Воскресным утром они въехали в зеленую зону, оставив далеко позади алюминиевый город, и все время смотрели на небо, которое тоже вырвалось на свободу и двигалось вместе с ними, словно незнакомое озеро в знакомом месте, невыразимо голубое, с белыми барашками пены.

Сбросив скорость, Кларенс Трэверс подставил лицо свежему ветру и запаху скошенной травы. Он взял за руку жену и обернулся к сыну с дочкой, которые впервые в жизни не дрались на заднем сиденье — по крайней мере, в этот миг; машина двигалась от одного тихого и прекрасного местечка к другому, отчего начинало казаться, что этому зеленому воскресному роскошеству не будет конца.

— Какая благодать, — сказала Сесилия Трэверс- Сто лет не выбирались на природу. — Муж почувствовал, как ее рука ответила на его прикосновение и тут же полностью расслабилась. — Не могу забыть этих дамочек, которые вчера, не допив коктейлей, хлопнулись в обморок от духоты, — вот ужас-то!

— Действительно ужас, — согласился Кларенс Трэверс- Но как бы то ни было — вперед!

Он нажал на педаль газа и прибавил скорости. Совсем недавно, на выезде из города, обстановка была довольно нервной, машины пронзительно сигналили и подталкивали их туда, где, если очень повезет, можно было найти островки зелени, пригодные для пикников. Оказавшись на скоростной полосе, он с риском для жизни перестроился в крайний правый ряд, и через некоторое время скорость удалось сбросить до пятидесяти миль в час, что было уже почти комфортно. Маневры окупились с лихвой, как только в окна повеяло ароматами цветов и деревьев. Без видимой причины он рассмеялся, а потом сказал:

— Когда мы вот так выбираемся из дому, мне хочется ехать куда глаза глядят, лишь бы не возвращаться в этот проклятый город.

— Давайте уедем на сто миль! — воскликнул его сын.

— На тысячу! — закричала дочка.

— Можно и на тысячу, — согласился Кларенс Трэверс- Только медленно, по одной миле за раз. — И тихо изумился: — Вот это да!

С правой стороны неожиданно, будто из придуманного мира, возникла заброшенная дорога.

— Чудо! — сказал мистер Кларенс Трэверс.

— Где, где? — загалдели дети.

— Смотрите! — Кларенс Трэверс перегнулся че рез плечо жены и указал рукой в ту сторону. — Старая дорога. Раньше только по ней и ездили.

— Вот по той? — удивилась жена.

— Ничего себе, какая узкая! — поразился сын.

— Тогда и машин было немного.

— Похожа на большую змею, — сказала дочка.

— Так и есть: все старые дороги извивались и петляли. Помнишь?

Сесилия Трэверс кивнула. Машина теперь двигалась совсем медленно, и они разглядывали узкую бетонную полосу, которую тут и там деликатно прорезали пучки зеленой травы, а по обочинам украшали полевые цветы и стрелы утреннего света, летящие сквозь высокие кроны уходящих к лесу дубов, кленов и вязов.

— Эту дорогу я знаю как свои пять пальцев, — сообщил Кларенс Трэверс- Хотите по ней прокатиться?

— Ой, Кларенс, нам…

— Я серьезно!

— Папа, давай, ну пожалуйста!

— Решено, едем, — твердо сказал он.

— Туда нельзя! — запротестовала Сесилия Трэверс. — Наверняка это запрещено. Там опасно.

Не дослушав, он отделился от стремительного транспортного потока, свернул в неглубокий кювет и с улыбкой направил машину прямо по ухабам к старой дороге.

— Кларенс, опомнись! Нас арестуют!

— За движение со скоростью десять миль в час по заброшенной дороге? Все, больше никаких споров, чтобы не портить такой чудесный день. Будете хорошо себя вести — куплю всем газировки с сиропом.

Тут они добрались до старого дорожного покрытия.

— Видите, как все просто! Ну, ребята, выби райте: в какую сторону?

— Туда, вот туда!

— Как скажете!

И они не спеша покатили по старой дороге, которая серо-белым удавом ползла в бархатные луга, петляла по пригоркам, величественно нисходила во влажные рощи, на запах ручьев и болот, на зов кристально-прозрачной воды, что с целлофановым шорохом струилась по отвесным камням. На ходу они даже успевали разглядеть водяных паучков, которые облюбовали запруды из последних октябрьских листьев и расчерчивали недвижную гладь замысловатой клинописью.

— Папа, а это кто такие?

— В лужицах? Водомеры. Такого конькобежца голыми руками не возьмешь! Караулишь-караулишь, потом — цап! А его и след простыл. Вот так и узнаешь, что есть в этой жизни вещи, которые не даются в руки. С течением времени их становится все больше, поэтому начинать надо с малого — убедить себя, что их и вовсе нет.

— Так неинтересно!

— Это глубокая философская мысль, мистер Трэверс. Итак, продолжим путь, мистер Трэверс- Он пришел в доброе расположение духа и, повинуясь собственному приказу, продолжил путь.

Дорога привела их в лес, который всю зиму простоял, как в затяжном ноябре, а теперь с опаской развешивал зеленые флажки, встречая новое время года. Бабочки, похожие на разноцветное конфетти, возникали из чащи и, как хмельные, трепыхались в воздухе, а их зубчатые тени бегали по воде и траве.

— Развернись здесь, — сказала Сесилия Трэверс.

— Ну пожалуйста, мам! — взмолились сын и дочь.

— Что за спешка? — спросил Кларенс Трэверс- Вот скажите, многие ли из ваших приятелей могут похвастаться, что катались по дороге, где годами не проезжала ни одна машина? Думаю, таких счастливчиков просто нет! У кого еще отец настолько смел, чтобы проехать по бездорожью и направиться в неведомые края? А? Миссис Трэверс хранила молчание.

— Вот за тем пригорком, — сказал Кларенс Трэ верс, — дорога свернет налево, потом направо, потом опять налево: зигзагообразный поворот, а за ним еще один. Сейчас увидите.

— Налево.

— Направо.

— Налево.

— Зигзагообразный поворот. Машина довольно урчала.

— Еще один!

— В точности, как ты сказал!

— А теперь смотрите. — Кларенс Трэверс указал рукой вдаль. В сотне ярдов с ревом мелькала скоростная автострада, уставленная рекламными щитами. Кларенс Трэверс проводил ее пристальным взглядом и скользнул глазами по траве, отделяющей ее от тенистой старой дороги, похожей на пересохшее русло, которое не знало приливов и слушало только ветер, приносящий издалека вечный шум транспорта.