выразить соболезнования, мисс Керквуд.

Теперь нахмурилась Валери.

– Тогда... если вы не собираетесь утешать меня или взыскивать долг...

– Я хочу немного отвлечь вас от дел.

– Это что-то новенькое. – Она усмехнулась. – Вы явно выделяетесь на общем фоне наших сегодняшних посетителей. Половина из них помнят моего отца святым, а остальные едва удерживаются от того, чтобы не высказать свое мнение напрямик. Это относится к друзьям, кредиторы не стесняются в выборе выражений. Так что вы – приятное исключение. И как вы собираетесь меня «отвлекать»? Вы поете? Танцуете? Играете на аккордеоне?

– Насколько я знаю, вы с матерью оказались в стесненных обстоятельствах.

– Если это называется «отвлечь от дел», то...

– Возможно, мне следовало сказать, что я пришел узнать, не могу ли помочь вам.

– Не вижу, чем вы можете помочь. Стесненные обстоятельства – это слишком слабое выражение. Папа умер всего неделю назад, а уже вполне очевидно, что прежняя жизнь закончилась.

Шелдон кивнул.

– Дом?

– Можно сказать, что его уже нет. Он был записан на его имя и заложен несколько раз. Наверное, можно было бы побороться и добиться в банке отсрочки, но, откровенно говоря, у нас нет денег на его содержание. Мама уже отпустила всю прислугу, но они решили задержаться, потому что не хотят оставлять нас одних.

– Денег нет совсем?

Не будь Валери измучена безысходностью, она, возможно, обиделась бы. Но теперь у нее не хватило сил даже на небольшое усилие. Кто знает, не исключено, что со стороны проблема выглядит не столь безнадежной, а двум женщинам не помешал бы даже самый скромный совет.

– Сумма незначительная, если сравнивать с тем, что должны. – Валери вздохнула. – Даже если мы получим страховку – а страховая компания пока не выражает готовности платить, и мне трудно их винить за это, – этих денег не хватит. Не представляю, что мы будем делать. Мама всегда предоставляла ведение всех финансовых дел папе, но, к сожалению, невежество – плохая защита. То, что она не знает деталей, не означает отказа от ответственности по долгам. У нее не останется ничего, кроме обязательств. А заработать... у мамы нет профессии, кроме того, в ее возрасте найти какую-то работу почти невозможно.

– Но ведь долги вашего отца лежат на ней, верно? Вас они не касаются.

Валери кивнула.

– Она моя мать. Так что меня это касается.

– Ну а как вы собираетесь расплачиваться?

– Вот и еще одна трудность, – признала Валери. – В свое время я изучала искусство и получила степень. Не очень-то практично. В наши дни это не та область, где можно заработать.

– Вы могли бы преподавать.

Валери покачала головой.

– Даже если бы у меня была склонность к преподаванию, я не могу получить сертификат. Надо учиться еще пару лет. А это опять же возвращает нас к денежному вопросу, потому что на учебу нужны средства.

– Что вы думаете делать?

– В понедельник начну работать в магазине на Тейлор-стрит. Моя подруга замужем за менеджером, и Рик – это и есть менеджер – говорит, что поручит мне оформление витрин.

– Работа на полный день?

– Нет. И для начала мне придется продавать дамское белье.

Валери знала, что, несмотря на все попытки сохранять видимость оптимизма, ей не удалось скрыть ни усталости, ни отчаяния. Работая в магазине, можно поддерживать более или менее сносное существование, но на оплату долгов отца уйдут десятилетия.

– У меня есть идея получше, – медленно сказал Шелдон.

– Слушаю. – Валери пожала плечами. – Хотя, должна признаться, не вижу, чем вы можете помочь. И не понимаю, зачем вам это нужно. Если вы знали моего отца...

– Вообще-то я не был с ним знаком...

Валери недолго гадала о его мотивах, потому что Шелдон Макинрой встал и, глядя ей в глаза, попросил выйти за него замуж. Она лишилась чувств, а когда пришла в себя, то обнаружила, что сидит на полу, уткнувшись лицом в мягкий лацкан шерстяного пиджака, вдыхая восхитительный аромат лосьона после бритья.

– Посидите еще немного, – сказал Шелдон, когда Валери попыталась подняться. – Не хватает только, чтобы вы упали еще раз.

Через минуту он помог ей сесть в кресло, а сам опустился на стул.

– Вероятно, это мое предложение так на вас подействовало.

– Да уж... – пробормотала Валери, откидываясь на спинку кресла. – А почему вы думаете, что оно меня заинтересует? – Заметив, как напряглось его лицо, она торопливо добавила: – Нет-нет, не обижайтесь. Но ведь мы почти не знаем друг друга. Выйти замуж за...

– На мой взгляд, мы знаем друг друга вполне достаточно. Я, например, знаю, что имя Керквудов открывает дверь в местное общество.

– Уже нет, – с горечью заметила Валери.

– Верно. И, если вы в ближайшее время не устраните вред, нанесенный людям вашим отцом, вся вековая репутация семьи рухнет, а вы превратитесь в изгоя. – Голос Шелдона звучал абсолютно бесстрастно.

– Думаете, для меня это важно? Настоящие друзья...

– Это же случится и с вашей матерью.

Валери закусила губу. Ее мать не была тщеславной, но начинать все с нуля, когда лучшие годы позади... Валери уже заметила, что многие из тех, кто мог бы предложить им помощь или хотя бы сочувствие, предпочли остаться в стороне. Возможно, Камилла еще не обратила на это внимания, но рано или поздно она все поймет. Ее матери было бы куда легче смириться с неизбежной бедностью, чем с унижением, сопутствующим осознанности того факта, что привычный образ жизни утрачен безвозвратно.

– Вы думаете, я не пыталась найти какой-то выход? – устало сказала она. – Но я не фокусница и просто не могу достать столько денег, чтобы рассчитаться со всеми.

– Я могу.

Валери недоуменно взглянула на него.

– Но зачем вам это?

– Полагаю, мое объяснение вам вряд ли понравится. – Шелдон смотрел куда-то мимо нее.

И в этом он оказался прав, дав понять, что его привлекает не сама Валери, а ее общественное положение. Он уже смог подняться с самых низов, организовать собственный бизнес, положить несколько миллионов на счет в банке, завоевать известное уважение. Жена из семейства Керквудов позволит ему войти в высшее общество. В мозаике его жизненного успеха недостает последнего кусочка, и Валери станет им.

– То есть, – сказала она, когда ярость немного утихла, – вы предлагаете мне не брак, а откровенную сделку. Ваши деньги за мое имя.

– Именно так.

– Знаете, обычно таких жен ищут мужчины постарше, успевшие развестись с первой супругой. Новая жена для них трофей, который выставляют на видном месте, чтобы похвастать перед гостями.

– Жаль нарушать правила, но лет пятнадцать назад я был слишком занят, чтобы заниматься поисками. Так что будем считать, я начинаю сразу со второй ступени. Времени на раздумья у вас, мисс Керквуд, похоже, нет. Итак, вас заинтересовало мое предложение?

Валери гордо вскинула голову и посмотрела Шелдону в глаза.

– Давайте говорить начистоту. Если бы речь шла только обо мне, я бы и думать не стала о вашем предложении. Оно оскорбительно, и я бы скорее жила в картонной коробке и ела собачьи консервы, чем согласилась бы на такую сделку.

– Но вам нужно подумать о матери.

– Вы правы. Поэтому убедите меня в том, что предлагаемое вами достойно запрашиваемой цены.

Шелдон убедил ее. И сдержал слово. В тот день, когда Валери стала его женой, он взял на себя все обязательства по долгам ее отца. И в тот же день Камилла получила от него чек на сумму, которая позволяла ей провести остаток жизни в привычном комфорте.

Запомни этот момент, сказала себе Валери. Не было такой жертвы, которую она не принесла бы, чтобы увидеть, как ожила мать.

На протяжении последующих четырех недель ей придется играть роль любящей жены, чтобы Камилла ни о чем не догадалась. Что ж, Валери успешно исполняла эту роль уже несколько месяцев перед друзьями и знакомыми. Конечно, пускать пыль в глаза матери будет сложнее...