Особенно наглядно это состязание проявилось в Средние века, когда рыцари заковали себя в сплошное железо. Доспехи были чрезвычайно сложным сооружением и состояли иногда из 200 частей, а если считать пряжки, винты, гвозди и прочие мелкие детали, то их число доходило до 1000! Средний вес доспехов составлял около 25 кг, а все вооружение, включая кольчугу, щит и меч, весило почти 40 кг.

Соответственно изменилось и оружие: древко копья стало толще: в Венском историческом музее автор наблюдал копья толщиной 12-15 сантиметров. Если раньше оно управлялось свободно поднятой рукой, то теперь закреплялось между специальными крюками, привинченным к правой стороне панциря, таким образом в силу удара вкладывалась масса латника, умноженная на скорость движения лошади. При правильном попадании подобный удар копья выбивал противника из седла и бросал на землю, что зачастую приводило к гибели и, уж во всяком случае, выводило из строя – подняться без посторонней помощи рыцарь был не в состоянии. Для турниров применялись специальные копья, острие которых напоминало широко развернутый трилистник и не могло пробивать доспехи. К тому же рыцарь защищался толстыми кожаными щитами, а лошадь – специальной толстой попоной.

Тяжелее стал и меч. В XV-XVI веках появились классические двуручные мечи – самое крупное клинковое оружие в мире. Двуручный меч – спадон по размеру достигал человеческого роста и переносился на спине, на специальной перевязи из широкого ремня. Такие мечи использовались лишь небольшим числом очень опытных воинов, отличавшихся высоким ростом и богатырской силой. Вопреки красочным эпизодам исторических фильмов, фехтовать ими было невозможно. Назначение спадонов было весьма узким: ими ломали древки пик, опрокидывали первые ряды неприятельского войска, открывая путь атакующим. Кроме того, спадоны использовались телохранителями знатных лиц, военачальников, с их помощью прокладывалась дорога в бою, а в случае падения господина размахи страшного меча удерживали врагов на расстоянии, пока пажи помогали ему подняться.

Более опасным, чем спадон, для закованного рыцаря являлся тонкий острый кинжал – мизерекордия. Он легко проникал сквозь щели панциря, и им добивали поверженных латников. Смерть избавляла от мучений, причиняемых ранами, и спасала от позора поражения. Поэтому укол стилетом под пластину горлового прикрытия считался актом милосердия.

В эпоху рыцарства оружие перерастает рамки своего узкофункционального назначения – уничтожения врага. Самым ужасным оружием того времени является датский боевой топор с длинной рукоятью и широким клинком, кончающимся наверху острием для колющих выпадов. Конные воины рубились им двумя руками, приподнимаясь на стременах. Топор разрубал шлемы, щиты, сминал и корежил доспехи. Но он не стал символом рыцарства.

Символом чести и мужества стал рыцарский меч, отличавшийся красотой и благородством формы. Его клали на алтарь, благословляли и даже освящали, давали имя. Меч участвовал в церемонии литургии, коронования, посвящения. На мече клялись, легким ударом по плечу сюзерен посвящал в рыцари отличившегося вассала. Мечам часто приписывали сверхъестественные волшебные свойства. Меч-кладенец из русских сказок позволял победить любого противника, уничтожить целое войско.

Возвышенное отношение к мечу не могло не сказаться на его изготовлении и отделке. Производство клинков являлось искусством, таинством, передававшимся из поколения в поколение мастеров. Дамаск, Толедо, Золинген прославились именно этим. Некоторые секреты мастеров сейчас утеряны. Известно, что дамасская сталь состояла из множества богатых углеродом пластинок, проволок. При наваривании они принимали различную форму и ориентацию, образуя чрезвычайно прочный клинок со своеобразным рисунком, который покрывает не только поверхность но и идет вглубь. Важно, однако, не только качество стали, но и острота, полировка лезвия. Техника шлифовки достигла наибольшего искусства на Востоке, но уже с VIII века это ремесло освоили в Европе. На так называемых точильных мельницах, пользуясь силой воды, достигали удивительно правильной вогнутой шлифовки и острой заточки.

Каждый выдающийся меч имеет свою историю. Все ценные японские клинки, стоимость которых сейчас может исчисляться в миллионах долларов, помечены клеймом мастера, на некоторых даже ставилось число. Исключительные экземпляры украшались гравировкой. На протяжении столетий при правильном уходе клинки сохраняли зеркальный блеск. Встречаются старинные клинки, у которых весь стержень поврежден ржавчиной, испещрен отверстиями – следами неоднократной перемены рукоятки, а сам клинок от рукоятки до острия выглядит так, будто бы он только что из мастерской.

У самураев считалось, что душа воина в его мече. Японские клинки изготавливались лучшими мастерами на протяжении долгих месяцев, а то и лет тяжелой работы. Технологический процесс включал в себя многократное свивание и расковку тонких стальных полос. После сложных процедур ковки, закалки и выдержки меч как бы собирался из трех слоев стали – более мягкой по краям и твердой в центре, от чего он автоматически самозатачивался и не знал ржавчины. Структура металла близка русскому булату и дамасской стали. Самурайским мечом можно запросто рассечь и подброшенный гвоздь, и летящую стрекозу. Одним ударом он снимал голову противнику или разрубал его пополам. Встречаются утверждения, что во время второй мировой войны даже серийные мечи японских офицеров в рукопашных схватках рассекали автоматы американцев. В фильмах о Японии можно увидеть рубку туго скатанных тростниковых матов, а ведь для этого меч должен обладать остротою бритвы и пробивной силой лома!

С японским мечом связана целая философия. «Меч в руках фехтовальщика не имеет своей собственной воли, он весь из пустоты. Он подобен вспышке молнии. Человек, которому собираются нанести удар, в равной мере как и тот, кто его наносит, принадлежит пустоте. Ни один из них не обладает разумом, имеющим сущность… Когда же ум «останавливается», взмах меча – это не больше, чем дуновение ветра. Ветер, вырывая с корнем деревья, не сознает того, что делает. То же можно сказать и о мече». Так говорит учение дзэн о фехтовании мечом.

Японский меч олицетворял собой честь и храбрость, он служил благородным целям войны и орудием судебных приговоров, он мстил за полученное оскорбление и смывал кровью «харакири» угрызения встревоженной совести.

Существовал сложный и торжественный этикет меча.

Ударить ножны своего меча о ножны другого считалось серьезным нарушением этикета. Положить оружие на пол и толкнуть ногою рукоять в сторону собеседника – смертельная обида. Войти в дом друга с мечом – значит разорвать дружбу. Обнажить клинок в присутствии других, не испросив разрешения у каждого – нанести оскорбление. Не в правилах вежливости считалось просить показать меч, если он не представлял собой ценного экземпляра, так что просьба могла бы польстить самолюбию хозяина. Но и в этом случае неукоснительно соблюдалась определенная процедура: оружие показывалось со стороны обуха, лезвие должно было быть обращено к хозяину, клинок выдвигался из ножен постепенно, полностью он обнажался только по настоятельной просьбе гостя, при этом хозяин выказывал замешательство и держал клинок на значительном удалении от присутствующих.

Поскольку носить меч могли только самураи, то простолюдины ухитрялись десятилетиями тренировок добиваться виртуозного владения обычными бытовыми предметами, превращая их в грозное оружие. Характерным оружием восточных единоборств является происшедшая от рукоятки мельничного жернова тонфа – отрезок палки с дополнительной поперечной рукоятью и ее многочисленные модификации. Многофункциональность тонфы привела к появлению на вооружении полиции Франции, США, а потом и России пластиковых дубинок с боковой рукоятью.

Эффективным средством противостояния вооруженному противнику служил обычный деревянный шест, посох, нунчаку (аналог русского цепа).

Обычные коса и серп по-японски «кама» («гама») – классическое оружие крестьян, участвовавших в феодальных войнах и мятежах: ими подсекали и рубили, резали и кололи, захватывали и вспарывали, блокировали и атаковали.