По толпе собравшихся прошел шорох. Альварес и Несельрод повернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как отворяется дверь. Два больших и сильных горгона вперевалку вошли в комнату. Они несли покрытый эмалью ящик. Один из них свистнул в разговорную трубу - надо полагать, для проверки, - и спросил:
- Где есть горгон Джорджи?
- Я в норме, - пробурчал Альварес. - Если бы я не был в норме, я бы уже давно сделал с тобой что-нибудь нецивилизованное. Согласен?
- Да, ты прав, - сказал Несельрод.
Их притиснули друг к другу, когда люди подались в стороны, пропуская двух горгонов к Джорджи. Поднявшись на цыпочки, Альварес увидел, как Джорджи поднялся и неуверенно встал рядом с двумя прибывшими.
- Он ужасно выглядит. Эти двое куда больше его, верно?
- Не такие большие, каким был Джорджи, когда попал к нам, пробормотал Несельрод. - Послушай, Уолт, если окажется, что ты все испортил, я сам приму дозу "руки вверх!", и тогда...
- Тихо! - рявкнул на него Альварес.
Один из горгонов что-то объяснял.
- Это есть ящик панга. Что вы сказал? Вы знать панга?
- Ну... ээ... и да, и нет, - промямлил Доминик. - А что насчет наказания? Мы так поняли...
- Наказание потом. Горгон Джорджи, иди в ящик.
Джорджи послушно подошел к ящику и нерешительно наклонился над ним. Он топтался перед ящиком, подрагивая отростками, и выглядел точь-в-точь как тучная женщина, которая решает, как ей уместиться в спортивном коптере. По рядам прошел нервный смешок, который быстро затих.
Джорджи перегнулся через край ящика и втянул все верхние отростки. Его круглое тело стало медленно принимать квадратную форму, постепенно перетекая в ящик.
Два других горгона наблюдали за ним с растущим напряжением, вытянув в сторону ящика все фоторецепторы. Наступила тишина. Люди интуитивно почувствовали, что происходит нечто важное.
Джорджи, извиваясь всем телом, протиснулся еще дальше в ящик. И тут он застрял. Его кожа мгновенно посинела, затем порозовела. "Ноги" Джорджи, уже почти втянувшиеся в тело, жалобно скребли по стенке ящика. Наконец он влез туда целиком.
Один из горгонов торжественно закрыл за ним крышку и защелкнул ее на замок, чтобы удостовериться, что она прилегает плотно. Потом он снова ее открыл, и помог Джорджи выбраться из ящика. Все три горгона стали ритмично покачивать "руками" и прочими конечностями. Альваресу показалось, что у Джорджи стал очень самодовольный вид. У доктора появились дурные предчувствия. Что он наделал?
- Что это все значит? - громко спросил Несельрод. - Они что, снимали с него мерку для гроба? Или...
Доминик повернулся и сказал:
- Не думаю. Послушайте, вот что интересно. Помните, они назвали это ящиком панга? Боюсь, что у них может существовать стандарт размера. Понимаете, о чем я? Они меряют Джорджи, чтобы выяснить, не вышел ли он за нижний предел стандартов... ээ... отношений панга.
- О господи! - воскликнул кто-то рядом.
Это был Урбен из семантической лаборатории. На него давно никто не обращал внимания - с тех самых пор, как Джорджи научился говорить по-английски. Он ошарашенно повернулся к Доминику.
- Вы что, не знаете, - спросил он с недоверием, - что слово, которое мы переводим как "старейшины", дословно означает "самые маленькие"? Господи ты боже мой!
- Не понимаю... - начал было Доминик, но тут раздался громкий голос коменданта.
- Тихо! Прошу тишины! - возгласил он. - Наши друзья с седьмой планеты хотят сделать сообщение. - Он повернулся к горгонам. - Прошу вас, говорите.
Ко всеобщему удивлению слово взял Джорджи. Он что-то прошепелявил на свистящем языке горгонов. Никто из людей не понял ни слова, за исключением Урбена, который побледнел под искусственным загаром и принялся что-то взволнованно бормотать себе под нос.
Когда Джорджи закончил речь, заговорил один из новоприбывших горгонов.
- Наистарейшая особь, вы знать ее под именем Джорджи, хочет вам сказать благодарность. Вы к нему сделали много доброты, когда он был несмышленым юнцом.
- "Несмышленым юнцом", о господи! - вполголоса простонал Урбен. - Это ведь самое грубое из тех соответствий, которые я предлагал. Кто только составлял словарь? Переводчики хреновы! Да разве можно так издеваться над семантикой? Дословно - "нескладная особь", но по смыслу, по смыслу... "Толстый мальчишка", вот как бы я это перевел. А на дворовом жаргоне так и вовсе - "жиртрест". Господи боже святый и все его архангелы!..
- Теперь, когда он есть стал старейший, - говорил тем временем горгон, - Джорджи будет премного счастлив ответить вам добром на добро в доступной юридически обоснованной форме....
- Что все это значит? - обиженно спросил Альварес. - И почему он сам не может нам это сказать?
- Теперь это ниже его достоинства, - приглушенной скороговоркой ответил Несельрод. - Тс-с!
- ...если, - сказал горгон, - вы сумеете дать старейшей особи, узнанной под именем Джорджи, надлежащее наказание, как говорилось прежде.
Люди окаменели от неожиданности. Только Карвер резким щелчком открыл наручный коммуникатор.
- Сколько у нас осталось времени до истечения поставленного горгонами срока? - требовательно спросил он.
В наступившем молчании все напрягали слух, чтобы услышать слабый голос из коммуникатора.
- Меньше получаса, сэр.
- Призываю собрание к порядку! - сказал Карвер, молотя кулаком по столу.
Джорджи и два других горгона сидели напротив коменданта. Между ними на столе красовался букет из настурций и папоротника. Букет должен был символизировать то, что встреча носит официальный характер. На стороне Карвера сидели Доминик, Урбен, Уомрас, Альварес, Несельрод, Келли и Ритнер.
- Излагаю ситуацию, - агрессивно начал Карвер. - Этот горгон вдруг оказался членом их правящего совета. Черт его знает, почему. Я не знаю. Да и неважно. Суть вопроса в том, что он к нам дружественно настроен. Так что наша миссия, можно сказать, выполнена... если нам удастся его наказать должным образом. Если же нет - мы влипли по самые уши. Какие будут предложения?
Доминик наклонил бритую голову к Альваресу.
- Доктор, у меня возникла мысль, - прошептал он. - Скажите, есть ли в строении тела горгонов какая-нибудь особенность, которая радикально отличает их от нас?
- Да конечно же, - угрюмо отозвался Альварес. - Сколько угодно. Они, можно сказать...
Бросив на них убийственный взгляд, Карвер кивнул Ритнеру:
- Да?
- Ну, я тут подумал... Дыба не подошла, но у древних было еще одно орудие пыток, называлось "железная дева". В него вела такая дверца с шипами...
- Я вот что имел в виду, - сказал Доминик. - Есть ли что-то, ограничивающее их максимальный размер? Какая-то причина, по которой им опасно или невыгодно расти большими?
Альварес нахмурился и посмотрел на Несельрода, который придвинул свой стул к ним поближе.
- Давление?.. - предположил Несельрод.
Доктора одинаковым жестом потерли подбородки и взглянули друг на друга с искоркой профессионального любопытства в глазах.
- Ну, ну! - загорелся Доминик. - Так что там с давлением?
Карвер как раз спрашивал Ритнера:
- Сколько времени вам понадобится, чтобы построить этот механизм?
- Часов десять - одиннадцать.
- Слишком долго. Предложение отклоняется. Следующий!
- Фактически, - задумчиво сказал Несельрод, - горгоны представляют собой одну-единственную клетку, наполненную коллоидным раствором. Раствор находится под значительным осмотическим давлением. Чем больше они вырастают, тем - при той же форме - сильнее давление. Если горгон вырастет слишком большим, мне кажется, он...
- Лопнет! - в ужасе воскликнул Альварес.
Карвер разъяренно повернулся к ним.
- Джентльмены! Если бы вы хоть немного помогли мне, вместо того, чтобы мешать... Уомрас, прошу вас.
- Я размышлял, сэр... если бы мы позволили ему превратиться в рыбу ну, как тогда, в бассейне, - и тут же быстро вытащили из воды... Может быть...