— В течение пяти лет? — переспросил Раф.

Дженнифер почувствовала его напряжение. Они с Себастьяном в свое время условились говорить всем знакомым и родственникам (включая Рафа) в Лондоне, что они знакомы всего лишь несколько недель. Себастьян попросил Дженнифер сохранить тайну их знакомства. Ему доставляло удовольствие наблюдать тщетность всех попыток окружающих людей понять мотив его «сумасбродства». Ежегодно уезжая на месяц за границу на отдых, Себастьян никогда и никому не говорил, куда едет. Наряду со всеми остальными членами семьи Раф входил в «черный список» отца потому, что, наоборот, не интересовался, где тот в данный момент находится.

— Не припомню, дорогая, чтобы ты мне говорила о столь длительном знакомстве с Себастьяном, — произнес он как ни в чем не бывало.

Дженнифер в ту же минуту почувствовала, как он коснулся под столом ее ноги. Она попыталась отодвинуться, но Раф схватил рукой ее коленку и прижал к своей. Его теплая, тяжелая рука в следующее мгновение скользнула выше. Дженнифер сдвинула ноги, и пальцы Рафа оказались зажатыми между ними. Он попытался высвободить пальцы. Дженнифер, чувствуя это, расслабила мышцы, но Раф вместо того чтобы убрать руку, коснулся ноги Дженнифер еще выше. Она снова крепко сжала ноги и, опустив руку под стол, впилась острыми ногтями в запястье Рафа. Он даже не шелохнулся.

Никто из сидящих за столом не замечал того, что происходило между Дженнифер и Рафом. Но Дженнифер чувствовала, что гнев и раздражение переполняют ее.

— Соус, Раф? — Она подняла соусник с горячим соусом и поднесла его к тарелке Рафа с желанием невзначай пролить его ему на колени.

— Нет, спасибо, — вежливо ответил он, словно догадавшись о ее замысле. Рука его по-прежнему оставалась зажатой между ее ног.

Дженнифер со вздохом поставила соусник на стол. Раф в ту же секунду вынул руку из-под стола и взял нож. На его лице появилась едва заметная улыбка.

Далекий и зловещий гул заставил их всех повернуться к окну. Громадина Руапеху был едва виден — ночь накрыла все своим черным покрывалом. Над кратером взлетали огненные искры. Казалось, это кипит красная краска. Дейв отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Думаю, нам пора. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы вас оставим?

— Не знаю, когда мы вернемся, — подхватила Селия. — Все зависит от того, что там происходит...

— Мы оставим ключ в двери, — с улыбкой сказала Дженнифер. — Не беспокойтесь, вам не придется нас будить, когда придете...

— Это не рискованно? Оставлять дом открытым ночью? — спросил Раф, когда молодая пара удалилась.

— Мы же не в Лондоне, — фыркнув, ответила Дженнифер. — Здесь маленький городок. Мы предпочитаем доверять людям. Это гораздо лучше, чем жить в постоянном страхе перед грабителями и ворами.

— Мне бы тоже хотелось доверять людям, но по опыту я знаю, что это неразумно. Иногда слишком неразумно.

— Конечно, в разгар сезона, — вступила в разговор Пола, — когда здесь большой наплыв туристов, случаи хулиганства и вандализма учащаются. Но мы находимся в стороне от центра, и нас здесь это не беспокоит. И в самом начале, когда мы только поселились здесь, у нас даже не было замка в двери!

Завязался разговор о том, как появилась гостиница «Бич-Хаус».

Дженнифер, воспользовавшись этим, собрала грязные тарелки и пошла на кухню за пирогом с ревенем. Когда она вернулась, разговор шел о ремонте, проведенном в доме за последние три года. Хвалили Дженнифер за то, что она умело вела бизнес: недавно сумела выплатить солидную часть по закладной и оплатить медицинские счета, а также подписать страховку на полное медицинское обслуживание, которое может потребоваться Поле.

Дженнифер подала матери пирог, чтобы та его попробовала и перестала петь дифирамбы своей замечательной дочери, которая ее поддерживает. Однако Пола не хотела менять тему разговора.

— Вероятно, Дженнифер мало тебе рассказывала, потому что склонна зарывать свой талант. Но после того несчастного случая жизнь для нас обеих стала борьбой за выживание. Нам удалось наскрести кое-какие деньги на задаток за дом, но у нас самих ничего не осталось. Дженнифер была вынуждена бросить учебу и ухаживать за мной. Когда я чувствовала себя лучше, она устраивалась на временную работу. В основном помогала кому-либо по хозяйству. Позже она решила начать свое дело — открыть гостиницу с полупансионом. И я думаю, что это было сделано для меня. Правда, Дженни? Ей отчаянно хотелось вытащить меня из депрессии, заинтересовать, приобщить к жизни. Боль отдаляет человека от окружающего мира, он замыкается в себе... Затем появилась Дот и решила обосноваться здесь более-менее постоянно. Она начала обрабатывать землю, заниматься садом и огородом. — Пола улыбнулась своей подруге. — А я стала давать уроки кулинарии. Вскоре у нас появились постоянные клиенты, и Дженни всерьез занялась гостиничным бизнесом. Ей удалось занять деньги и вложить их в капитальный ремонт. Первое, на чем я настояла, — это переоборудование чердака. Мне хотелось, чтобы ей было попросторнее, чтобы у нее было место для работы с бумагами. Она очень дотошно ведет все свои записи и архив, все ночи напролет просиживает за компьютером...

— Девочка просто гениально обращается с деньгами. Кажется, ей удается растягивать их, как резину, — сказала Дот, отрезая себе кусок пирога. — Да, в наше время большинство людей забыли об экономии, а люди вашего круга, вероятно, никогда и не слышали о ней...

— О нет, я знаю цену деньгам, — сухо ответил Раф. Он имел представление о бизнесе, о стоимости строительства и прекрасно понимал, что на ремонт «Бич-Хаус» потрачены десятки тысяч долларов. — У меня могло быть так называемое привилегированное детство, но я уже с семнадцати лет зарабатывал себе на жизнь. Отец был готов платить мне деньги, если бы я поступил в медицинскую школу. Однако я выбрал художественную школу и оставил ее, когда понял, что карьера фотомодели гораздо прибыльнее. Все, что я имею, заработано собственной кровью, потом и страхом!

— Ты хочешь сказать — слезами. — Дженнифер не смогла сдержаться, чтобы не поправить его.

Раф повернулся и улыбнулся. У его глаз появились морщинки.

— Нет, я хочу сказать — страхом. Каждый раз, приобретая новое предприятие и расширяя свой бизнес, я, не имея специального образования, прохожу через испытание. Каждый раз боюсь совершить ошибку и оказаться в беде... Я покупаю небольшие умирающие предприятия и вдыхаю в них жизнь. Работа доложу я вам, не из легких.

— Так вы антрепренер, — сказала Дот, довольная тем, что поняла, чем он занимался. — Вы проявляете инициативу, рискуете, потом продаете и получаете прибыль.

— О нет, я не продаю, а сохраняю предприятия. И счастлив, когда мне это удается. Может, мне следует нанять тебя на работу? — Он устремил взгляд на Дженнифер. — Ты сможешь научить моих бухгалтеров искусству быть экономными...

— Ты последний человек, на которого бы стала работать, — резко сказала она, забыв, что они не одни в комнате.

— Ты не веришь, что муж и жена могут работать вместе? — Раф поспешил спокойно исправить ее оплошность.

— Не верю. По-моему, это ведет к беде, — взволнованно ответила Дженнифер.

— Упаси нас, Господи, от этого! — прошептал Раф. Его зеленые глаза говорили том, что у него с Дженнифер и так уже было достаточно проблем.

— Твой отец и я работали вместе душа в душу в течение двадцати пяти лет, — запротестовала Пола. — Должна признаться, мы не просиживали в офисе целыми днями вместе и, конечно же, основную работу выполнял твой отец, я была всего лишь помощником, не получающим жалованья.

— Могу представить, каким замечательным помощником вы были! — сказал Раф от чистого сердца. Пола зарделась от удовольствия. — Кстати, я тоже не работаю в офисе. Мне нравится видеть все собственными глазами, мне попросту не сидится на месте. Я владею компанией, занимающейся персональным менеджментом для знаменитостей. Мне принадлежит несколько художественных галерей, театральных трупп, издательств...