Следующие два часа пришлось посвятить слесарным работам. Луиза, поплотнее натянув на голову капюшон, самоотверженно светила фонариком Джеймсу, вступившему в единоборство со стихией. Она промокла до нитки, изгваздалась в глине, неизвестно откуда взявшейся на ее аккуратном дворике, порвала чулки и сломала два ногтя на руке.

Где-то к полуночи общими усилиями порядок был восстановлен. Впрочем, дождь как назло прекратился. Джеймс оттащил падавшую от изнеможения женщину обратно в дом. Вода с них обоих стекала ручьем.

– Брр, как это ты довела канализацию до такого состояния… – Джеймс стащил куртку и ожесточенно потряс головой, пытаясь, по всей видимости, вылить воду из ушей. – Хорошо, что я под рукой оказался, имею опыт работы с такими штуками.

– Да уж, хорошо, нечего сказать. – Луиза в ужасе посмотрела на мокрые и грязные следы в своей ослепительно-чистой прихожей. – И как это я умудрилась пойти у тебя на поводу, не представляю. Боже мой!

Только теперь она заметила, во что именно превратился ее чудесный костюм. Сказать, что он сделался похожим на грязную тряпку, значит, не сказать ничего. Ноги же оказались мокрыми по колено.

– Так ты еще и недовольна? – искренне поразился Джеймс, плотно усаживаясь на элегантный пуфик, обтянутый бежевым велюром.

Луиза с трудом сдержала вопль ужаса – воображение живо нарисовало ей все хлопоты, связанные с очисткой и сушкой злополучного предмета мебели.

– Не то что недовольна, – нервно хихикнула она, – но все-таки…

– Все-таки – что? Как бы ты справилась без сильной мужской руки?

Подождала бы до утра и спокойно вызвала бы сантехника. И не бродила бы по грязным лужам, чувствуя, как холодная вода заливается в сапоги. И не испортила бы с таким трудом сооруженную прическу. Хорошо хоть не догадалась наложить макияж, а то сейчас была бы похожа не просто на огородное пугало, а на огородное пугало, павшее жертвой художника-авангардиста.

К счастью, некое шестое чувство подсказало Луизе, что ничего этого сообщать ее спасителю не следует. Зря он, что ли, старался, искренне собираясь принести пользу? Что там говорится в книжке, подарке Лилиан, по подобному поводу?

– Ох, с большим трудом, – проговорила она. – Тебя мне Бог послал, не иначе. Просто…

– Просто – что? – с интересом осведомился Джеймс, стаскивая мокрые хлюпающие ботинки. – А ч-черт!.. Прошу прощения.

– Дело в том, – честно созналась Луиза, – что я собиралась пригласить тебя к чаю… Печенье вот испекла, ну и все такое…

– Ах вот чем так вкусно пахнет! – немедленно оживился Джеймс. – Чай, надо сказать, был бы очень кстати. В неравной борьбе с этими трубами я совершенно продрог. Как собака. А приглашение еще остается в силе?

– Но мы все мокрые…

– Ничего страшного, чай пить это не помешает. Примем горячий душ, завернемся во что-нибудь теплое и съедим килограмм печенья. Зато можно утешаться тем, что мы спасли от затопления газон и гараж!

Да уж, подумала Луиза, тщетно пытаясь отлепить мокрый и грязный подол юбки от испачканных глиной чулок. Газон мы действительно спасли, против правды не попрешь.

Как ни странно, чаепитие удалось на славу. Печенья, ясное дело, не хватило, и основательно проголодавшиеся спасатели совершили налет на холодильник, добыв оттуда паштет, сыр и бутылку сливок. К тому же предприимчивый Джеймс влил в чашки с чаем по изрядной порции миндального ликера.

– Для того чтобы как следует согреться изнутри, – пояснил он, с удовольствием прихлебывая огненный напиток из раритетной фарфоровой чашки и заедая его основательным бутербродом с маслом и паштетом.

Луиза, завернувшаяся в теплый махровый халат, удовлетворенно молчала.

Да, с этим человеком все вечно идет не по плану, зато он умеет придавать особую привлекательность самым критическим ситуациям… И никогда не теряется. В конце концов, теперь не придется тратиться на то, чтобы оплатить починку труб. Подумаешь, пара часов прыжков под проливным дождем – зато какой эффект!

– Кто бы мог подумать… – начала она было, но осеклась. Комплимент получался сомнительным.

– Подумать – что? – живо заинтересовался Джеймс, сооружая себе очередной увесистый сандвич.

– Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду в два часа ночи пить чай с полицейским, к тому же завернувшись в халат и…

– И что?

– Джеймс! – чрезвычайно утомленная всем произошедшим Луиза вдруг осознала некую подробность их сумасшедшего чаепития. – Ты можешь мне объяснить, почему мы оба сидим на полу?!

– И вот так за чаем мы проболтали почти до утра, – заключила Луиза, в красках излагая этот случай подруге и отчаянно зевая. – Подумать только, я собственноручно чинила канализацию! Невероятно!

– Ну, не совсем собственноручно-то, – фыркнула Лилиан. – Надо сказать, если бы не твой новый знакомый, сегодня ты пришла бы на работу не только не выспавшись, но еще изводила бы меня жалобами на то, как все ужасно и что двор снова затопило. Сколько раз такое случалось?

– Ну…

– Даже не могу сосчитать! Потом ты беспокоилась бы о том, что рабочие что-нибудь напортят, что вообще не приедут, что затопит фундамент, что все это очень дорого, что зря ты в свое время не продала этот дом… А сегодня ты всего лишь слегка не выспалась. Но выглядишь тем не менее замечательно. Очень свежо. Особенно вот эти джинсы.

Свежо Луиза выглядела исключительно по той причине, что спросонья никак не могла сообразить, что же надеть, и в итоге наткнулась в шкафу на поношенные джинсы, которые забросила туда лет десять назад. Отчаянно зевая, она попыталась их натянуть, и, как ни странно, «обновка» пришлась впору. Надо же было так похудеть! Пришлось для комплекта нацепить розовые кроссовки и легкомысленного вида футболку с многочисленными аппликациями в виде ромашек с сиреневыми и белыми лепестками.

Лилиан поначалу даже не узнала закадычную подругу, но потом опомнилась и высказала ей свое полнейшее одобрение.

– Видишь, как полезен физический труд на свежем воздухе?

– Да, с этим поспорить трудно. К тому же он быстро возвращает людей к первобытному состоянию. – Луиза снова зевнула, серьезно раздумывая, не прикорнуть ли ей прямо здесь, у кассы. – Романтическая история, ничего не скажешь! Подумать только, а ведь в юности я мечтала выйти замуж за короля гоблинов и жить в его волшебном замке… Надеть белое платье и танцевать на балу…

– Фу! Кто бы мог подумать!

– Что фу, то фу, – легко согласилась Луиза. – Общество отставного полицейского гораздо романтичнее. Несомненно.

– Белое платье мы тебе купим, а вот о короле гоблинов точно придется забыть, – философски заключила Лилиан. – Мы с тобой для него уже староваты, не находишь?

– Это точно! В наши неполные девяносто шесть лет! – рассмеялась Луиза, которая в кои-то веки чувствовала себя юной и полной энергии. Видимо, труд на свежем воздухе под проливным дождем действительно действует на женщин стимулирующе. – На самом деле Джеймс и вправду великий романтик, как выяснилось. Ближе к пяти утра он сознался мне, что сочиняет стихи…

– Да неужели?

– Честное слово! Хотя читать их отказался. Но мы в основном говорили о его сыне, Майкле. Ты ведь знаешь, он скоро приедет, будет жить с отцом. Что-то с бывшей женой Джеймса у них не заладилось.

– Почему?

– Не знаю. Ты же понимаешь, подростки… Я, надо сказать, немного беспокоюсь. Вдруг он агрессивный или грязнуля? Или, что еще ужаснее, без конца слушает эту ужасную современную музыку…

– Ну, тогда ты саданешь его по голове чем-нибудь тяжелым и спрячешь тело на чердаке, – рассудительно заметила Лилиан, ожесточенно стуча по клавишам кассового аппарата. – Привидение довершит дело. Это не проблема, поверь мне.

– Да, только приезжает он завтра. Ну и как прикажешь обольщать мистера Митчелла под бдительным присмотром сына-подростка? Скорее это он саданет меня по голове чем-нибудь. И спрячет тело в подвале… У них богатая фантазия, у подростков-то.