Открыв глаза, Диана оперлась на оба локтя и увидела его на пороге в одном из халатов отеля. В руке он держал наполненный бокал. Две лампы освещали теплым мягким светом королевского размера кровать. Тени падали на его лицо, излучавшее силу, на темную щетину на подбородке, на спутанные мокрые волосы. Вид будто бы далекий от цивилизации. И еще более далекий от того лощеного бизнесмена, который сидел за ланчем. И целый мир отделял его от легкомысленного ковбоя, в которого она влюбилась десять лет назад.

Но тело помнило его прикосновение. В крови кипели воспоминания и задавали ритм лихорадочному биению сердца. Диана, не отрываясь, смотрела на него. А когда заговорила, голос ее звучал спокойно.

— Ты идешь в постель?

— Когда допью бурбон.

— Принеси бокал сюда, мне тоже захотелось.

Он не шелохнулся, только выше поднял бокал.

— И сколько ты уже выпила?

Она медленно села, закутавшись по плечи простыней.

— Прошу прощения?

— Я хочу быть уверенным, что ты сознаешь, что делаешь.

— Сознаю, Макс. Ты дал мне много времени все обдумать. И для смелости больше, чем один глоток бурбона, мне не надо. Но если ты хочешь, чтобы я выдержала тест на трезвость, ради тебя я встану и пройду по прямой.

Улыбка заиграла у него в уголках рта. На секунду ей показалось, что он примет ее предложение. Но Макс отпустил ручку двери и направился к Диане, обходя неспешными шагами огромную кровать.

— Большое искушение, — мягко заметил он, но мне ты нравишься там, где ты есть.

Глаза их встретились. И воздух, казалось, заискрился от воспоминаний и предчувствий. Макс склонился к ней. Диана затаила дыхание в ожидании поцелуя. А потом, когда маленькая капля из бокала заскользила по коже, она забыла, что надо дышать.

Макс принялся слизывать капли. Она поняла, что он намеренно расплескал бурбон. Макс не спеша изучал ее кожу от ямочки на шее до углубления в центре живота. И беззаботное движение его языка вызывало невероятный резонанс.

Диана онемела от интенсивности своей реакции, словно волнами набегавшей на нее. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы немного прийти в себя.

— Ты не собираешься поделиться? — спросила она.

— Чем? Бурбоном или чем-то еще?

Она улыбнулась и погладила постель рядом с собой.

— Почему бы тебе не сесть сюда, и мы начнем переговоры?

— Для одного дня я вел больше, чем достаточно, переговоров, уверяю тебя. — Он поднял руки, будто сдавался на милость победителя. — Я весь твой.

Слишком ветреное заявление, но Диана не позволила себе задуматься над ним. Она боялась утратить игривое настроение. Вместо этого она уложила Макса рядом. Потом обняла обеими ладонями его лицо и проверила подушечкой большого пальца нижнюю губу. Какой резкий контраст с жесткой щетиной подбородка.

— Холодные руки, — пробормотал он, повернул голову и прижал губы сначала к одной ее ладони, потом к другой.

— Теплые губы, — пробормотала Диана в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать его с такой же чувственной нежностью. Она чуть откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза, и прошептала: — Спасибо.

— За что? — после долгого молчания спросил Макс.

— За понимание. Ведь мне нужно было время, чтобы принять решение.

— Не стоит меня благодарить. Я именно там, где всегда хотел быть.

Макс дразнил ее. И она подыгрывала ему. Прижала его к матрасу.

— Ты лежишь на обеих лопатках. Это не твоя любимая позиция.

— Кто сказал? — Он притянул ее голову поближе к своему рту. — Это одна из моих самых любимых позиций.

Поцелуи кружили голову. Жар нарастал. Его рот пах бурбоном и дарил наслаждение восхитительным сочетанием нового и знакомого. Их языки встретились, и желание пронзило Диану, мгновенное и ноюще сильное. Макс обхватил ее затылок и повернул голову. Теперь ее груди касались его груди, страстное томление становилось невыносимым. Поцелуев стало мало.

На мгновение Диане захотелось разлить бурбон по его телу, как он поступил с ней. Но нет. Она изголодалась по вкусу его кожи. Чистой, без всяких примесей.

«Я весь твой», — сказал он. И она пользовалась этим. Изучала ключицы, распахнула халат и улеглась ему на живот.

Диана ничего не забыла. Ни сочетания бархата и стали его тела. Ни родимое пятно в форме короны, изобретательно соединенное с татуировкой. Указательным пальцем, а потом губами Диана проверяла, на месте ли приметы, которые она хранила в памяти десять лет. Когда Макс стонал и просил пощады, она возвращалась к его рту и, отдыхая, целовала. Изощренными поцелуями она возвращала ему больше, чем могла вспомнить и никогда не могла бы забыть. Они утопали в мягкости и нежности, наслаждались сплетением рук и ног. Она едва ли заметила, что он принял команду на себя. И конечно, не возражала. Это не беспокоило ее, потому что большие умелые руки скользили по коже и неспешно ласкали груди, живот и бедра, посылая искры восторга по всему телу.

Макс целовал ее шею, покусывал чувствительные склоны плеча, дразнил языком напряженные соски, сначала один, потом другой. Каждая ласка, каждое его движение словно по спирали усиливали желание. Диана задыхалась. Руки вцепились в простыни. Голова металась по подушке. В молчаливом приглашении она изогнула спину. Он доводил ее до кульминации и оставлял, растерянную и дрожавшую.

Затем Макс снова начинал целовать ее. Его большое, тяжелое тело накрыло Диану. Он медленно вытянул ее руки над головой. Пальцы сплелись так же интимно, как их тела. Дрожь предчувствия охватила ее с головы до ног.

— Вот теперь, — пробормотал он, — моя самая любимая позиция. Я точно там, где всегда хотел быть.

— Я вся твоя, — прошептала Диана, с трудом выдохнув воздух из легких.

В это мгновение женщина поняла, что лгала ему и себе. Она не способна заниматься с ним любовью, не приняв его в сердце. И сейчас уже поздно что-то с этим делать.

Диана обхватила ногами его влажную спину и притянула к себе. Великолепный жар наполнил сердце. Они слились в благословенном, совершенном единстве. Пальцы поднятых вверх рук сплелись, в глазах горело пламя страсти.

— Это и есть «вместе», я помню.

— Я тоже помню, — ответила она хриплым голосом. — Наша химия — ужасно мощная штука.

— «Ужасно» — неправильное слово, — помолчав, возразил Макс. — Это никогда не бывает ужасно.

Вот и все, что он сказал, прежде чем привел их обоих к мощному, Длительному, буйному и удивительному освобождению.

Позже они лежали лицом к лицу. Ее сердце ныло от уверенности, что это все, что ему от нее нужно. Секс, великолепный секс. Диана заснула, желая, чтобы этого было недостаточно.

Они снова занимались любовью в полутьме раннего утра. И позже, когда солнечные лучи танцевали на постели. И потом еще. Макс никак не мог утолить свой безмерный голод. Он попросил Диану остаться еще на один день. И она тут же согласилась. В награду он позволил ей делать с ним все, что она захочет. Это было совсем нетрудно. Макс наслаждался магией ее медового языка и прохладным скольжением волос по коже. Позже он все забрал у нее. Каждое прикосновение, каждую ласку, каждый протяжный вздох наслаждения. Конечно, прошло десять лет и Диана заявляет, что стала другим человеком. Но он по-прежнему способен заставить ее просить о милосердии и о… добавке.

Однако Макс не знал, как рассказать ей о полноте своего чувства. О сердце, которое бьется в унисон с ее. О том, что ему неведомо, как соединить их, как сделать так, чтобы наконец они были вместе. Он не мог найти нужные слова, не мог найти ответы.

Диана сочла нужным сообщить о прогнозе плохой погоды. Макс только пожал плечами.

— Я не собираюсь выходить из номера.

Устроившись в теплой безопасности у камина, они не думали о метели, которая покрыла белой простыней аэропорты в полдюжине штатов. Наступивший хаос удерживал их в номере и второй, и третий день. Услышав новости, Макс увлек ее под одеяло и пообещал согреть.