Он сидел в Хай-Даджен, ныне Шедоу-Гард, в просторном замке с высокими, освещенными факелами залами, подземными лабиринтами и множеством башен. Здесь было полным-полно прекрасных вещей, вещей бесценных. В коридорах плясали тени, а грани бесчисленных драгоценных камней сверкали ярче, чем солнце над другой половиной мира. Он сидел в библиотеке Шедоу-Гард, держа череп его прежнего хозяина на столе вместо пепельницы, и работал над своим исследованием.

Он закурил (одна из причин, по которым он установил тайную торговлю с дневной стороной), поскольку находил этот обычай как приятным, так и трудным для отвыкания. Он глядел, как дым смешивается с дымом свечи и поднимается к потолку, когда Стэб — летучая мышь, превращенная обратно в человека, теперь его личный слуга — вошел и остановился на предписанном расстоянии.

— Господин, — сказал он.

— Да?

— Тут у ворот старуха, она хочет говорить с вами.

— Я не посылал ни за какими старухами. Скажи ей, чтобы убиралась.

— Она говорит, вы ее приглашали.

Джек поглядел на низенького черного человечка. Длинные руки и ноги и пучки белых волос, похожие на антенны над слишком длинным лицом, делали его похожим на насекомое. Он уважал его, потому что тот был удачливым вором, попытавшимся ограбить прежнего хозяина замка.

— Приглашал? Ничего такого я не припоминаю. Что ты о ней думаешь?

— Похоже, она с запада, сэр.

— Странно…

— …и она требует, чтобы я сказал вам, что это Рози.

— Розали! — сказал Джек, убирая ноги со стола и выпрямляясь. — Приведи ее ко мне, Стэб.

— Да, сэр, — ответил Стэб, отшатываясь — как всегда, когда его господин неожиданно выказывал эмоции.

Джек стряхнул пепел в череп и посмотрел на него.

— Интересно, твой дух тут еще не бродит? — пробормотал он. — У меня такое чувство, что это возможно.

Он нацарапал записку, припомнив, что надо приговорить к смерти несколько групп людей с жестокими головными болями и отправить их патрулировать Навозные Ямы.

Джек вытряхнул пепел из черепа и расправлял на столе бумаги, когда Стэб ввел ее в комнату. Поднимаясь, он посмотрел на Стэба, который быстро вышел.

— Розали! — сказал Джек, идя ей навстречу. — Как хорошо…

Она не ответила на его улыбку, но когда он предложил ей кресло, уселась, кивнув.

О боги! Она и впрямь похожа на сломанную метлу, снова решил он, вспоминая. И все же… Это Розали.

— Так ты все-таки пришла в Шедоу-Гард, — сказал он. — За то, что ты тогда дала мне хлеба, тебя всегда будут хорошо кормить. За то, что ты дала мне добрый совет, ты всегда будешь в чести. У тебя будут слуги, которые станут купать и одевать тебя и прислуживать тебе. Если ты желаешь овладеть Искусством, я приобщу тебя к высшей магии. Чего бы ты ни пожелала, тебе нужно только попросить. Мы устроим в твою честь праздник… как только подготовим его! Добро пожаловать в Шедоу-Гард!

— Я ведь пришла не насовсем, Джек, только поглядеть на тебя еще разок… на тебе новые серые одежды и отличный черный плащ! А сапоги какие блестящие!.. Ты в таких никогда не ходил…

Он улыбнулся.

— Я не хожу так много, как когда-то.

— …и не крался тайком. Теперь в этом нет нужды, — сказала она. — Значит, ты обзавелся собственным королевством, Джек… самым большим изо всех, что я знаю. Теперь ты счастлив?

— Вполне.

— Значит, ты ходил к машине, которая думает, как человек, только быстрее. К той машине, от которой я тебя предостерегала. Верно?

— Да.

— И она дала тебе Потерянный Ключ, Кольвинию.

Он отвернулся, схватил сигарету, закурил, затянулся. Потом он поглядел на Розали и кивнул.

— Но я это не обсуждаю, — сказал он.

— Конечно, конечно, — сказала Розали, кивая. — Ведь с ним ты получил Силу, которая подходит твоим амбициям, а ведь когда-то ты даже не знал, что они у тебя есть.

— Должен сказать, ты права.

— Расскажи мне о той женщине.

— О какой женщине?

— В холле я прошла мимо красивой женщины в зеленом — под цвет ее глаз. Я поздоровалась, и губы ее улыбнулись мне, но ее дух следовал за ней в слезах. Что ты с ней сделал, Джек?

— Я поступил так, как было необходимо.

— Ты что-то украл у нее… не знаю, что… так же, как воровал у всех, кого знал. Есть ли кто-нибудь, кого ты считаешь своим другом, Джек? У кого ты ничего не взял, а наоборот, дал ему что-то?

— Да, — ответил он. — Он сидит на вершине горы Паникус — наполовину камень, наполовину не знаю что. Я много раз приходил к нему и всеми силами пробовал освободить. Но даже от Ключа не было толку.

— Утренняя Звезда… — сказала она. — Да, твоему единственному другу только и быть богом проклятым.

— Рози, за что ты наказываешь меня? Я предлагаю любым доступным способом вознаградить тебя за страдания, которые ты приняла из-за меня… и не только из-за меня.

— Женщина, которую я видела… Сумел бы ты сделать ее такой, какой она была до того, как ты обокрал ее… если бы я больше всего хотела этого?

— Может быть, — сказал Джек, — но я сомневаюсь, чтобы ты попросила об этом. Даже соберись я это сделать, она, я чувствую, стала бы безнадежно безумной.

— Почему?

— Потому что ей пришлось многое увидеть и перечувствовать.

— И в ответе за это ты?

— Да, но это и так надвигалось.

— Ни одна человеческая душа не заслуживает того страдания, которое я заметила, проходя мимо нее.

— Душа! Не говори мне о душе! И о страданиях! Ты что, намекаешь, что у тебя душа есть, а у меня нет? Или ты думаешь, мне незнакомы страдания?.. Хотя ты права в том, что касается ее. Она отчасти человек.

— Но у тебя есть душа, Джек. Я принесла ее с собой.

— Боюсь, я не понимаю.

— Ты оставил свою душу в Навозных Ямах Глива, как все люди тьмы. Я вытащила ее оттуда — на случай, если в один прекрасный день она тебе понадобится.

— Ты, конечно, шутишь.

— Нет.

— А как ты узнала, что это — моя душа?

— Я — Ведунья.

— Дай мне поглядеть на нее.

Он потушил сигарету, а Рози тем временем развернула свой узелок с вещами. Она извлекла небольшой предмет, завернутый в чистую полотняную тряпку. Она развернула его и положила на ладонь.

— Вот эта штука? — спросил он и захохотал.

Это был серый шарик, который на свету стал делаться ярче, просветляться, сперва став блестящим и похожим на зеркало, а потом прозрачным. Поверхность заиграла разными красками.

— Это же просто камень, — сказал он.

— Он был с тобой в момент твоего пробуждения в Ямах, правда?

— Да. Он был у меня в руке.

— Почему ты бросил его там?

— А почему бы и нет?

— А разве он не оказывался с тобой каждый раз, как ты приходил в себя в Гливе?

— Ну и что?

— В нем заключена твоя душа. Может быть, когда-нибудь ты захочешь соединиться с ней.

— Это — душа? И что же прикажешь с ней делать? Таскать в кармане?

— Можно придумать что-нибудь получше, чем бросать ее на куче падали.

— Дай мне ее!

Он выхватил камень у нее из рук и уставился на него.

— Никакая это не душа, — сказал он. — Это крайне непривлекательный кусок камня, или, может, яйцо гигантского навозного жука. Он и воняет, как сами Ямы!

Он занес руку, чтобы отшвырнуть от себя камень.

— Не надо! — крикнула она. — Это… Это твоя душа… — тихо закончила она, когда камень ударился о стену и разбился вдребезги.

Джек быстро отвернулся.

— Я могла бы знать, — сказала она. — Никому из вас душа по-настоящему не нужна. А тебе — меньше всех. Ты должен признать, что это было нечто большее, чем просто камень или яйцо, иначе бы ты так не взбесился. Ты почувствовал в нем что-то, касающееся лично тебя и опасное. Разве не так?

Но Джек не отвечал. Он медленно повернул голову в сторону разбившегося камня и уставился на него. Он проследила за его взглядом.

Из камня выплыло туманное облачко. Оно росло вверх и вширь. Вот оно воспарило над ними. Облачко перестало двигаться и начало окрашиваться. Они смотрели, как появляются контуры фигуры, напоминающей человеческую.