— Откуда они?
— Ты права, не с Земли. У меня есть свои источники, не волнуйся.
Я непонимающе посмотрела на тюльпаны. О чем он?
— Ах, да, — Марк усмехнулся, — ты же не знаешь. Эти тюльпаны растут только около источников чистой воды. И тогда получаются такими красивыми.
— Спасибо. Я очень люблю тюльпаны, — тихо прошептала я, и пододвинулась чуть ближе.
Марк некоторое время рассматривал мое лицо, будто читая все мои чувства и мысли, а потом тихо, без всякого пафоса или ненужных слов, поцеловал. Просто, сильно.
Мир закружился, а поцелуй все углублялся, и становился все более страстным. Я чувствовала, как ласковая рука поглаживает спину, а потом аккуратно расстегивает платье.
- У нас впереди вечность, — прошептал Марк, — Но даже ее я не согласен ждать.
По мне разливалось необъяснимо прекрасное тепло, и я не знала, почему так происходит. У меня никогда не было таких чувств при близости с Андреем.
Марк стянул рубашку, и мои руки скользнули ему на грудь. Соскочили на спину и прогулялись по ней. Чувство невероятного блаженства качало на воздушных облаках, а его губы пронзали электрическим током.
Марк не давал мне уплыть. Настойчиво, и в то же время нежно, он целовал и распалял меня, так что наша близость и вправду будто растянулась до бесконечности. Когда я думала, что еще чуть-чуть и взорвусь, он перестал меня дразнить и перешел к главному.
Смотреть в глаза, занимаясь любовью, оказывается, прекрасно. Понимать, любить, желать и, наконец, получить свое — это фантастически прекрасно.
Когда все закончилось, мне показалось, что я сейчас задохнусь. Но Марк заметил эту мою странную реакцию, и тут же подхватил на руки. Прижал к себе и поцеловал.
Пожалуй, я впервые поняла, почему это называют близостью. Дело не в физическом контакте, не в акте сладострастия как таковом, а в том, что два близких, понимающих друг друга человека, любящих, соединяются в едином.
Без оглядки на социальное или условное, они растворяются друг в друге, и пусть это будет десять секунд, но в это время они полностью принадлежат друг другу.
— Дыши, Лиза, дыши, — шептал он, нежно глядя, и я задышала.
Так хорошо мне еще никогда не было. В его крепких и надежных объятьях я могла провести вечность.
Когда сердце успокоилась, а дыхание восстановилось, он осторожно положил меня на кровать и взмахнул рукой. Рядом оказался поднос с графином сока и разными вкусностями, и я тихонько засмеялась.
— Когда ты успел подготовиться? И как догадался, что захочу кушать?
— Иногда кажется, что я все про тебя знаю, — серьезно ответил он, — сам поражаюсь, до какой степени ты мне близка.
— То есть я для тебя раскрытая книга? — обиженно протянула я.
Ну вот. Опять Лизка оплошала. Все же знают, что с мужчинами лучше не открываться до конца, оставаясь тайной и манящей загадкой. Иначе используют, затопчут, выбросят.
— Нет. Не так. Ты очень блика мне. Выпей сока, — он налил мне в высокий бокал и протянул:
— Твой любимый, ананасовый.
Почему-то не было сил встать. Последний жест добил меня, и на глазах навернулись слезы. Я была тронута до глубины-глубины своей искореженной женской души.
Неужели это всё — мне? И это не сон?…
Глава 22
Мариам ходила взад вперед по комнате и пыталась вспомнить всё, чему учила в детстве мать. Конечно, были и другие учителя, но почему-то все самые действенные практики рассказала ей королева.
Она поднимала голову, вставала в позу и строила глазки, но все это было бесполезно без практики.
Тогда она решила немного попрактиковаться.
Девушка вызвала дворецкого и спросила, где комнаты Олега. Гордей без единого вопроса проводил ее к мужчине.
Широко распахнув дверь и войдя внутрь без стука, она с удивлением обнаружила, что Олег отжимается от пола.
— Наверное, для защиты и обороны, — подумала девушка, — ведь у него и так отпадная фигура, зачем отжиматься?
Но вслух она спросила:
— Ты умеешь защищаться?
Тот молча кивнул и, не останавливаясь, перешел к накачиванию пресса. Девушке даже показалось, что он специально ее игнорирует.
— У меня есть вопрос, — подпустила она в голос очарования и низких нот.
Олег сбился с налаженного ритма, но не остановился в своих упражнениях.
— Я могла бы быть полезной и тоже отбивать атаки, но вот только мне нужно прояснить пару приемчиков. Давно не тренировалась.
Она специально произнесла заветное слово «тренировалась» с особенной интонацией. Как говорила мама, нужно настроиться на одну волну с собеседником и выбирать слова, которые потенциально могут его заинтересовать.
Так и случилось. Олег сел на пол и заинтересованно посмотрел на Мариам.
— Если я встану в позицию и ударю вот так, — она широко раздвинула ноги и чуть согнула их в коленях. Сложила правую руку в кулак и приготовилась ударить невидимого противника, — Будет эффективно? Или как укус комара?
— Это неправильно. Тебе нужно перенести туловище вперед и вложить вес в кулак. Тогда и удар будет сильным.
— Вот так? — Мариам специально перенесла вес на другую ногу.
— Нет, ты не поняла.
Он встал в позицию и показал как надо.
Мариам снова повторила, но опять неправильно. Она состроила удивленное выражение лица, чтобы казаться наивной и недалекой дурочкой, и это сработало.
Олег вздохнул, и встал сзади. Одной рукой обхватил туловище, а второй — правую руку, чтобы наглядно показать удар.
Мариам послушно выполнила упражнение, но сразу же, не дожидаясь, когда он отпустит ее, проникновенно произнесла:
— Понимаешь, они придут не только за Лизой, но и за мной. Они хотят отдать меня Рональду. А я не хочу.
Ее лицо оказалось совсем рядом, и Олег замер. Такая беззащитная и несчастная, она дернула за какую-то потаенную струну в сердце.
Его рука чуть дрогнула.
— Ага, значит, ему небезразлично, — подумала Мариам, и, добавив больше скорби в голос, продолжила:
— Меня ждет грустная жизнь во дворце, с нелюбимым мужем и ненавистными обязанностями. А я хочу остаться здесь, — она приблизила лицо к Олегу и тихо сказала: — С тобой.
Он резко отпустил ее и отошел к окну. Девчонка явно сбрендила, раз предлагает ему себя. Или, может, влюбилась?
Он косо посмотрел на Мариам, которая так и осталась стоять у двери. Ее поникшая поза, опущенные руки, взгляд в пол — все это показалось неправильным, неестественным — ему она нравилась совсем другой — веселой, дерзкой, с огоньком.
Олег подошел к девушке и осторожно взял ее за руку.
— Будет лучше, если ты побережешь себя, и не будешь мешаться. Магические пассы могут ненароком задеть.
— Давай убежим, — вдруг подняла лицо девушка и со слезами на глазах улыбнулась, — Я люблю тебя.
Он почувствовал крайнюю степень неудобства. Он не мог ей ответить взаимностью. Симпатия, доброжелательное отношение, невинный флирт — это все он мог бы отнести к ней.
Но не любовь. Любовь — на грани боли, фола и последнего взгляда. Для него любовь — это не ромашки собирать под луной, это года, полные ожидания, ненависти к самому себе и злости.
Девчонке этого не объяснить.
Он медленно отпустил ее руку и, смотря в стену, сказал:
— Тебе лучше уйти. Я в душ.
— Но почему? Почему ты так со мной?
Он промолчал и упорно смотрел в сторону.
— Олег! Это все из-за Лизы? Что тетя обещала тебе?
Мужчина будто решил играть в молчанку и принципиально не отвечать на ее вопросы.
— Почему мы не можем уйти? Я взяла достаточно драгоценностей, чтобы не пропасть. Мы уже выручили пятьдесят тысяч! — гордо сказала она.
— Это ерунда! У меня деньги есть, но…
— Что? — Мариам подошла совсем близко и положила руки ему на грудь, — Что она тебе даст?
— Большую сумму денег. Очень большую.
— Сколько? — деловито спросила Мариам, изо всех сил стараясь не показать, как он ее обидел.
Променять ее, прекрасную Мариам, на деньги? Да она вообще принцесса, и наследует огромные земли и приличную сумму. Правда, это будет после смерти короля, а сумма лежит в банке, но сам факт!