Кэтрин съела кусочек хлеба с кремом и печально вздохнула.

— Больше мне нельзя. Нам положено соблюдать диету. — Она рассмеялась и поднялась, чтобы налить себе еще кофе. — Потому-то частенько я просто умираю с голоду!

Бернард окинул восторженным взглядом ее совершенную фигуру. Интересно, неужели лишний кусок хлеба мог бы мгновенно испортить эту тонкую талию? — подумалось вдруг ему. — Ведь над такой прелестью ничто не властно… Разве что время.

Она повернулась и, поймав на себе его взгляд, нахмурилась.

— Тебе не кажется, что ты пялишься на меня слишком уж откровенно?

Бернард фыркнул.

— И намерен продолжать это делать и дальше. Неужели ты забыла об этой моей особенности?

Кэтрин покачала головой и ничего не ответила.

Она, естественно, помнила это его неподражаемое качество — открыто любоваться всем, что ему нравится. Бернард заглядывался не только на нее, но и подолгу не мог оторвать глаз от бесконечной глади любимого им океана, от багряных закатов и диска солнца, встающего из-за горизонта на рассвете, от плещущихся в воде детишек, от капель росы на лепестках цветов поутру…

Кэтрин любила в нем это умение видеть прекрасное, умение ценить красоту и наслаждаться ею.

— К тому же я уверен, что ты давно привыкла к подобным взглядам мужчин, — добавил Бернард.

— Далеко не все разглядывают меня так беспардонно! — Кэтрин гордо приподняла подбородок.

— Ты замужем? — еще более нахально осведомился Бернард.

— Была. Но сейчас в разводе, — нехотя ответила Кэтрин и, усевшись на свое место, сделала глоток кофе.

Она знала, что он подумал сейчас о ней. Мол, ветреница, ну или что-нибудь в этом роде. В былые времена ей приходилось выслушивать от него длиннющие речи о том, что семья должна быть крепкой, а жена — целомудренной и верной…

— А дети у тебя есть?

Похоже, Бернард хотел узнать все и сразу.

— Нет. — Кэтрин сделала еще один глоток. — А у тебя? Есть еще кто-нибудь, кроме Робина?

— Нет, только он один.

— А твоя жена знает о том, что ты у меня? Или ты собираешься все рассказать ей о нас?

— О нас? — Бернард усмехнулся. — Что же я рассказал бы ей «о нас»? Что мы с тобой были любовниками до тех пор, пока ты не нашла себе друга поинтереснее? — с горечью в голосе спросил он.

Кэтрин застыла в недоумении.

Во-первых, для нее не существовало мужчин, «интереснее» Бернарда. Он был ее первой любовью, первым любовником, и никто другой после него не шел с ним ни в какое сравнение.

Только Бернард — Тарлингтон, а позднее лишь воспоминания о нем пробуждали в ней настоящий вулкан страстей. Его ласками она никогда не могла насытиться. И по сей день мечтала хотя бы еще разок очутиться в его жарких объятиях.

В тот день, когда они расстались, Бернард не захотел ее выслушать. Наверное, все эти годы он считал, что она предательница, что променяла его на другого из желания испробовать что-нибудь новенькое.

— Ответь мне на один вопрос… — тихо и как-то зловеще произнес Бернард, подаваясь вперед. — Теперь, когда с той проклятой ночи прошло столько времени, мне будет не так больно это слышать… Тот парень оказался лучше меня? Я имею в виду, в постели…

Щеки Кэтрин вспыхнули.

— Понятия не имею! — отрезала она.

Бернард издал странный звук, похожий на приглушенный стон.

— Не смеши меня, Кэтрин! Я сам все видел! Как ты лежала на скамейке, склонив голову на его колени! Мужчина и женщина, между которыми происходит подобное, не могут не быть любовниками.

— Но я никогда не спала со Стивеном! — с чувством заявила Кэтрин.

Он должен узнать правду, пусть со столь огромным опозданием, решила она и воскликнула:

— Стивен всего лишь пытался утешить меня в ту ночь.

Бернард злобно расхохотался.

— Представляю себе, каких утех ты от него потребовала! С твоей-то неуемной любовью к сексу.

Кэтрин вскочила и с шумом поставила чашку, которую держала в руке, на блюдце, едва не разбив его.

— Ты чудовищно заблуждаешься! — возмущенно заорала она. — Стивен действительно всего лишь утешал меня. Так на его месте поступил бы любой нормальный человек, и мужчина, и женщина! Да будет тебе известно, что именно в тот день я узнала о существовании твоей Барбары!

Как выяснилось тогда, эта девушка была у него давно. Она тоже жила в Лос-Анджелесе и училась в каком-то университете. Бернард же в разговорах с Кэтрин никогда не упоминал о ней, однако втихаря бессовестно крутил с ней роман.

Те ощущения, которые она испытала, услышав от друзей о Барбаре, были самым страшным из того, что ей довелось пережить.

Гнев, обида, отчаяние и нестерпимая душевная боль давили на нее, жгли сердце. Она чувствовала себя обманутой и несчастной, проклинала тот день, когда познакомилась с Бернардом, и не желала продолжать жить.

Ее поддерживали друзья и подруги. Только благодаря им, Кэтрин не натворила тогда глупостей. Немного придя в себя, она уволилась с работы и вернулась в родной Нью-Йорк, к родителям.

— Чем же закончились ваши отношения с Барбарой? — спросила Кэтрин, решив, что сейчас она должна выяснить все до конца.

— Свадьбой, — ответил Бернард.

У нее неприятно кольнуло сердце.

Нет-нет, ответ Бернарда не явился для нее неожиданностью. И все же на протяжении всего этого времени она тайно надеялась, что рассказанное ей друзьями — какая-то ошибка или чья-то выдумка.

Не одну ночь провела она без сна, терзаясь размышлениями. Может, она что-то неправильно поняла? Может, слишком поспешила с выводами?

Теперь Кэтрин точно знала, что напрасно изводила себя. И от этого на душе было так ужасно, что хотелось громко реветь.

Но ей удавалось держать себя в руках.

— Иди домой, — тихо и устало пробормотала она, опускаясь на стул. — Пожалуйста, уходи отсюда. К сыну, к жене…

— Жены у меня давно нет, — произнес Бернард, отвернувшись к окну. — Барбара живет во Франции со своим новым мужем и двумя дочерьми. Робин периодически навещает их.

Кэтрин ахнула.

— Извини… Я ведь ничего не знала…

— Не извиняйся. Признаюсь, я не сильно переживал из-за ее ухода, поскольку к тому моменту был уже многому научен.

Бернард тихо и мрачно рассмеялся. Потом повернулся к Кэтрин, вновь окинул ее внимательным взглядом и почувствовал сильный прилив желания. Ему вдруг до жути захотелось прижаться к ее упругой теплой груди и забыть обо всех невзгодах и переживаниях.

— Сколько лет Робину? — поинтересовалась Кэтрин.

— Четырнадцать, — ответил Бернард.

Теперь она могла точно определить, когда именно его сын появился на свет.

— Значит, ты женился на Барбаре сразу после расставания со мной?

Бернард молчал.

— Конечно, так оно и было, — пробормотала Кэтрин, нервно барабаня пальцами по столу. — Скажи мне, только честно, ты спал с Барбарой в тот период, когда встречался со мной?

В серых глазах Бернарда появились колючие льдинки.

— Естественно, нет! — взорвался он. — Барбара вышла за меня замуж девственницей.

Девственницей! И как Кэтрин не подумала об этом? Ведь Бернард был приверженцем старых строгих правил. И сейчас, говоря о девственности Барбары, он наверняка желал причинить Кэтрин боль.

У него это получилось…

Хотя, если быть честной до конца, она никогда не сожалела о том, что потеряла эту драгоценность в восемнадцать лет, то есть задолго до замужества.

— Итак, ты до сих пор не сообщил мне, зачем пожаловал, — строго и холодно заметила она. — И не рассказал о том, как так вышло, что теперь ты живешь со мной по соседству.

Бернард рассмеялся.

— Уж не думаешь ли ты, что я следил за тобой и намеренно поселился в этом доме? — Он махнул рукой туда, где сквозь окно виднелась стена соседнего коттеджа.

Действительно, подумала Кэтрин, поняв вдруг, что сделала очень глупый намек.

— Значит, это просто ужасное совпадение… — протянула она, глядя в пустоту.

Ужасное? В настоящий момент это совпадение вовсе не казалось Бернарду ужасным. Скорее, наоборот. Он был рад, что вновь встретил женщину, лучше и темпераментнее которой не знавал никогда в жизни.