В первый день допуска всегда было гулянье по этому поводу.

Допускная лотерея занимала первую половину дня, что означало для неудачливых студентов, попавших в этот временной интервал, необходимость проходить собеседование через считанные часы после этого.

Когда я пришел, длинные очереди извивались во внутреннем дворе, пока студенты, уже вытащившие свой жребий, слонялись, жалуясь и пытаясь купить, продать, или обменять свою очередь.

Я нигде не увидел Вилема или Симмона, поэтому встал в ближайшую очередь и постарался не думать о том, как мало денег лежало у меня в кошельке: один талант и три джота.

Некогда в моей жизни, это походило бы на все деньги в мире.

Но за обучение этого явно было не достаточно.

Повсюду стояли телеги, продававшие колбасу и жареные каштаны, горячий сидр и пиво.

Я чувствовал запах теплого хлеба и сала исходящий от ближайшей телеги.

Она была завалена пирожками со свининой, для тех людей, которые могли позволить себе подобные вещи.

Лотерея всегда проводилась в крупнейшем дворе Университета.

Большинство звало его площадью знамен, хотя несколько человек с хорошей памятью, упоминали его как Зал Вопросов.

Я знал его и более древнее название, Дом Ветра.

Я наблюдал за несколькими листьями опускающимися на мостовую, а когда поднял глаза, увидел Фелу, смотрящую на меня со своего места в очереди, на тридцать или сорок человек ближе к передней линии.

Она тепло улыбнулась мне и помахала.

Я помахал в ответ, и она покинув свое место подошла ко мне.

Фела была красива.

Из тех женщин, которую ожидаешь увидеть на картине.

Она обладала не искусственно наведенной красотой, какую часто можно встретить среди знати, Фела была естественной и раскованной, с широкими глазами и полными

губами, которые постоянно улыбались.

Здесь в Университете, где мужчины превосходили женщин численностью десять к одному, она выделилась как лошадь в овчарне.

- Не возражаешь, если я подожду с тобой? - спросила она, когда подошла, чтобы встать около меня.

- Ненавижу, когда поговорить не с кем. - Она обаятельно улыбнулась паре мужчин, стоящим позади меня.

- Я не влезаю без очереди, - пояснила она.

- Я просто перешла назад.

У них не было возражений, хотя их взгляды перебегали с меня на Фелу и обратно.

Я почти слышал их недоуменный вопрос о том, почему одна из самых красивых женщин в Университете отказалась от своего места в очереди, чтобы стоять рядом со мной.

Это был справедливый вопрос.

Мне самому было интересно.

Я отошел в сторону, чтобы освободить для нее место.

Минуту мы стояли плечом к плечу, ни слова ни говоря.

- Что изучаешь на этом семестре? - cпросил я.

Фела откинула волосы с плеча.

- Скорее всего, продолжу работу в Архивах.

Немного займусь химией.

И Брандер

пригласил меня в Разнообразную Математику.

Меня слегка передернуло.

- Слишком много чисел.

Я не могу плавать в этом омуте.

Фела пожала плечами и длинные темные локоны, которые она смахнула, воспользовались возможностью, чтобы упасть обратно, обрамляя ее лицо.

- Это не так сложно, как только окунешься в это.

Это больше похоже на игру. - Она склонила голову глядя на меня.

- Ну а ты?

- Наблюдение в Медике, - ответил я.

- Учеба и работа в Артефактной.

Еще Симпатия, если Дал возьмет меня.

Вероятно, стоит освежить в памяти и Сиару.

- Ты говоришь на Сиару? - спросила она удивленно.

- Могу немного, - сказал я.

- Но Вил говорит, что моя грамматика ошеломляюще плоха. - Фела кивнула, затем покосилась на меня, закусив губу.

- Элодин также попросил меня присоединиться к его классу, - сказала она, и голос ее был полон тревоги.

- У Элодина есть класс? - спросил я.

- Не думал, что ему разрешат преподавать.

- Он начинает в этом семестре, - сказала она, с любопытством поглядывая на меня.

- Я думала, ты будешь в нем.

Разве не он твой поручитель Ре’лара?

- Он, - сказал я.

- Правда? - Она явно смутилась, а затем быстро добавила, - Он наверное, просто не успел тебя позвать.

Или планирует заниматься тобой индивидуально.

Я проигнорировал ее комментарий, хотя меня задела мысль о том, что я за бортом.

- Разве Элодина поймешь? - сказал я.

- Если он не псих, то он лучший из актеров, которых я встречал.

Фела хотела что-то сказать, а затем нервно огляделась и приблизилась ко мне.

Ее плечо коснулось моего, а вьющиеся волосы щекотали мое ухо, когда она тихо спросила: - Неужели он сбросил тебя с крыши Череповки?

Я смущенно хихикнул.

- Это запутанная история, - ответил я, а затем довольно неуклюже попытался сменить тему.

- А как называется его класс? - Она потерла лоб и разочарованно усмехнулась.

- Не имею малейшего представления.

Он сказал, что названием класса было название класса. - Она посмотрела на меня.

- Что это значит?

Когда я пойду к казначею и к ведомостям, он будет указан там как «Название Класса»?

Я признался, что не знаю, и после этого мы начали делиться друг с другом историями о Элодине.

Фела рассказала, что скрив застукал его голым в Архивах.

Я слышал, что однажды он целый оборот ходил по Университету с завязанными глазами.

Фела слышала, что он придумал целый язык с нуля.

Мне рассказывали, что он начал драку в одной из убогих местных таверн из-за того, что кто-то настаивал на слове «употреблять» вместо «использовать».

- Я также это слышала, - сказала со смехом Фела.

- За исключением того, что это было в таверне «Четверо и лошадь» и это был баронет, который не переставая говорил «кроме того». - Прежде, чем я понял, мы оказались на первой линии.

- Квоут, сын Арлидена, - произнес я.

Женщина со скучающим видом отметила мое имя, и я извлек из черного бархатного мешочка гладкую плитку из слоновой кости.

На ней было написано «Феллинг- Полдень». Восьмой день допуска, достаточно времени для подготовки.

Фела вытащила свою плитку, и мы отошли от стола.

- Что у тебя? - спросил я.

Она показала мне свою костяную плитку.

Кендлинг, четвертый колокол.

Это было крайне удачное место, одно из последних в очереди.

- Ничего себе.

Поздравляю.

Фела пожала плечами и убрала плитку в карман.

- По мне так без разницы.

Я не переусердствую с подготовкой.

Чем больше я готовлюсь, тем хуже сдаю.

Это только заставляет меня больше нервничать.

- Тогда тебе стоит продать ее, - сказал я, указав на толпу студентов.

- Кое-кто заплатит целый талант за такое место.

А может и больше.

- Я также не особо люблю торговаться, - сказала она.

- Я просто принимаю любую плитку, которую вытягиваю удачно, и придерживаюсь ее.

Закончив стоять в очереди, у нас не было никакого предлога оставаться вместе.

Но я наслаждался ее компанией, и она, казалось, не очень стремилась сбежать, так что вдвоем мы бесцельно бродили по двору, окуженные толпой.

- Я проголодалась, - внезапно сказала Фела.

- Хочешь пойти позавтракать куда-нибудь?

Я мучительно осознал, как легок был мой кошелек.

Будь я чуть беднее,

мне пришлось бы положить камень внутрь, чтобы его не сдуло ветром.

У Анкера моя еда была бесплатна, поскольку я играл там.

Поэтому тратить деньги на еду где-то еще, особенно перед допуском, было бы абсолютной глупостью.

- С удовольствием, - честно ответил я.

А затем соврал.

- Но я должен походить здесь немного и посмотреть, готов ли кто-нибудь поторговаться со мной за очередь.

Я торгуюсь с давних пор.

Фела покопалась в кармане.

- Если тебе требуеться больше времени, можешь забрать мою.

Я посмотрел на крайне соблазнительную плитку между ее указательным и большим пальцами.

Два дополнительных дня подготовки были бы несказанной удачей.