– Как она? – волнуясь, спросил Сергей.

– Организм на удивление кристально чист. Ни малейших отклонений. Полтора часа сна и теперь чувствует себя гораздо лучше.

– Не пугается?

– Теперь уже нет, – сказал капитан. – Знаешь, она говорит на старом интерлинке. С легким акцентом.

– ???

– Вот так вот, – почему-то грустно проговорил Сазонов. – Зовут Элорой. В общем-то совсем еще ребенок – девятнадцать лет. Проходила ежегодное обследование. Яркое солнце, друзья, приятные медсестры, крышка закрылась, крышка открылась – сам понимаешь, что она увидела. Шок. Я так думаю, что не все у них там было спокойно.

– А как она объясняет свои хождения?

– Никак. Очнулась в неизвестной обстановке. Стало страшно. Оделась в первое попавшееся и пошла на шум. То есть на Женькин голос. Где, вдруг увидев ее в дверях, он и перепугался, и своим криком перепугал и ее. Так что на первый взгляд вполне нормальная земная девушка. И теперь мучает нас вопросами – где она, кто мы и так далее. Мы ей пока вкратце рассказали, что она – на космическом корабле, и что мы ее подобрали на Марсе, в каком-то медицинском устройстве. А вот про тринадцать тысяч лет и всеобщей катастрофе пока боимся. Ее реакцию предсказать невозможно.

– Согласен. Родные… близкие… Пусть немного отойдет от первого потрясения.

– А у тебя что?

Сергей помедлил.

– Датчик на ее двери оказался неисправным, – сказал он. – То ли он уже был таким, то ли его кто-то очень искусно испортил.

– Ну, ну, – протянул капитан неопределенно. – В любом случае это все-таки живое человеческое существо и заслуживает к себе соответствующего отношения и внимания. Теперь вот сидим с Ледневым, с напряжением ждем от нее более конкретных вопросов. А она вежливо ждет от нас каких-либо объяснений. Давай, помогай, а то Женька уже выдыхается ее забалтывать.

Сергея кольнуло при последних словах.

– Хорошо, сейчас, – сухо проговорил он и отключился.

Он еще некоторое время подвигал ящики, старательно оттягивая время и тщательно прислушиваясь к себе, и с удивлением понимая, что и хочет и боится идти в кают-компанию. И тянет, и страшно снова взглянуть в ее глаза. Ну, это у тебя оттого, что давно не видел женщин, – невесело усмехнулся он, пытаясь найти оправдание этому своему состоянию.

– Серега, бросай все и подтягивайся сюда, – раздался радостный голос Леднева. – Не заставляй людей ждать.

– Иду, иду, – недовольно ответил он и нехотя выключил автопогрузчик на середине работы.

Быстро заскочил в свою каюту, привел себя в порядок, стараясь не глядеть на аккуратно заправленную постель спального кокона, побрился, сменил комбинезон, критически осмотрел себя в зеркало – ну и рожа у вас, товарищ бортинженер – пессимистически подумал он. Ну, ничего, Женька у нас говорливый, не даст гостье скучать.

Перед дверью в кают-компанию он остановился, выдохнул несколько раз успокаивая нервы, и неторопливо вошел.

Первое, что бросилось в глаза, это конечно Элора – он мгновенно нашел ее глазами. Девушка сидела под единственным на корабле растением и совсем не походила на то испуганное существо, которое они увидели в рубке. Это была вполне ухоженная леди, грациозно расположившаяся в удобном кресле, красиво уложенные волосы, спокойное лицо, равнодушный взгляд… Она о чем-то вполголоса разговаривала с глупо улыбающимся Ледневым.

Ну вот, подумал Сергей невесело, я же говорил… Женька у нас – известный ловелас.

Второе, что не менее поразило его – это стол. Такого обилия и разнообразия продуктов он не видел на корабле за все годы своей работы.

– Добрый день, – негромко поздоровался он, вспоминая интерлинк из школьной программы. Элора чуть повернула голову, вежливо кивнула.

– Разрешите представить, – произнес капитан, обращаясь к девушке, – бортинженер и штурман нашего корабля, Сергей Кузнецов.

– Серж? – с легким удивлением произнесла она приятным бархатно-грудным голосом.

Он пожал плечами.

– Наверное, можно и так, – запинаясь, неуверенно сказал он.

Она кивнула ему одними ресницами и снова повернулась к нетерпеливо ерзающему Ледневу.

Сергей, немного потоптавшись на месте, подошел к командиру.

– Это что? Подарки от гостьи? – вполголоса в шутку спросил он, кивнув на стол.

– Да нет. Груз один вскрыли в девятом, – по-детски улыбнулся Сазонов и, заметив его удивленный взгляд, добавил. – Под свою ответственность.

Сергей кивнул, понимая.

– Я думаю, что хозяева на нас не обидятся, – сказал он.

– Я тоже так думаю, – согласился Сазонов. – Главное – вернуться бы…

– Мужики, – перебил их возбужденный Леднев. – Ну вы что там уединились? В конце концов это не вежливо. У нас же гостья! Давайте жить дружно. Объединим наши компании, сядем за стол.

Все расселись.

Стол был большим и все постарались расположиться посвободнее. И тем не менее Сергей смутился, увидев напротив себя Элору. Хуже нет, когда человек, которого ты стесняешься, сидит как раз перед тобой и, кажется, видит тебя насквозь, твою робость и твое волнение… Смешно…

Разложили первую партию закусок по тарелкам, налили какого-то вина. За девушкой ухаживал рядом сидящий Евгений. Элора отвечала ему мягкой улыбкой. Сергей старался на них не смотреть.

– Ну, первое слово, как и полагается, за капитаном, – сказал разговорчивый Леднев, закрывая пробкой бутылку и ставя ее на место. На интерлинке он говорил лучше всех.

Сазонов приподнялся, откашлявшись и взяв свой бокал. Посуда тоже из девятого грузового, мелькнуло у Сергея.

– Я не буду говорить долгих и цветастых фраз, – начал он. – Думаю, что все со мной согласятся, если первый тост мы выпьем за женщин.

– Полностью поддерживаю, – зашумел Леднев, протягивая свой бокал Элоре.

Девушка, мягко улыбаясь, чокнулась с бокалами Евгения и командира и выжидательно глянула на Сергея, который смутился еще больше и неловко протянул свой, зачем-то при этом привстав.

Выпили. Молча закусили – болтовня Леднева воспринималась ими по старой привычке скорее как фоновый шум.

Элора тоже молчала. Сергей уткнулся в тарелку и, ожесточенно ковыряя вилкой, ругал себя. – Что это с тобой? Заболел? Это надо же так раскиснуть! Не сиди дурак дураком, спроси ее о чем-нибудь. Легко сказать. А о чем? Ну, например, как ей наша еда…

Он тихо кашлянул и, не поднимая глаз, собрался было задать свой, в таких мучениях рожденный, вопрос, но тут его перебил Евгений.

– Что-то пауза у нас затянулась. Я предлагаю по второй.

– Нет возражений, – развел руками Сазонов.

Сергей хмуро переставил свою рюмку, чтобы Женьке удобнее было наливать.

– Второй тост… – начал Леднев, привставая…

– Подожди, – решительно перебил его Сергей, – Я предлагаю дать слово нашей гостье.

– Пожалуйста, – пожал Женька плечами и сел.

Девушка внимательно посмотрела на Сергея, и на этот раз он выдержал ее взгляд. Поднялась, не смотря на тихую реплику Леднева – можно и сидя.

– Я, в общем, рада, – начала она в полной тишине приятным грудным бархатным голосом, с легким симпатичным акцентом, – что оказалась у вас на корабле. Приятно ощущать вашу заботу и гостеприимство. Вы все очень симпатичные люди и я сильно надеюсь, что когда-нибудь мы вот также дружно все вместе соберемся у меня, где уже я смогу оказать вам свое внимание, – путано закончила она.

Стало тихо и жутко – как в могиле. Мужчины неловко чокнулись, молча выпили и сели.

Сергей поковырялся вилкой в полупустой тарелке думая уже о другом. Она такая же бедолага как и мы, и даже еще хуже. Мужики ей ничего не сказали. А каково ей будет узнать правду? Ведь для нее время между укладыванием в саркофаг и пробуждением – один миг, и эти милые и родные лица все еще находятся где-то рядом, в двух шагах, Земля зеленая и шумная… Хотя, наверное, она сама все расскажет.

– Ну как вам наша еда? – спросил он наконец, отложив вилку в сторону, которая ему почему-то мешала и путалась в руках.

Элора подняла свои большие глаза.