— Знаю. Я долго и серьезно думал об этом. Ты определенно хочешь продолжать заниматься такой работой, после того как мы поженимся?

— Да. — Голос ее был твердым и спокойным. — А почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Ты не можешь не признать, что это создает массу проблем, дорогая. Едва у нас появляется возможность побыть вместе, ты занята свадьбой.

— По субботам и воскресеньям. А в другие дни ты занят своим бизнесом, — уточнила она.

— Кэтлин, будь разумной.

— А я вполне разумна. Согласна, проблема есть. Но кто говорит, что мы должны быть вместе по субботам и воскресеньям? Разве ты не можешь изменить свой распорядок дня? Я почти всегда свободна по утрам.

Он повысил голос от раздражения:

— Не могу же я устраивать своим клиентам обеды в девять утра?

— А, так, значит, мы говорим не о времени, когда смогли бы быть вместе, а о твоих обязательствах и о том, могу ли я им соответствовать?

— Ты же знаешь, это зависит от более серьезных причин. А что до приемов моих клиентов, это важная часть моей работы, и мне бы хотелось, когда мы поженимся, чтобы ты разделила ее со мной. — Он протянул руку через стол и коснулся ее руки. — Мне бы хотелось, чтоб ты использовала свой уникальный вкус при устройстве приемов моих гостей. Хотелось быть уверенным, что им это понравится. Разве это не часть совместной жизни, Кэтлин? Когда муж и жена делят подобные заботы между собой?

Трудно не согласиться с ним. Ей хотелось поддержать его карьеру и стать важной ее частью. И, конечно же, она не будет ссориться с ним из-за этого. Они едва помолвлены — и уже начинают воевать друг с другом.

— Конечно, Маркус, — ответила она более мягким тоном. — Но эта проблема возникла так неожиданно, вот в чем дело. Я люблю свою работу, и мысль бросить ее — для меня как гром среди ясного неба…

— Ты ведь всегда остаешься почти при пиковом интересе, — сказал Маркус холодно.

— Но я делаю это не ради денег. Пока могу содержать себя, между прочим…

Он улыбнулся и взял ее руку.

— Однако тебе не долго осталось содержать себя. — Он пошарил в кармане и вынул маленький бархатный футляр. — Я хочу отдать тебе, пока не уехал. — Он щелкнул крохотным замком футляра и открыл его. Внутри лежало широкое золотое кольцо с громадным бриллиантом в форме маркизы, окруженным маленькими рубинами.

Она подняла на него глаза.

— Пока не уехал? А куда ты собираешься?

— В Луизиану, служебная командировка. — Он вынул кольцо и надел ей на палец. — Встретимся в пятницу вечером, когда вернусь. Давай вместе пообедаем и обсудим наши собственные свадебные планы, для разнообразия.

Она покачала головой.

— В пятницу будет репетиция свадьбы у Сабрины.

И с последующей свадьбой в субботу вечером у нее тоже не будет ни минуты свободного времени. Маркус вздохнул.

— Тогда в воскресенье, — твердо сказал он. — Я привезу с собой из Луизианы двух членов правления корпорации. Поиграем в гольф.

В воскресенье со временем у нее будет почти так же напряженно. Предстоит уборка после бурного торжества. Но она кивнула в знак согласия. Как-нибудь управится.

Маркус прав. Их распорядки дня будут все время не совпадать, и ничего лучшего не предвидится. Может быть только хуже. Но теперь все будет куда сложнее, потому что им захочется проводить все время вместе. Он прав — чем-то придется поступиться.

В день свадьбы Сабрины Харт погода выдалась на радость даже метеорологу. В начале июня в Спрингхилле предсказывали страшную жару и большую влажность. Но это воскресенье было на славу. Весь день сияло солнце, но оно не пекло до одури, едва не валя с ног на бетон и заграничные изразцы, уложенные вокруг бассейна на заднем дворе дома Хартов. Дул легкий, нежный бриз. Он слегка шевелил листву на тюльпанных деревьях, не угрожая сбросить вазы посреди столов по бокам бассейна или перевернуть огромные букеты, спокойно покачивавшиеся на его глади. Дождей выпало уже достаточно, и лужайка покрылась сочной зеленой травой, а роскошные цветы, окаймлявшие ее, не были прибиты к земле. В самом деле, если бы Кэтлин выбрала из получаемых по почте каталогов самое лучшее и собрала все вместе, вряд ли получилось бы удачнее.

В доме, на огромном банкетном столе, покрытом словно бледно-желтым шифоновым облаком, служащие фирмы ставили последний свадебный торт. Кэтлин ходила поблизости, затаив дыхание, пока торт не был, наконец, надежно установлен на подставке высотой в фут. Только потом она вздохнула с облегчением и продолжала следить, как украшают ярдами желтой ленты и кружев место, где будет поставлено множество тортов поменьше, самых разных по вкусу. Хозяин фирмы в последний раз окинул взглядом выполненную работу и дал знак помощнику включить свет. Сотни маленьких мерцающих лампочек вспыхнули вокруг шифонового облака, другие были скрыты от глаз среди маленьких тортов. Свадебный торт напоминал сказочное творение, словно плывшее среди звезд.

Кэтлин одобрительно подняла вверх оба больших пальца и наметанным взглядом обвела другую часть гостиной: в разных ее концах располагался передвижной бар, уже с хорошим запасом необходимых напитков. Еда? Ну что ж, в этом она просто поверит на слово: привезут, пока все будут в церкви.

Пока больше нечего здесь делать. Она взглянула на свои ручные часики и стала пробираться к выходу из дома, чтобы убедиться, одеты ли Сабрина и подружки невесты как положено.

В спальном крыле дома стоял смех и гвалт. Казалось, в нем не было места никому, кроме девушек в шуршащих длинных, цвета лютика платьях. Перед огромным трюмо в спальне хозяина стояла Сабрина в белом атласном платье с низким вырезом, отчего оно едва держалось на ее плечах, и сжимала в руке каскад белых орхидей, в то время, как Джил боролась с ее шлейфом, пытаясь уложить его точно поперек ковра.

Кэтлин испытала острый приступ паники. Что же тут делает Джил? Потом заставила себя успокоиться.

— Я думала, что сегодня будет работать твой партнер, — сказала она.

Джил ответила рассеянной полуулыбкой и повернулась, чтоб взять фотоаппарат.

— Мы собирались работать вместе. Но его дочь сегодня утром попала в автомобильную аварию.

— Как она, в порядке?

— Да, все обошлось, но он немного не в себе и, конечно, захотел остаться с ней. Сабрина, по-смотри вниз на свои цветы. Отлично — теперь мягкая, романтическая улыбка.

Ее недовольная гримаса больше подходила бы Кэтлин. Она решила не обращать внимания на неожиданную замену фотографов. Во всяком случае, тут ничего не поделаешь. Фотографии Сабрины от этого не пострадают.

Она глубоко вдохнула воздух и заставила себя расслабиться. С этого момента и до поздней ночи, пока не уедет последний гость, у нее не будет ни мгновения позволить себе ослабить внимание. К счастью, она легко переносит такого рода стрессы.

— Лимузины будут здесь через полчаса, — сказала она. — Все готовы? Не расстегнулась ли у кого пуговица или молния? Проверьте все сейчас. Девочки, не забудьте лак для волос и губную помаду…

Ей удалось рассадить их всех по машинам и отправить в церковь. Превышая скорость, она помчалась туда же, чтобы у нее было время самой проверить все, что нужно, до того как подъедут лимузины. Эта церковь была больше тех, где ей приходилось работать раньше. И было еще труднее уследить, что всё на своих местах: и цветы, и свечи, и ленты, — и сделать это незаметно, не привлекая внимания.

Отзвонили колокола, и в церкви настала знакомая тишина ожидания. Кэтлин прошла по боково-му проходу между рядами. На этот раз находившийся среди прихожан Пенн подал ей знак, одобрительно подняв вверх оба больших пальца. Одетый в темно-серый летний костюм, без белого галстука и без фрака, как обычно одеваются шаферы, он сидел рядом с Одри Росс. Кэтлин облегченно вздохнула. И все же ей не удавалось отогнать от себя мысль, что, несмотря на ее договоренность с Карлом не привлекать Пенна, они в последнюю минуту могут вдруг заменить шафера.

Подъехал лимузин с невестой. У притвора церкви с фотоаппаратом в руках ее ждала Джил. Мать Сабрины ходила взад-вперед тут же.