Но вместо того, чтобы отдать ей кулон, Люк сунул его в карман.

— Будет очень жаль, если ты потеряешь его в чьей-нибудь постели.

— Ты не собираешься возвращать мне его? — Вероника была шокирована его ответом.

— Сейчас — нет, ведь его все равно нельзя носить. Я обращусь к ювелиру — пусть сначала починит цепочку.

Девушка не верила его невинному взгляду. Он не хочет отдавать ей кулон, чтобы добиться от нее примерного поведения.

— В этом нет необходимости…

— Знаю, но мне хочется сделать это. Считай, что я хочу таким образом извиниться перед тобой.

— За что? — осторожно спросила Вероника, не полагаясь на его угодливую откровенность.

— За то, что сказал тебе тогда, на дороге, когда думал, будто ты — назойливая журналистка. — Он помедлил, наблюдая за тем, как к ней медленно возвращается воспоминание о его словах.

Потрясающая любовница, такой у меня давным-давно не было…

А затем, когда она с трудом пыталась подавить вспышку гнева, он просто добавил:

— О том, чтобы ты держалась подальше от меня.

И все. Вероника окончательно потеряла над собой контроль, когда поняла, что за некоторые вещи он совсем не собирается извиняться…

— Я должна была бы дать тебе пощечину, — прошипела она.

— Пожалуйста, ты можешь сделать это сейчас, — предложил он, раскинув руки и сделав еще один шаг вперед. — Попробуй — возможно, нам обоим понравится это. Ведь нам было так хорошо в Париже. Жаль, что ты сбежала от меня, а мы не исследовали еще все возможности…

Серые глаза Вероники изумленно расширились. Он осуществил практически все ее эротические фантазии. Что же они еще не исследовали?..

Голос его понизился и стал почти мурлыкающим:

— Ты мгновенно откликалась на все мои прикосновения. Так что заставило тебя выбрать именно меня в качестве партнера на ночь? Что ты искала в мужчине, в любовнике, когда вышла на охоту?

— Я не выходила на охоту! — запротестовала девушка. — Я… я так взволновалась оттого, что оказалась в Париже… Я просто вышла на улицу, чтобы… чтобы…

— Чтобы проверить, каковы французы в постели?

Не любые французы, а ты! — хотелось сказать ей в свою защиту, но в этом было слишком опасно признаваться.

— Я не искала любовника, — возразила она. — Просто хотела встретить человека, с которым могла бы провести последнюю ночь в Париже, и ты показался мне… интересным человеком.

— Но недостаточно интересным для того, чтобы продолжить со мной общение утром, — подхлестнул он ее. — Похоже, ты не стремишься вступать в серьезные отношения со своими сексуальными партнерами.

— И это говоришь ты! Я не заметила у тебя желания отказаться от единственной ночи! — горячо воскликнула она.

Глаза его удовлетворенно блеснули, когда он увидел ее реакцию на свое подстрекательское утверждение.

— Я думал, что между нами существует взаимное согласие. Полагал, что после страстных наслаждений мы проснемся вместе утром…

— И что? Посмеемся над тем, как ты меня дурачил? — бросила она ему.

— О, я полагал, что в горячке той страстной ночи мы прекрасно понимали друг друга. И когда ты стала умолять меня заняться с тобой любовью, мне совершенно не требовался перевод…

— Я? Я не помню… — Вероника вспыхнула и отвернулась, задев его рукой. Когда он успел так близко к ней подойти?

Девушка осознала свою стратегическую ошибку, когда Люк обнял ее за талию. Отступать было поздно.

— Разве? Ты уверена? — пробормотал он, уткнувшись твердым подбородком в ямочку возле ее шеи. — Я думаю, ты помнишь гораздо больше, чем готова это признать. — Его пальцы скользнули по ее бедрам. — Не надо стыдиться, Вероника, — прошептал он. — Ведь мы доставляли друг другу взаимное наслаждение… свободно выражали обоюдное желание.

Вероника напряглась, желая дать ему знать, что больше не собирается совершать такую ошибку. Она вела себя тогда, как необузданная школьница.

— Я не стыжусь. Ведь это был просто эпизод, и для меня он ничего не значит, — сказала Вероника, стараясь говорить небрежным тоном.

Люк коснулся щекой плеча девушки, а его руки скользнули под край ее блузки.

— Ты помнишь, как нам было хорошо, когда мы полностью разделись?.. — спросил он хриплым голосом, пощипывая пальцами ее возбудившиеся соски. — Как ты стонала, когда я взял их в рот, как чутко отзывалась на малейшее прикосновение моего языка?.. — Вероника содрогнулась, беспомощно выгнулась и прильнула к нему. — Я буду лизать и сосать эти сексуальные, напрягшиеся соски до тех пор, пока ты не обезумеешь в моих руках… — Люк проигнорировал ее судорожный вскрик. — Ты такая сочная и женственная… — Он слегка прикусил ей мочку уха. — Помнишь, как я целовал тебя в то самое чувствительное место?..

Веронике пришлось крепко сжать свои бедра в попытке сдержать горячее пульсирующее желание, которое грозило превратить ее в безвольную лужу, растекшуюся возле его ног.

— А сейчас нам не надо торопиться, — продолжал он. — Мы исследуем чувственные стороны страсти… мы будем наслаждаться медленно и лениво, узнаем самые интимные секреты друг друга…

Упоминание о секретах заставило Веронику вздрогнуть. Реальный Люсьен Ридер все еще оставался для нее загадкой. Он не был, конечно, сексуальным маньяком, которым показался ей с перепугу, но мог представлять собой страшную угрозу для ее психического здоровья.

Ведь теперь, когда убедился в том, что Вероника не представляет для него опасности, Люк явно решил воспользоваться тем, что она находится у него под рукой. Он очень убедительно говорил о страсти и «исследовании чувствительных сторон», но ни слова не вымолвил об эмоциональной близости, которая возникает между любовниками. И если он мог сохранять необходимую дистанцию, Вероника совсем не была уверена в том, что сердце ее останется холодным. Несколько часов, проведенных в его обществе, доставили ей не только радость, но и волнение, привели в смятение чувства. Она боялась, что попадет под власть его сильной харизматической личности и останется с разбитым сердцем, когда он благополучно вернется в свой изысканный мир.

Если она сначала не убьет его!

Девушка уклонилась от его очередного поцелуя и нашла в себе силы высвободиться из его объятий.

— Пожалуйста, уйди, — выдохнула она, торопливо одергивая блузку.

К ярости Вероники, он нисколько не был обескуражен ее отпором.

— Неужели ты не хочешь?

Вероника откинула назад волосы, почувствовав, что пряди прилипли к тому месту на шее, которое он только что целовал.

— Нет…

Люк бросил взгляд на ее напрягшиеся под тонкой тканью соски, и веки его опустились, скрыв удовлетворенно вспыхнувшие глаза.

— Мне кажется, тело твое говорит совершенно обратное, — пробормотал он.

Веронике захотелось прикрыть свои груди рукой, спрятаться от его проницательного взгляда, но она вдруг поняла, что это будет признаком слабости.

— Моей жизнью руководит мозг, а тело не имеет права голоса, — гордо заявила она.

Рот его изогнулся в сардонической усмешке, и он сделал шаг к ней.

— Неужели?

Девушка отчаянно выставила руку вперед.

— Не дотрагивайся до меня!

Он послушно остановился, уныло взглянул вниз и засунул палец за ремень брюк.

— Ну, я думаю, ты можешь увидеть, что я хочу…

Это было намеренное подстрекательство, но Вероника не могла не проследить за его взглядом: большой и твердый бугор в паху высоко приподнимал белую ткань брюк. Девушку мгновенно бросило в жар, и она судорожно глотнула воздух. Вероника перевела взгляд на лицо Люка и увидела его дерзко-выжидательный взгляд.

Она тут же отвернулась, давая ему понять, чтобы он немедленно удалился. Секунду он стоял неподвижно, затем неохотно начал двигаться к двери.

— А ты никогда не пробовала его на вкус?.. — пробормотал Люк.

— Ты можешь уйти сейчас же? — прервала его Вероника.

— Неужели никто из твоих любовников…

Она вздернула подбородок.

— Будьте любезны, выйдите вон!

Девушка почувствовала, как его взгляд властно окинул ее тело.