— Не уверен, что это будет правильно. — Сэр Роберт запил сэндвичи добрым вином. — Эта прожорливая тварь опустошила весь лес. Когда другой добычи не осталось, она принялась за детей. Полная тишина, цепочка убийств, обилие пауков-строителей, большие земляные катыши — все сходится.

Старческая ладонь поползла по столешнице — ни дать ни взять чистый, ухоженный паук. Потом сэр Роберт сложил высохшие руки чашей и поднял их перед собой.

— На дне паучьей норы образуется форменная свалка из объедков живности, употребленной в пищу. Попытайтесь вообразить, как выглядит такая свалка в логове нашего Великана-Финнегана!

Я попытался. У меня перед глазами возник притаившийся за темной дверью Восьминогий Великан, а потом — бегущий в лесном полумраке ребенок с веселой песенкой на устах. Неуловимое засасывающее движение воздуха, прерванная песенка — и вот уже прогалина пуста, эхо разносит стук упавшей заслонки, а под слоем черной земли беззвучно суетится паук: связывает онемевшего ребенка, орудуя дирижерскими палочками своих тонких ног.

Что же хранит свалка в норе этого невообразимого паука? Какие объедки жутких пиршеств? Меня передернуло.

— Дождь вот-вот прекратится, — удовлетворенно заметил сэр Роберт. — Назад, в лес. Мне потребовалась не одна неделя, чтобы начертить карту этого проклятого места. Все тела были обнаружены на одной и той же полуоткрытой прогалине. Туда-то и повадился душегуб, если это, конечно, человек. Или же там обитает, прямо в склепе, коварный шелкопряд, землекоп, дверных дел мастер.

— Нельзя ли без подробностей? — запротестовал я.

— Слушайте дальше. — Сэр Роберт как ни в чем не бывало допил бургундское. — Выброшенные тела несчастных детей были найдены с интервалом в тринадцать дней. Отсюда следует, что этот мерзкий восьминогий хищник кормится раз в две недели. Сегодня — как раз четырнадцатые сутки со дня последнего убийства, когда в лесу нашли сухую кожу да кости. К ночи наш тайный знакомец непременно проголодается. Итак! Не пройдет и часа, как вы будете представлены Финнегану, великому и ужасному!

— По этому поводу, — сказал я, — необходимо выпить.

— Я ухожу. — Сэр Роберт миновал дверь эпохи Людовика XIV. — Чтобы отыскать последнюю, роковую и самую зловещую дверь из всех, какие мне попадались. Следуйте за мной.

Да будь я трижды проклят! Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Солнце зашло, дождь перестал, тучи расступились и обнажили холодную, растревоженную луну. Мы шли вперед, наше молчание растворялось в молчании обессиленных троп и прогалин, и тут сэр Роберт протянул мне изящный серебряный пистолет.

— Впрочем, едва ли он вам поможет. Убить гигантского паука не так-то просто. Неизвестно, куда метить. Если промахнетесь, времени для второго выстрела не останется. Эти проклятые твари — что большие, что малые — двигаются молниеносно.

— Благодарю. — Я принял у него оружие. — Мне нужно выпить.

— Разумеется. — Сэр Роберт достал серебряную фляжку с бренди. — Пейте на здоровье.

Я сделал глоток.

— А вы?

— У меня есть другая, заветная, фляжка. — Сэр Роберт продемонстрировал свой запас. — Для особых случаев.

— Зачем же себе отказывать?

— Я решил застать изверга врасплох и должен действовать на трезвую голову. Но за четыре секунды до его нападения хлебну из этой фляжки славного "Наполеона" и преподнесу кое-кому неприятный сюрприз.

— Сюрприз?

— Не будем опережать события. Увидите все своими глазами. И этот подлый душегуб — тоже. А теперь, любезнейший, мы с вами расстанемся. Мне — сюда, а вам — вот туда. Если нет других соображений.

— Какие могут быть соображения, когда у меня поджилки трясутся? Что это у вас?

— Держите. На случай, если я не вернусь. — Он вручил мне запечатанный конверт. — Прочтете вслух в присутствии полицейских. Это поможет отыскать и меня, и Финнегана. Кому потеря, кому находка.

— Умоляю, избавьте меня от подробностей. И без того я, как дурак, таскаюсь за вами по лесу, а Финнеган — если, конечно, он существует — устроился в тепле прямо у нас под ногами да еще злорадствует: "Вот болваны, принесла их нелегкая в такой холод. Чтоб они околели!"

— Как знать. Все, ступайте. Если мы пойдем вдвоем, он носа не высунет. А так выглянет из какой-нибудь незаметной трещины, обведет поляну выпученным глазом, потом нырнет восвояси и — вж-ж-жик — один из нас провалится во тьму.

— Только, чур, не я. Чур, не я.

Нас разделяло футов шестьдесят, в тусклом лунном свете мы уже начали терять друг друга из виду.

— Вы где? — окликнул меня сэр Роберт из темных зарослей, словно из другого мира.

— К несчастью, здесь, — прокричал я в ответ.

— Вперед! — потребовал он. — Держитесь в пределах видимости. Подойдите поближе. Мы почти у цели. Я это чувствую, я почти…

Последняя туча отплыла в сторону, и луна ярко осветила сэра Роберта, который полуприкрыл глаза и размахивал руками, как щупальцами, задыхаясь в нетерпеливом ожидании.

— Ближе, еще ближе, — едва слышно выдохнул он. — Не отходите. Тише. Кажется…

Он замер. В его облике отразилось нечто такое, от чего мне захотелось сорваться с места, броситься к нему, столкнуть с кочки, на которой он остановился.

— Сэр Роберт, что с вами? — закричал я. — Бегите!

Но он прирос к месту. Одна рука резала воздух, как дирижерская палочка, что-то искала и пыталась нащупать, а другая рванулась вниз и вытащила серебряную фляжку. Он поднял ее над головой, навстречу луне, как прощальную чашу. Потом, словно мучимый жаждой, сделал огромный глоток, второй, третий и — о боже — четвертый!

Разведя руки в стороны, он подставил грудь ветру, запрокинул голову, по-мальчишески рассмеялся и влил в себя последние капли заветного напитка.

— Эй ты, Финнеган, покажись, не таись! — воскликнул он. — Попробуй съешь меня!

Он топнул ногой.

Издал победный клич.

И тут же исчез.

Через мгновение все было кончено.

Нечто мелькнуло и расплылось, из земли с шелестом вырос темный пучок, втянул в себя воздух, раздался глухой удар упавшего тела и хлопок створки.

Прогалина опустела.

— Сэр Роберт! Спасайтесь!