К счастью, именно в эту минуту вахтенный крикнул:

— Парус!

Весь экипаж бросился на нос, в том числе и первый офицер с подзорной трубой в руках. Корабль виднелся примерно в двух милях от нас, и мы очень скоро должны были при нашей скорости его настигнуть.

— Это китолов! — крикнул первый офицер.

— Как вы это узнали? — спросил капитан Дринкуотер.

— По форме шлюпок и по тому, что его нос не обшит медью.

— В таком случае вы правы.

Первый офицер протянул ему подзорную трубу, и капитан вскоре воскликнул с живейшим волнением:

— Да, это китолов, и черт меня возьми, если это не «Дерзкая Сара»!

Встреча с «Дерзкой Сарой» чрезвычайно взволновала нашего капитана. Такое же впечатление произвела она и на экипаж, точнее, на тех, кто знал о давнем соперничестве двух капитанов. Несмотря на волны и опасное соседство рифов, было очевидно, что все не прочь воспользоваться случаем и помериться силами. Даже первый офицер, которого я считал более благоразумным, разделял настроение других. Я почти пожалел, что среди нас не было Коффена с его предусмотрительностью и авторитетом.

— Он возвращается, — вскричал капитан, — и он в дрейфе! Не случилось ли с ним чего-нибудь?

Он снова посмотрел в трубу.

— Нет, все цело. О чем думает Босток, ложась в дрейф?

— Может быть, — заметил первый офицер, — «Сара» не чувствует в себе достаточно силы бежать под ветром? Это хорошо только для «Летучего облака».

— Ага, на этот раз вы правы, — проговорил капитан, покраснев от удовольствия. — Сейчас я покажу Бостоку, на что способно «Летучее облако».

И он дал приказ поднять последние паруса. Этот приказ привел всех в отчаяние, но был исполнен буквально. Казалось, судно готово было выскочить из воды. Оно летело. Водяные горы поднимались, катились за ним и не могли его догнать.

— Внимание на руле! — крикнул капитан двум матросам, стоявшим у рулевого колеса. — Держать курс на мачту «Сары»!

— Я полагаю, сударь, вы не намерены пройти рядом с «Сарой»? — робко спросил первый офицер.

Я заметил, что он начал проявлять некоторые признаки беспокойства.

— Хочу пройти достаточно близко, чтобы поговорить, — категорично ответил капитан. — Таково мое намерение. Дайте мне рупор.

— Маневр не из легких, — настаивал первый офицер. — Посмотрите, какое море!

— Море великолепно! Я легко сделаю этот маневр, если рулевые не будут спать.

Несчастные рулевые и не думали спать, у них было слишком много дела, и тревога их также росла с минуты на минуту.

Дринкуотер с рупором в руках влез в одну из шлюпок на борту и уселся там в величественной позе. Его можно было сравнить с Нептуном, повелевающим морями, или Британией, правящей ими.

Между тем капитан и офицер «Сары» с удивлением и легким ужасом пытались понять, куда мы идем. У нас был такой вид, словно мы гнались за джонкой китайских пиратов или лодкой бандитов-малайцев с Целебеса.

— Эй, судно, руль налево! Живей налево! — кричал капитан Босток. — Скорей или вы наскочите на нас!

— Не бойтесь, Босток, — ответил в рупор наш капитан, — мы только хотим показать, как «Летучее облако» носит паруса, и как мы огибаем мыс Гаттерас. — И только из духа противоречия добавил: — Руль направо!

Рулевые не посмели ослушаться. Но «Облако» на какой-то миг перестало слушаться руля и сделало безумный поворот кругом. Матросы изо всех сил вцепились в руль.

Мы затаили дыхание. Сам Дринкуотер испугался. Он осознал собственное безумие и покинул свое опасное место в лодке. Но в эту секунду, к счастью, «Летучее облако» вернулось к послушанию. И вовремя. Мы сумели пройти под самой кормой «Дерзкой Сары», когда ее нос погружался в воду. Лодка, в которой только что сидел капитан, была разбита кормой «Дерзкой Сары», а капитаны в какое-то мгновение были так близки друг от друга, что могли бы столкнуться рупорами.

Когда мы со скоростью несущейся во весь опор лошади перерезали ход «Сары», капитан Дринкуотер крикнул:

— Как дела, Босток? Не хотите ли, я проведу вас немного на буксире?

Словно в наказание за наше легкомыслие, конец запасной слеги, торчавшей из заднего клюза, задел тали «Сары» и с треском и шумом обломился.

Этот случай должен был бы отрезвить Дринкуотера. Однако ничуть. И пока «Летучее облако» удалялось от «Сары», он продолжал кричать:

— До свиданья, старина Бост! Я передам вашим друзьям в Нью-Бедфорде, что вы будете к Иванову дню! До свиданья!

Капитан «Сары» не отвечал ни слова. Казалось, он был обеспокоен безрассудством своего беззаботного соперника.

А капитан Дринкуотер торжествующе заключил:

— Я сказал Бостоку, что покажу ему, и я сдержал слово!

К счастью для нас, ветер ослаб и переменился на западный, мы смогли обогнуть страшный мыс задолго до захода солнца.

Ни в этот день, ни в последующие энтузиазм капитана не ослабевал: он гордился своей победой. Тем ужаснее было его разочарование, когда мы вошли в порт. Первое судно, которое мы увидели на рейде, была «Дерзкая Сара». Его простодушное лицо побелело. И словно в довершение его унижения, когда мы проходили мимо «Сары», капитан Босток начал кричать с мостика:

— Это вы, Дринк? Рад вас видеть, старый товарищ, и вместе с тем очень удивлен, так как не ждал вас раньше Иванова дня!

И я снова могу отметить открытый и прямой характер Дринкуотера. Его лицо прояснилось, и с обычным добродушием он произнес:

— На этот раз вы победили, Босток. Чтобы извиниться за некоторый ущерб, который я причинил вам, приглашаю вас поужинать в отеле «Эверетт». Я просто умираю от желания поесть устриц.

— Я тоже, Дринк. Отлично. Я не опоздаю.

И он не опоздал, как и все офицеры «Летучего облака» и «Дерзкой Сары». И могу сказать, что мы не предавались меланхолии. Это был один из тех маленьких праздников, какие любят устраивать китоловы по возвращении из удачной экспедиции.

Не могу не вспомнить и другого праздника, еще более приятного, состоявшегося год спустя, и тоже после завершения сезона. На этот раз суда опять состязались, и «Летучее облако» было первым. Дринкуотер мог отомстить Бостоку за его прошлогодние насмешки. Но со свойственным ему великодушием, когда «Сара» пришла, он сказал: