Она говорила бодрым голосом и одновременно надевала на близнецов пижамки и халаты, чтобы вести их в гостиную к дяде.

   Доктор обнял мальчиков, нежно потрепал им волосы и, сказав, что утром они встретятся за завтраком, пожелал спокойной ночи. Когда дети выходили, он напомнил Араминте, что их ужин будет через полчаса.

   Близнецы заснули, едва головы коснулись подушки. Девушка быстро приняла душ, надела другую юбку и хорошенькую блузку, несколько мгновений потратила на лицо и волосы и поспешила вниз, имея в запасе несколько минут. Доктор, кажется, принадлежал к людям, которые высоко ценят пунктуальность.

   Он по-прежнему сидел в гостиной. Когда она вошла, он встал, предложил ей бокал хереса, спросил, уснули ли мальчики, и начал легкий светский разговор, пока не вошел Бас и не объявил, что ужин подан.

   Она проголодалась, а Джет оказалась великолепной кухаркой. Араминта отдала должное грибам в сметанном соусе с чесноком, жареной цесарке и яблочному пирогу со взбитыми сливками. Помня о хороших манерах, она старалась поддерживать беседу. Доктор поощрял ее усилия своими репликами, но явно был рассеян.

   Сегодняшний вечер рано или поздно кончится, а с завтрашнего дня он волен проводить вечера с друзьями или в больнице. Завтрак не создаст трудностей, с ними будут мальчики, а к ланчу он редко приезжает домой. Мисс Помфри вполне симпатичная девушка, но в ней нет ничего, что возбуждало бы его интерес. Несомненно, она отлично поладит с детьми и, как девушка разумная, найдет, чем занять себя в свободное время.

   Ужин закончился. Доктор предложил выпить кофе в гостиной.

   — Если не возражаете, я бы хотела лечь спать, — удивила его Араминта. — Я написала приблизительное расписание дня для мальчиков. Не будете ли вы любезны посмотреть его и дать мне завтра утром знать, устраивает ли оно вас. Мы завтракаем с вами или отдельно?

   — Со мной. В половине восьмого. Чуть позже восьми я уезжаю в больницу.

   — О, а я гадала, где вы работаете, — кивнув, заметила Араминта и пожелала ему спокойной ночи.

   Доктор вежливо открыл ей дверь.

   Он не нашел изъянов в расписании дня. Но если она собирается выполнять каждый пункт, то к вечеру будет выжата как лимон. Впрочем, это не его забота. У нее есть часа два каждое утро, пока близнецы в школе. Кроме того, в течение недели, когда это не помешает его работе, она может воспользоваться одним свободным днем.

   Снова устроившись в кресле, он начал читать принесенные из больницы истории болезни. В Утрехте и Лейдене его ждало много работы. Он — признанный авторитет в эндокринологии, многие люди нуждались в его консультации. В этот вечер доктор больше не вспоминал об Араминте.

   А она не спеша готовилась ко сну. Долго лежала в ванне, потом разглядывала в зеркале лицо в поисках морщинок. Араминта легла. На тумбочке возле кровати были книги и журналы, предусмотрительно положенные для нее, но девушка решила, что сейчас лучше спокойно разобраться в собственных мыслях. Через несколько минут она уже крепко спала.

   Через час ее разбудило тихое хныканье. Возле ее кровати стоял весь в слезах Пол. Через минуту к нему присоединился Питер.

   — Дорогие мои, вам что, приснился дурной сон? — Араминта моментально вскочила с постели. — Ну-ка, пойдемте в вашу комнату, и вы расскажете мне, что случилось. Знаете, плохие сны уходят, если их кому-нибудь расскажешь.

   Но при чем здесь дурной сон — дети просто скучали по родителям, они хотели быть у себя дома, с кошкой и ее котятами, с золотыми рыбками. Араминта села на кровать, устроила близнецов рядом, обняла и стала тихонько убаюкивать:

   — Родные мои, конечно, вы тоскуете без мамы и папы. Но пройдет совсем немного времени, и вы вернетесь домой, снова увидите их и расскажете о Голландии. И у вас есть дядя...

   — А ты, Минти, ты не уедешь?

   — Боже сохрани, нет. Ведь я в чужой стране. Куда я поеду? Я же без вас тут не могу. Только вы можете показать мне Утрехт, а я потом дома расскажу всем о том, что увидела.

   — А у тебя есть маленькие мальчики? — спросил Питер.

   — Нет, любовь моя. Только мама и папа и несколько тетей и дядей. Понимаешь, у меня нет ни братьев, ни сестер.

   — Мы будем твоими братьями, хорошо? Пока ты живешь с нами. — В голосе Пола еще слышались слезы.

   — О да, конечно. Это будет замечательно...

   — Я слышу голоса. — На пороге появился доктор. — Плохие сны?

   — Мы проснулись и захотели домой. — Из-под мышки Араминты выглядывал Питер. — Но Минти объяснила, и теперь все в порядке. Дядя, она будет здесь, с тобой, и она говорит, что мы можем быть ее маленькими братьями. У нее нет ни братика, ни сестрички.

   — Замечательно придумано! — Доктор вошел в комнату и сел на другую кровать. — Нам так много надо сделать в Утрехте, что придется подумать, как все успеть, ведь у нас не так много дней.

   И он начал говорить, как они поедут к старым друзьям во Фрисландию, а потом на озера к северу от Утрехта. Там у него яхта. Потом они пройдутся по магазинам, чтобы купить подарки для домашних...

   Мальчики слушали, успокоившись, довольные и сонные. Араминта тоже клевала носом, совершенно позабыв, что у нее босые ноги, что она полураздета, в ночной рубашке, что волосы свисают на плечи и спутанные лежат на спине...

   Доктор окинул ее зорким взглядом и больше не смотрел. Мисс Помфри, конечно, не сознает, что она в ночной рубашке. И очень огорчится и, может быть, даже возненавидит его за то, что он застал ее в таком виде. У нее красивые волосы, отметил он.

   — Ну, как насчет того, чтобы пойти в постель? Я сейчас спущусь вниз, а через десять минут приду. Надеюсь, вы уже будете спать.

   Доктор взъерошил близнецам волосы и вышел, не взглянув и не сказав ни слова Араминте. И только обняв и прижав к себе мальчиков, девушка поняла, что даже не подумала надеть халат. Она поцеловала детей и пожелала им спокойной ночи. Потом быстро проскользнула к себе, чтобы накинуть халат и связать сзади волосы ленточкой. Ей придется еще раз увидеть этого мужчину. Мальчики заявили, что не уснут, если она не посидит с ними. Но в этот раз она будет хотя бы поприличней выглядеть.

   Доктор вскоре вернулся и застал мальчиков спящими, а Араминту сидящей выпрямившись в кресле у окна.

   — Дети хотели, чтобы я осталась, — пояснила она.

   Он рассеянно кивнул, едва взглянув на нее. Наверное, не обратил внимания, как она одета, подумала Араминта, потому что смотрит на нее так, будто и не видит. Она с облегчением вздохнула. Ее «спокойной ночи, доктор» прозвучало абсолютно в стиле мисс Помфри. Ответное пожелание она получила в той же тональности. А доктор мысленно улыбнулся, увидев, как она кутается в бесформенный халат. Старина Дженкелл говорил, что она единственный ребенок старых, погруженных в себя родителей. Они явно не шли в ногу со временем. И ей, похоже, не разрешали жить в современном мире.

   Но, несмотря на свою старомодность, она сразу поладила с мальчиками. И не выставляла никаких требований насчет условий работы. Через день, два, размышлял доктор, она приживется и станет всего лишь смутной тенью на задворках его деловой жизни.

   За завтраком Араминта сидела между мальчиками. После обмена вежливыми приветствиями ни она, ни Питер с Полом не сделали ни единой попытки отвлечь его от чтения нужных бумаг. Наконец он не выдержал:

   — Ваше расписание, мисс Помфри, мне нравится. Я буду приходить домой к пятичасовому чаю. Мальчики могут ходить со мной на вечернюю прогулку с Хемфри. Сегодня они начинают посещать школу. Вы отводите их туда и, пожалуйста, каждый день в полдень забирайте. Смею предположить, что в вашем распоряжении останется около часа на прогулки или покупки.

   — Да, благодарю вас, — сказала Араминта.

   — Дядя, — вмешался Питер, — почему ты называешь Минти мисс Помфри? Она Минти.

   — Прошу прощения. С этой минуты она будет Минти. — Доктор улыбнулся, а Араминта подумала, как изменилось в улыбке его красивое лицо. — Конечно, если Минти не возражает?