Сил к застонал, чувствуя, что у него уже подступает. Это было невероятное блаженство, но он мягко отстранил ее голову.

Она улыбнулась.

— Ты что? Сил нет сдержаться?

— Поговорим через минуту. Сейчас моя очередь.

Он сел на корточки, уложил ее на спину и стал раздевать.

— Проклятый костюм. Она рассмеялась.

Наконец ему это удалось. Разведя ее ноги, Сил к наклонился, чтобы поцеловать ее. Он языком нашел ту маленькую штучку, которая набухла от его прикосновений.

Через полминуты Мак затрепетала и вцепилась в волосы у него на затылке.

— О Боже!

Когда предчувствие оргазма всколыхнулось в ней мягкой волной, он улыбнулся, глядя поверх ее увлажненного лобка.

— Эй, подожди, я только начал. Если ты разогрелась, то я покажу тебе, на что способен.

Она снова засмеялась и отвела его лицо от своего лона.

— Иди ко мне.

Он улыбнулся и стал двигаться вверх вдоль ее тела.

— Подожди немного.

Она перекатилась на живот и встала на четвереньки. Потом взглянула на него через плечо.

— Вот подходящая поза для леса. Войди в меня сзади.

Силк немедля это сделал.

Он проскользнул туда — к этому времени она исходила влагой — и тут же был захвачен ее тугим и теплым естеством.

— О Боже!

Он заработал, словно поршень, собираясь продлить это на часы, дни, годы. Он сдерживался из последних сил, но кончил после семи-восьми движений, стараясь, ухватившись за ее бедра, войти в нее как можно глубже, сделать свой последний выброс как можно мощнее и дальше.

— О-о-о!

Он постоял на коленях еще секунд пять, потом резко повернулся, и они оба упали боком на мягкую землю, по-прежнему слитые воедино.

— О Господи, — простонал он. И оба рассмеялись.

Через минуту она сказала:

— Конечно же, ты не взял полотенца, и вытереться нам нечем.

— Но ведь это была твоя идея.

— Ах вот как? А тебя она не заинтересовала?

— Признаюсь, даже понравилась.

— Ну вот и хорошо. Значит, мы вытремся твоей туникой.

— Эй, ты что делаешь!

Но не успел он и глазом моргнуть, как Мак откатилась от него и положила себе между ног его тунику.

— Вот теперь от _тебя_ будет пахнуть, как от блудливой кошки, — сказала она.

Силк снова рассмеялся.

Он лежал на земле, под зарослями субтропических растений, в уголке цивилизованного мира, наиболее походившем на рай, с животом, набитым морскими деликатесами, после изощренного секса с красивой и умной женщиной.

Что может быть лучше?

Неподалеку от порта столкнулись два автобуса, полные туристов. Происшествие было незначительное — никто особенно не пострадал. Силк уже занялся разработкой легенды, когда ему позвонили по персональной линии.

— Это Брюс Ксонг, — доложила Баблз.

— Секунду.

Он закончил свою байку, и Баблз перекачала ее к мясникам.

— Ну что же, давай мне Ксонга.

— Вен, я очень сожалею… — начал Брюс. Вид у него был мрачный.

Силк недоумевающе смотрел на экран. Он никак не мог взять в толк, о чем речь.

— Мне будет ее очень не хватать. Если я чем-то могу помочь…

У Силка внутри все похолодело.

— Да о чем это ты, Брюс?

— Как, черт возьми, ты разве не знаешь?

— Отключи его, — приказал Силк компьютеру. — И соедини меня с Мак из карантина.

Сердце заколотилось как бешеное, когда на том конце кто-то подошел к селектору.

— Говорит доктор Клейн.

— Ганс, это Вентура Силк. Мне нужно поговорить с Мак.

Наступила долгая, как вечность, пауза. Казалось, вот-вот Вселенная ввергнется в полный хаос и распадется на части, вся энергия иссякнет и энтропия убьет все надежды. О Боже…

— Мне очень жаль, Силк. У нас тут произошел… несчастный случай.

«Только не это!»

— Доктор Мак-Кензи сейчас… э-э… в операционной, — промямлил Клейн.

Конечно же, он врал. Силк сам был слишком искусным лжецом, чтобы этого не понять. Даже если бы Ксонг не позвонил.

— Нет, она не в операционной. Она мертва, — сказал Силк. — Плетите свои байки для кого-нибудь другого, доктор, а еще лучше, оставьте это дело профессионалам — у вас умения не хватает.

И тут же он оборвал разговор. Подумал обо всех, кому он делал одолжения и кого о чем просить в первую очередь. Потом поручил компьютеру с ними связаться и стал ждать, тупо уставившись в стену, пока биопат, пробиваясь сквозь толщу недомолвок, старался выудить как можно больше правды.

Правда оказалась горькой, как он и ожидал.

Мак была мертва.

И ее убили.

Депард Кинг был зол.

Он пребывал в этом состоянии большую часть своей жизни, но сейчас в первую очередь злился на самого себя. Ему снова не хватило выдержки. Он потерял над собой контроль, и вот что из этого вышло. Хуже некуда.

Он стоял на углу площадки для гольфа, а куб доктора был на другой стороне узкой улочки. 18:00 — время пересменки для персонала. Люди проходили мимо пешком, проезжали на велосипедах или в автобусах — тогда Кинг улавливал слабый запах горелой смазки и топлива. Одет он был в пестрые мешковатые шорты и такую же рубашку. Походные носки, тоже какие-то безразмерные, сандалии. На груди у него болтались дешевенькая голокамера и кошелек, как у всякого туриста. Шляпа, сплетенная из пальмовых листьев местным кустарем, довершала этот наряд. Он походил на тысячи других приезжих, за одним-единственным исключением: никто из них не совершил сегодня убийства.

Кинг посмотрел на хронометр. Стемнеет еще не скоро. Не стоять же ему здесь несколько часов подряд — такое поведение выглядело бы странным даже для туриста. Там, на пляже, за несколько кварталов отсюда, есть маленький ресторанчик. Он повернулся и двинулся в ту сторону.

Велосипедистка, коричневая, как ботиночный пластик, проехала мимо вверх по склону. На ней ничего не было, кроме обтрепанных шортов. Она улыбнулась, блеснув белыми ровными зубами, и крикнула:

— Махалоа!

Кинг тоже улыбнулся через силу и помахал ей рукой, стараясь выглядеть безобидно, как и подобает туристу. Он был крупного сложения, но не огромный, и всячески старался спрятать свою развитую мускулатуру под мешковатой одеждой. Для того чтобы слиться с пейзажем, нужно стать тем, кого ты изображаешь. Подобно актеру, вжившемуся в роль, ты не только переодеваешься, ты усваиваешь движения, манеры, характер своего героя. С туристами проще всего — Кинг сотни раз становился туристом, пока ишачил на Службу Земной Безопасности — Забой, как ее между собой называли оперативники. Это слово само собой напрашивалось по аббревиатуре — ЗБ. Да, Кинг так часто работал под туриста, что почти сросся воедино со своим вымышленным персонажем. Мэйнард Айзек Кларк — зовите меня просто Майк — жил в кондоминиуме в Канзас-Сити, работал в «Тарновер Файнэншнл» помощником инспектора. Его бывшая супруга при разводе ободрала его как липку, его никчемный сынок играет дурацкую африканскую музыку в каком-то паршивом ансамбле в Майами и тратит свои жалкие заработки на аусвельтерские татуировки. Майк на этот отпуск три года деньги копил. И в спортивный зал ходил — форму поддерживать, а то в этих местах приходится много ходить пешком. Когда человеку перевалило за сорок — вот как ему только что, — надо уже за собой последить, правда ведь?

Еще две туристки прошли мимо, и они обменялись кивками и улыбками. Повстречай он их в автобусе или в ресторанной очереди, наверное, следовало бы восхититься их загаром и рубашками местного покроя, но на улице это не обязательно.

В ресторане была длинная очередь, но это не важно — все равно нужно как-то убить время.

Черт побери!

Даже после долгих лет изучения боевых искусств и способов медитации он так и не научился до конца смирять свой буйный нрав. Это уже стоило ему работы в Забое. Годами он пытался обуздать себя. И постепенно он многому научился, но оказалось, что еще есть чему учиться в этом направлении. Если бы эта дура не уперлась, если бы прислушалась к разумным доводам, ничего не случилось бы. Так что она сама виновата.