— В чистом виде это невозможно. Ведь у них все основано на натуральном хозяйстве. Просто какие-то их жизненные принципы вполне могут быть использованы и нами… Я вам советую прочитать работу Баулина. Правда, он не успел ее отшлифовать, что ли. Иногда сумбурно, несвязно, но очень впечатляет. Особенно факты. Он считает, к примеру, что обычные больницы должны быть заменены клиниками, подобными здешней. Они должны располагаться в тихих красивых местах, где много зелени. Лучше — в лесу. Лечение должно быть комплексным. Самым широким образом применять средства народной медицины. По его мнению, выздоровление больных вполне может быть доведено до ста процентов.

— Но почему тогда эти методы не вводят в других больницах? — удивился Чикуров.

— Не знаю. Наверное, консерватизм, боязнь нового… Вы почитайте, что он пишет, советую.

— Почитаем, почитаем, — сказал Чикуров, глядя на часы. — Подъем?

Они рассчитались с официантом, который пригласил их чаще бывать в «Саду плодов».

— Кто придумал название вашему очаровательному кафе? — поинтересовался Чикуров.

— Саади, — серьезно ответил официант. — Великий персидский поэт. Есть у него знаменитое произведение «Бустан», что в, переводе означает «Сад плодов»…

…— Какой начитанный официант, — заметил Чикуров по дороге в гостиницу.

— Скорее всего тот, кто дал название кафе, — сказала Дагурова. — Знаете, Игорь Андреевич, я все думала вчера про жену Баулина…

— Ну-ну, интересно послушать ваши соображения, — поддержал Чикуров перемену темы.

— Давайте сопоставим… Красные «Жигули», человек в светлом брючном костюме, который тащил раненого Баулина к дороге… А если это Регина Эдуардовна?

— У нее алиби: была в Конакове, — напомнил Чикуров.

— А свидетели?

— Дуюнов. Как выразилась Баулина — друг по работе.

— Только Дуюнов? — многозначительно произнесла Ольга Арчиловна. — Меня и смущает, что она назвала одного-единственного свидетеля. Я не знаю, в каких они отношениях, но, судя по всему, весьма близких…

— Да, похоже, — согласился Чикуров. — Вы хотите сказать, профессор мог мешать их личным планам?

— Смотря какие планы. Если женитьба и так далее, тогда Баулин серьезная помеха. Жену он, судя по всему, очень любит.

Игорь Андреевич некоторое время шел молча, обдумывая слова коллеги.

— А может, вы и займетесь этой версией? — предложил он. — Съездите в Москву, заодно проинформируете Вербикова о ходе следствия…

Чикуров был убежден: когда начальник следственной части узнает обстоятельства допроса Ростовцева и изъятия у него злополучных туфель, то сменит свой гнев по отношению к Дагуровой на милость.

— Что ж, я готова, — ответила Ольга Арчиловна.

— И еще. В Москве надо будет навестить Троянова.

— Члена-корреспондента Академии медицинских наук?

— Его. По словам Регины Эдуардовны, он хорошо знает их семью. А Евгений Тимурович признавал Троянова за высший авторитет.

— Понятно, Игорь Андреевич. Вы думаете, Троянов поможет прояснить, что происходит между супругами Баулиными?

— Надеюсь.

Они подошли к гостинице. Чикуров посмотрел на небо. Оно было чистое, светлое, летнее. Солнце уже начинало припекать.

— Надо позвонить, узнать состояние профессора, — сказал Игорь Андреевич. — Потом отправимся к Ростовцеву.

Они поднялись на свой второй этаж. Чикуров позвонил в больницу, справился о здоровье Баулина. Ему ответили, что положение по-прежнему все еще критическое.

Когда следователи зашли в приемную генерального директора «Интеграла», в ней никого не было. Из кабинета Ростовцева доносилась эстрадная музыка.

— Слушает джаз, — усмехнувшись, кивнул на дверь Чикуров.

Ольга Арчиловна посмотрела на часы — начало десятого.

— Зайдем без доклада или подождем секретаря? — спросила она.

Чикуров, секунду поколебавшись, приоткрыл дверь.

Там перед цветным телевизором пыталась повторять движения гимнастов на экране секретарь Ростовцева. Аэробика. Женщина не замечала, что за ней наблюдают. Игорь Андреевич тихо прикрыл дверь.

— Производственная гимнастика, — с улыбкой прокомментировал он.

Музыка смолкла, и в приемную вышла Эмма Капитоновна, красная не то от смущения, не то от физических усилий.

— Здравствуйте, — сказала она.

Следователи ответили. Ольга Арчиловна представила ей Чикурова. И не удержалась от замечания.

— У вас, в Березках, я вижу, увлекаются аэробикой.

— С легкой руки Баулина, — ответила Эмма Капитоновна. — Он сам ею занимается. И последователей теперь много. Сначала считали, что ерунда. Танцы и есть танцы. Я и сама так думала. Евгений Тимурович посоветовал как-то прийти на занятия в группу здоровья, которую он вел для сотрудников «Интеграла». Там вместо обычной гимнастики ритмическая. Попробовала. Понравилось. И, знаете, так втянулась, что теперь не могу без аэробики ни дня. Отличная штука! Чувствуешь себя моложе, бодрее, походка после этого совсем другой становится, пластика появляется…

— И стройность, — подсказала Ольга Арчиловна.

— А что, и стройность, — кивнула секретарь. — Лишний вес — враг для здоровья. Об этом Баулин твердит на каждой своей лекции. Он читает их по пятницам в клубе…

Зазвонил один из множества телефонов на столе Эммы Капитоновны. Она сняла трубку.

— Ростовцева нет, — ответила она кому-то и положила трубку.

— А когда будет? — поинтересовался Чикуров.

— Обещал к обеду. Поехал в областную столицу. Считайте, час на машине туда да столько же обратно. Ну и там часа полтора-два… Он вам срочно нужен?

— Да как сказать, — неопределенно ответил следователь.

— Если срочно, Аркадий Павлович оставил на всякий случай телефон ректора мединститута. Понимаете, сегодня должны решить вопрос о назначении исполняющего обязанности главврача клиники. Пока Баулин не поправится…

Ольга Арчиловна посмотрела на Чикурова, словно спрашивая, что они будут делать. Тот находился в нерешительности. А Эмма Капитоновна вдруг укоризненно произнесла, обращаясь к Дагуровой:

— Когда вы вчера ушли, Аркадий Павлович валидол глотал… А Семизоров, узнав про туфли, хохотал…

— Кто такой Семизоров? — спросил Чикуров.

— Наш главный инженер.

— И что же его рассмешило? — пожав плечами, спросила Дагурова.

— Говорит, хорошо, что в тот день не надел свои летние туфли…

— Почему? — удивился Игорь Андреевич.

— Они точно такие же, как и у Аркадия Павловича, — пояснила секретарь.

— Да? — вырвалось у Ольги Арчиловны.

— Совершенно одинаковые! — заверила Эмма Капитоновна. — Вась-Вась, извините, Василий Васильевич Банипартов, наш коммерческий директор, привез из командировки одну пару для товарища Ростовцева, а другую Семизорову. Аркадий Павлович еще пошутил: как близняшки. И подтрунивал над Банипартовым, что только две пары. А то все в «Интеграле» ходили бы как детдомовские.

Следователи переглянулись. Сообщение о паре обуви, идентичной ростовцевской, насторожило.

— Семизоров сейчас в управлении? — спросил Чикуров.

— Видела минут пятнадцать назад, — сказала секретарь.

— Где его кабинет?

— По коридору третья дверь налево.

Следователи направились к выходу.

— Что передать Аркадию Павловичу? — вдогонку им спросила Эмма Капитоновна.

— Вероятно, мы наведаемся после обеда, — бросил на ходу Игорь Андреевич. И сказал Дагуровой, когда они уже были в коридоре: — Видите, еще одна такая же пара…

— Откуда же мне знать! — со вздохом произнесла Ольга Арчиловна. — И почему Ростовцев не сказал мне об этом?

Чикуров ничего не ответил. Он постучался в дверь с табличкой «Главный инженер» и, услышав разрешение войти, открыл ее, пропуская вперед Дагурову.

В кабинете на большом столе стоял макет с крошечными домиками, группами игрушечных деревьев, зеркалами водоемов. На вошедших обернулись трое человек, сгрудившихся у макета: женщина средних лет, совсем молодой парнишка с жидкой бородкой и мужчина лет сорока со взлохмаченной шевелюрой.