— Как ты мог так обмануть меня? — бросила она. — Как мог так низко пасть?

— Конечно, хочешь обвинить во всем меня!

— Ты занял место своего брата.

— Это ты пришла ко мне, помнишь?

— Ты же знаешь, я думала, что это Эван!

— А откуда я мог знать?

— А с чего это я захотела бы лечь в постель с тобой?

— Приди, наконец, в себя.

Ярость душила ее, жгучая и ослепительная. Она боролась, стараясь освободиться от его хватки.

— Отпусти меня!

— Отпущу, когда успокоишься.

Но ее гнев все нарастал, и чем больше она боролась, тем сильнее он ее стискивал. Потом протянул одну руку под ее грудью, а сильными ногами обвил ее ноги. Когда она опять начала сопротивляться, покрывало сползло с нее, они оказались плотно прижаты друг к другу. Какое-то тепло возникло между ними — и с каждым движением их тел нарастало.

Ей уже был знаком этот жар: недавно Джейк пробудил его — ласками, поцелуями. И уж совсем не помогала мысль о том, что он мог сделать это снова. Острое желание опять пронзило ее, и она даже зажмурилась, подавляя его.

Она замерла — сама неподвижность. Он тоже не дрогнул ни одним мускулом. Но напряжение объяло их обоих, мощное, взрывоопасное.

— Я… я успокоилась. — Она наконец отдышалась, хотя ни на йоту не успокоилась — внутри горело самое позорное желание.

— Уверена? — спросил он горячим задушенным шепотом.

Она слабо кивнула.

— Обещаешь не удрать, если я тебя отпущу?

— Об…обещаю.

Он, тяжело дыша, все еще колебался. Потом отпустил ее ноги и убрал одну руку с груди, другую — с талии.

Она не могла бы удрать, даже если бы захотела. Борьба подавила ее ярость, но оставила ее взбудораженной и разбитой, как после лихорадки.

Боковым зрением она видела, как Джейк встал, бросил на кровать ее трусики и, распахнув дверь стенного шкафа, облачился в халат бордового цвета. Нетерпеливыми рывками завязал кушак, лицо его было темным и угрюмым. Не взглянув на нее, он вышел из комнаты и появился спустя несколько секунд, чтобы бросить Бриане ее одежду. Затем так же молча плотно закрыл за собой дверь.

Немного погодя Бриана, полностью одетая, появилась из спальни; теперь она поняла, что Эван не всегда жил один. Джейк стоял у камина, отделанного серым камнем, все еще одетый в бордовый шелковый халат, который оставлял открытыми икры его мускулистых ног и загорелую широкую грудь. Он держал чашку с дымящимся кофе. Другая чашка стояла на конце стола рядом с диваном, ожидая ее. Аромат крепкого кофе был очень заманчив, но ей хотелось уйти отсюда как можно скорее.

Он указал взглядом на диван:

— Сядь.

Она вздернула брови, но с протестом решила повременить — он, казалось, готов был схватить ее снова при первом же неверном движении. Не то чтобы она испугалась, просто больше не хотела схваток с Джейком Роулендом: она все еще находилась под впечатлением от последней.

Гордо подняв голову, она села в кресло возле дивана и сложила руки на груди, словно защищаясь. Спутанные волосы оказалось невозможно причесать, губная помада начисто уничтожена поцелуями, но она не стала ее обновлять — пусть не думает, что она прихорашивалась для него.

Под его пристальным взглядом предательский румянец начал разгораться на ее щеках. Он молчал, а ей подумалось, что все же не мешало бы взглянуть в зеркало.

— Так что происходит между тобой и Эваном? — наконец довольно невежливо спросил он, поставив свой кофе на каминную полку.

— А какое тебе дело?

— Когда я последний раз заезжал в город, вы были только добрыми друзьями. И коллегами. По крайней мере именно так, казалось, он это рассматривал. С каких же пор все так накалилось?

— Ты не знал, что мы с Эваном встречаемся?

— Мы пару дней были вместе во Франции, но об этом он не упоминал.

Она постаралась скрыть обиду. Если верить Джейку… И тут же упрекнула себя: конечно, ему не стоит верить! Этот парень всегда портил ей жизнь, хвастаясь, например, на студенческом балу, что он с ней встречается и что он отец ее ребенка. А никакого ребенка не было, да и встречаться она с ним не встречалась!

— Как тебе известно, мы с Эваном всегда были близки, — ответила она. — Потом стали еще… ближе.

Джейк хотел было что-то сказать, но отвел взгляд и посмотрел на огонь. Невероятно, как он напоминал Эвана: те же золотые отблески пламени на густых волосах, та же увлекательная игра теней на суровом лице. Но его поза казалась более энергичной, его присутствие — более заметным. Чтобы отвлечься, Бриана потянулась к чашке с кофе.

— Ты действительно не веришь, что я не нарочно обманул тебя сегодня? — спросил он.

Бриана помолчала. Она не могла обсуждать сегодняшнее фиаско, ее нервы все еще слишком напряжены, чтобы вступать с ним в дискуссию.

— Не мне оценивать твое прошлое, — наконец резко сказала она, — но тебе и раньше хотелось быть на месте Эвана.

Он нахмурился — сама оскорбленная невинность.

— Когда это?

— В школе, когда мы с тобой впервые встретились в начале марта. Я назвала тебя Эваном и спросила, не могу ли пойти с тобой в экологический клуб.

— И что я ответил?

Она отвела с глаз прядь волос и заложила ее за ухо.

— Ты сказал, не «убраться» ли мне подальше…

Отблеск воспоминания мелькнул в его глазах.

— Помню. — Он не улыбнулся, но она знала, что хотел бы. — Я никогда не был уверен, ответишь ты «да» или «нет».

Ее пальцы обхватили чашку.

— Хорошо еще, что в другом конце холла я встретила Эвана, а то не простила бы ему той своей растерянности.

— Господи, Бриана, нам было по пятнадцать или шестнадцать, и это был последний раз, когда я хотел бы оказаться на месте Эвана.

— До сегодняшнего вечера, — бросила она, ставя чашку.

Его взгляд замер на ней, заставив ее пульс участиться.

— Клянусь, я думал, ты знаешь, кто я.

Она хотела бы ему верить. Иначе ненавидела бы его еще больше, чем сейчас.

— Но почему ты думаешь, что я строю планы насчет тебя? — спросила она, искренне недоумевая. — Ты же знаешь, я всегда старалась тебя избегать.

— Ха, я-то знаю. — Он, сложив руки на груди, облокотился на каминную полку. — Но ты же сама сказала, что… хм… втайне хотела меня еще в школе.

Она от этого напоминания побледнела и не могла найти слов для достойного ответа.

— Знал бы ты, что я имела в виду Эвана, — слабо пробормотала она.

— Ну, я не знал. — Он сделал шаг по направлению к ней, пригвоздив ее пристальным взглядом к креслу. — Однако не забывай, что там я остановился, — напомнил он ей, ткнув пальцем в направлении спальни. — Как ты думаешь, почему я остановился, Бриана? Думаешь, это было легко?

— Нет, — прошептала она, не желая возвращаться к прежней дискуссии… к тому моменту, когда она попросила его… — Уверена, нелегко.

— Вот то-то и оно! Если бы я хотел обмануть тебя, почему же не пошел до конца?

Пару мгновений она искала подходящее объяснение, потом вспылила:

— Потому что ты знал, что если б это произошло, то Эван или я убили бы тебя.

Он уставился на нее в изумлении:

— Напугала до смерти! — В его сарказме можно было не сомневаться. — Я остановился потому, что если я занимаюсь с тобой любовью, то хочу, чтобы ты знала, что это именно я!

Горячее тепло затопило ее. Она поднялась на дрожащие ноги и отошла от него подальше. Ей хотелось сказать, что такого не будет никогда — она никогда не станет заниматься с ним любовью, зная, что он собой представляет, — но это прозвучало бы слишком вызывающе. Поэтому она благоразумно сменила тему:

— Я даже не знала, что ты в городе. Когда ты приехал? Где Эван?

— Дела задержали его в Европе, а я был готов вернуться домой. Зачем пропадать билету!

— Но откуда же я могла знать об этом!

— Масса людей знают, что я вернулся.

— При мне никто не упоминал об этом.

— Нет? Ну-ка, взгляни на это, — он потащил ее на кухню и указал на заваленный стол: бутылка шампанского с прислоненной к ней блестящей открыткой «Добро пожаловать домой»; кастрюлька с открыткой, перевязанная ленточкой; торт, украшенный розовой надписью, гласившей: «Ждущая тебя… Джули», и внизу номер телефона. — Подношения от моей… э… встречающей комиссии, — буркнул он.