По-видимому, Фанни обрадовалась приезду Дженнифер не меньше Роджера.

— Ужин будет в шесть, — пообещала она. — Конечно, не такой роскошный, как у Гордона.

— Я неважно готовлю, — призналась Дженнифер.

— Вот и хорошо, — с облегчением ответила экономка.

Дженнифер посмотрела на мужа. В этот момент он тоже поднял голову и встретился с ней взглядом. Между ними словно пробежали электрические разряды. Он подошел, обнял жену за плечи небрежно-собственническим жестом. И опять ей показалось, что ничто в его поведении не указывает на то, как он относится к обещанным «медовым неделям» и помнит ли о них. Вдруг все ограничится двумя-тремя днями?

Закат окрасил потемневшее небо лиловыми и алыми мазками к тому времени, когда закончился ужин и Фанни убрала со стола.

Напряженность Роджера вроде бы исчезла без следа, сменившись, казалось, убежденностью, что Дженнифер — полноправный член семьи и будет им всегда. Сама Дженнифер, как ни странно, не чувствовала себя обманщицей, но очень смутилась, когда он спросил, собираются ли они заводить детей. У нее возникло тревожное ощущение, что Роджер догадался, что она еще не задумывалась об этом, и заподозрил неладное.

Но Гордон, по-видимому, не испытывал ни неловкости, ни угрызений совести. Делая вид, что прислушивается к разговору, он из-под полуопущенных век разглядывал Дженнифер, заставив ее смущенным жестом отвести прядь волос со щеки.

Гордон удобно расположился на стуле, вытянув перед собой длинные ноги, и пренебрегал видом красочного заката ради созерцания жены. Не дрогнув ни единым мускулом, не говоря ни слова, он внимательно смотрел на нее, излучая ауру мужской силы — настолько ощутимую, что Дженнифер слегка знобило.

— Я здесь кое-что переделал, — сообщил тем временем Роджер. — Некоторые помещения немного подновили, выкинули старую мебель. Но дом, на мой взгляд, не выглядит так, как должен выглядеть к приезду новобрачных. Честно говоря, я начал работы всего месяц назад, но в связи с вашим скоропалительным браком пришлось кое-что доделывать наспех, поэтому не обессудьте.

Дженнифер заверила его, что все в полном порядке и она в восторге от дома, чем явно порадовала старика.

— Посмотрите тогда, что я приобрел для вас, — сказал Роджер и кивнул на двойной шезлонг, стоящий на террасе и видный сквозь открытую дверь. — Я еще никогда не видел ничего подобного, а ты?

— Только однажды, — улыбнулась Дженнифер.

Ровно в половине девятого Роджер и Гордон обменялись понимающими взглядами, затем старик посмотрел на часы, нехотя поднялся и объявил:

— Мне пора спать.

Дженнифер поняла, что он просто не хочет им мешать. Но она была не в лучшем расположении духа, а, кроме того, сказывались усталость, накопившаяся за последние сутки, и напряжение, которое ни на миг не оставляло ее. У нее буквально все обрывалось внутри, стоило ей представить, что им с Гордоном предстоит остаться наедине.

— Пожалуй, я приму душ и переоденусь, — сказала Дженнифер.

Гордон видел, как жена поспешно скрылась за дверью, и подумал, что Дженнифер ведет себя довольно странно. В сложившихся обстоятельствах у него совсем не было сомнений в том, что они проведут эту ночь вместе. Он считал, что доказал ей свою любовь, что ее прежняя неуверенность и страх остались позади.

А сейчас он опять ни в чем не был уверен.

Несколько минут спустя Гордон отправился в кухню за чаем со льдом и заметил, что дверь в его спальню открыта. Саквояж Дженнифер, который он поставил перед кроватью, исчез, а шум воды доносится из ванной рядом со второй спальней. Он застыл с бокалом в руке, обдумывая ситуацию.

Как правило, Гордон находил выход из самых сложных положений в считанные минуты. Но сейчас ему никак не удавалось разобраться в намерениях собственной жены. Он вылил чай в раковину и, вернувшись в гостиную, плеснул себе немного виски. С бокалом в руке Гордон устроился на террасе в двойном шезлонге и принялся размышлять.

Он отлично знал, что Дженнифер хочет его. Их неудержимо влекло друг к другу. В этом ошибиться было никак нельзя. Он уже однажды предоставил ей право выбора — и выиграл. Но, похоже, в его отсутствие произошло нечто, что вновь заставило ее колебаться. Вот только что? И почему она не отважилась на откровенный разговор?..

В комнате для гостей Дженнифер закончила причесываться и теперь раздумывала, во что одеться. Для халата было еще слишком рано, к тому же он вдруг показался ей вызывающе прозрачным. Она остановила свой выбор на короткой белой юбке и розовом топе. Хотя, возможно, Гордон ждет, что она появится в более откровенном наряде, тонком и кружевном.

Дженнифер долго думала о них двоих. Бессмысленно было скрывать от себя самой, что она безумно тосковала по Гордону в его отсутствие, вспоминая о нем тысячу раз на дню. Ничто не доставляло ей радости, и только поэтому она решилась на безумный поступок и прочитала то злополучное письмо.

Да, она любит его всем сердцем. Но когда они оказались на ранчо, что-то еще больше усугубило ее и без этого плохое настроение. Дженнифер вдруг поняла, что ее так мучает и не дает покоя. По закону они считались супругами, но Гордон еще ни разу не сказал, даже не намекнул, что их брак стал теперь настоящим. И она была совсем не уверена, что по прошествии года он не захочет выполнить условия их соглашения и развестись с ней.

А значит, пока у нее не будет твердой уверенности в том, что Гордон действительно хочет остаться с ней, ей лучше не строить воздушных замков и держать его на расстоянии. Чтобы потом было не так больно.

Приободренная этим каким-никаким, но решением Дженнифер положила щетку на туалетный столик и вышла из спальни.

В доме было темно, только под дверью комнаты Гордона виднелась полоска света. Предположив, что он принимает душ, Дженнифер вышла на террасу. Она приблизилась к перилам и оглядела равнину, залитую лунным светом. Ее вернул к действительности низкий голос мужа:

— Не желаешь присоединиться ко мне?

Дженнифер вздрогнула и обернулась. Гордон удобно устроился на шезлонге, одетый только в легкие брюки и туфли.

Она скользнула взглядом по его смуглой обнаженной груди и могучим плечам, затем встревожено всмотрелась в лицо. Он звал ее к себе. Он расположился здесь, явно ожидая ее. Сердце предательски зачастило в груди.

— Да я, собственно, на минуту. Пойду схожу за лимонадом.

Когда она проходила мимо шезлонга, Гордон поймал ее за запястье и заставил остановиться. В молчании он всматривался в ее глаза, словно хотел добиться ответа.

— Не играй со мной, девочка. — Его голос звучал настолько мягко, что сопротивление Дженнифер было сломлено.

Он взял ее за другую руку и потянул на себя. Дженнифер упала ему на грудь. Но тут же уперлась ладонями в плечи и, приподняв голову, в смятении уставилась на мужа. Гордон нежно провел кончиками пальцев по обнаженному плечу жены, не сводя с нее глаз. Его чувственные губы были так близко! Они звали, обещали…

И Дженнифер, не в силах больше бороться с собой, поцеловала его. Гордон ответил со всей страстью, на которую только был способен. Его тело напряглось, во взгляде постепенно разгорался огонь.

— Прикоснись ко мне, — простонал он.

От его сдержанного стона у Дженнифер задрожали руки. Она послушно склонила голову и накрыла губами плоский мужской сосок. Гордон прерывисто вздохнул, и Дженнифер почувствовала, как дрогнули под ней его бедра.

Они ласкали друг друга, срывая одежду. Прежние колдовские ощущения вернулись…

Потом Дженнифер сидела, положив голову ему на плечо, и слезы капали на обнаженную грудь Гордона. Он смотрел на яркие звезды, а перед глазами плыл туман.

— Пожалуйста, перестань! — взмолился он, наконец, и провел ладонью по влажной щеке жены.

Дженнифер подняла голову, коснулась губами его губ.

— Я так люблю тебя, — прошептала она, не ожидая от него ответа. Ей просто нужно было сказать ему это.

Молодую женщину не покидало ощущение, что сейчас, именно в эту минуту, Гордон пересматривает свое отношение к жизни, к будущему, и ее признание поможет ему в этом. Она с тревогой размышляла о том, как он преодолеет препятствия, вставшие перед их браком. Она любит его. И вполне возможно, что и он любит ее. Если так, то остальное неважно. Если только не брать в расчет детей. Она так мечтает о ребенке, а он дал ей понять, что хочет прожить без них. Впрочем, Дженнифер казалось, что он говорил ей это давным-давно, когда, хладнокровно рассуждая о фиктивном браке на год, они и помыслить не могли о том, что будут задыхаться от счастья в объятиях друг друга…