— Что в районе — у нас в прокуратуре республики и то многие не могут без шпаргалки. Как вопьются глазами в бумажку, так ни разу не оторвутся.

— Тот райпрокурор оторвался, — усмехнулась Ольга Арчиловна. — Лучше бы уж читал до конца. Такое понес!.. Говорит: «Товарищи судьи, да вы только посмотрите, в какой посуде подсудимый варил самогон! Разве в такой варят?» И стал подробно объяснять, как на самом деле нужно гнать это зелье.

— Не может быть!

— Я бы тоже не поверила, если бы не слышала собственными ушами.

— Вам сейчас на допрос Орловой? — спросил Игорь Андреевич.

— Сначала переговорю с домом.

— Сколько же вы тратите на междугородные переговоры? — улыбнулся Чикуров.

— Муж присылает специальную дотацию на эту статью расхода, — улыбнулась в ответ Ольга Арчиловна. — Да и сама я день-другой не услышу голос Антошки или Виталия, не нахожу себе места.

«Можно только позавидовать таким отношениям», — с грустью подумал Игорь Андреевич.

На этот раз Ольга Арчиловна решила допросить Орлову в поселковом отделении милиции. Следователь позвонила в клинику. Там ответили, что у главной медсестры выходной — отгул. Тогда Ольга Арчиловна позвонила Орловой домой и попросила ее зайти к одиннадцати часам.

Орлова явилась на полчаса раньше. Дагурова как раз просматривала материалы дела, готовясь к допросу.

Аза Даниловна была одета в неброского цвета крепдешиновое платье, сшитое у хорошей портнихи. Дагурова отметила, что на ней не было никаких украшений.

Ольга Арчиловна подумала, что главной медсестре не терпится, видимо, узнать, чем вызвано приглашение следователя. Она предложила Орловой сесть, заметив при этом, что Аза Даниловна пришла раньше назначенного времени.

— Вы уж извините, что поторопилась, — смутившись, сказала Орлова, доставая из сумочки паспорт. — Понимаете, мы с дочкой собирались съездить в Сафроново, надо кое-что прикупить для поездки на море.

— Она у вас где сейчас? — спросила Ольга Арчиловна, списывая данные с паспорта в бланк протокола допроса.

— В пионерлагере, — ответила Орлова, выжидательно глядя на следователя. — Сегодня хочу забрать.

Ольга Арчиловна намеренно не спешила: пусть еще побудет в неведении…

— Это, наверное, вам участковый нажаловался? — не выдержала Аза Даниловна. — Манукянц?

— По поводу чего? — вскинула на нее глаза Дагурова.

— Известно, — вздохнула Орлова. — Живет у меня жених… Без прописки… Манукянц говорит, что это нарушение. А я доказываю ему: жених то приезжает, то уезжает. Мы к свадьбе готовимся… Он больше двух-трех дней подряд не жил…

— Порядок есть порядок, — сказала Ольга Арчиловна. — Кажется, это у вас не первый раз…

— Случалось, — замялась Орлова, поправляя прическу, которая была в идеальном порядке.

— И часто? — продолжала Ольга Арчиловна.

— Что вы имеете в виду? — с некоторым вызовом спросила Аза Даниловна.

— Много, спрашиваю, женихов приезжало? — уточнила свой вопрос следователь.

Орлова усмехнулась краешком губ.

— Это вас очень волнует?

— Раз уж зашел о них разговор… — пожала плечами Дагурова.

— Что ж, приезжали. Сколько, я не считала. Но многим я тут же давала от ворот поворот, — с достоинством ответила Орлова.

Она вроде успокоилась и держалась уверенно. «Хорошо, поговорим о женихах, — подумала следователь. — Пусть отвлечется, расслабится».

— Это почему же? — спросила она.

— А чтобы думали, прежде чем свататься! В зеркало бы на себя посмотрели! С таким гонором приезжают!.. Считают, если женщина дала объявление в газету, то каждому будет рада…

— Вы давали объявление в газету в рубрику «Знакомства»? — спросила следователь.

— Да. Их печатают в приложении к рижской «Вечерке», — ответила Аза Даниловна, — Называется «Ригас балсс»… А что в этом плохого?

— Как раз наоборот. Я считаю, что эта газета делает хорошее дело.

— Вот вы понимаете, — обрадовалась Орлова. — А есть такие, кто смеется… Что с них взять? Глупцы и мещане! Правда, я тоже сначала сомневалась, давать объявление или не давать, И все-таки послала… Вы не можете себе представить, сколько я стала получать писем после публикации объявления! Пачками! Отовсюду! Даже из Южно-Сахалинска!.. Честно говоря, растерялась. Кому отвечать? Всем не напишешь. Да и не хочется обижать людей, подавать им ложную надежду… А с другой стороны, вдруг проворонишь того, кого ищешь? Значит, надо было выработать какую-то систему отбора… Первое — почерк. Я читала где-то, что по нему можно узнать характер. Например, если пишет мелко, убористо, значит — жадный… Второе — грамотность. Тут уж видно, образованный человек или нет. Третье — как он излагает мысли. Бывает, что вроде и грамотный, а на самом деле дурак дураком… Так вот, если письмо написано корявым почерком, безграмотно да еще и глупо — сразу ставила крест… У иного красивые буковки, аккуратные строчки, а такую чушь несет!.. Тоже не годится… Короче, отбрасывала многих… Некоторые сразу фотографию присылали. Тоже критерий… Иные подробно рассказывали биографию… В общем, кто мне больше импонировал, того приглашала навестить и лично познакомиться… Письма, фотографии — одно, а увидишь живого человека — другое… И что вы думаете? Стали приезжать.

— Все, кого приглашали?

— Нет, не все, конечно. Но желающих познакомиться лично было больше, чем надо… Хорошо, что не попадали одновременно. А то была бы очередь, как за «Бауросом», — рассмеялась Аза Даниловна.

— А вы посылали им свою фотографию? — спросила Дагурова, которую разбирало чисто человеческое любопытство.

— Кому посылала, а кому и нет, — ответила Орлова. — Не поверите, один раз приехал вот такой коротышка, — показала она рукой на метр от пола. — Лилипут. Очень забавный. Веселый такой, с юмором. Ему бы росточком выйти — был бы мужчина нарасхват! — Аза Даниловна помолчала, видимо, вспоминая череду претендентов на ее руку и сердце. — Знаете, и пьяницы попадались… Но у меня на них особый нюх. Сразу выпроваживала!

— Как же вы распознавали их?

— Одних по внешности — нос сизый, красные прожилки на лице, руки трясутся… Я же медик и много повидала алкоголиков… Других, скрытых пьяниц, видно по их поведению. Не успеет в дом войти — бутылку на стол! Мол, за знакомство… В таких случаях я тут же говорила: скоро отходит автобус, не опоздайте на поезд или самолет.

— Уходили мирно?

— Ясное дело, понимали, что не ко двору… Встречались и альфонсы, ну, кто мечтает пожить за счет жены. Эти зыркают по сторонам: висят ли ковры, имеется ли хрусталь, спрашивают, какую зарплату получаю, мой ли гараж во дворе… А у самого букетик цветов за полтинник… С такими я тоже не церемонилась.

«Психолог», — отметила про себя следователь. Она поняла, что бой с Орловой предстоит трудный. А главная медсестра продолжала:

— Были и хорошие. Душевные. Таких я, оставляла. Чтобы получше присмотреться, узнать поближе… Боже мой, — покачала головой, — какие же мы несмышленыши в молодости! Хотели, чтобы нас любили, мы любили, а что такое любовь, не знали. Принимали за нее совсем не то… Я недавно прочитала интересную книжку. Оказывается, у индийцев еще в древности была формула, из чего должна состоять любовь: из ума — дающего уважение, души — дарящей дружбу, и тела — рождающего желание. И только при слиянии этих трех компонентов возможно настоящее счастье между мужчиной и женщиной… Здорово, не правда ли? — спросила Орлова и, не дожидаясь ответа, продолжила: — А правильно-то как! Но мы попадаемся на удочку чего-нибудь одного — ума, души или тела — и думаем, что это и есть любовь… Психологи называют это ловушкой влюбленности… Отсюда и трагедии, разбитые семьи… Эх, знала бы я раньше, не попалась бы в эту ловушку! И жизнь сложилась бы иначе!.. Главная медсестра замолчала.

— Что вы имеете в виду? — спросила Дагурова. — Если, конечно, не секрет?

— Какой там секрет! — отмахнулась Орлова. — Первое свое замужество… Как мы познакомились с Рогожиным? Приехала на практику. Я ведь училась в мединституте… Совсем неопытная девчонка… Встретилась с ним случайно во Дворце культуры и влюбилась с первого взгляда. По уши! Еще бы, высокий, кареглазый, с вьющимися волосами. Ну вылитый Григорий Мелихов из «Тихого Дона»…