Спать не хотелось. Завтра сразу два зачета, а я еще ни одного конспекта не открыла. Опять предстоит бессонная ночь. Ничего, прорвемся. Языки мне давались легко, и особых проблем с учебой не было, но готовиться все же придется. Вздохнув, я поковыляла в свою комнату, захватив обезболивающее и стакан с водой. Хотелось кофе, но греметь на кухне не решилась. Нога может создать проблемы перед соревнованиями. К травмам мне не привыкать, только бы ребят не подвести. Завтра, сразу после занятий, придется заглянуть в аптеку, мои стратегические запасы мазей от ушибов и растяжений подошли к концу. Выдавив из тюбика с обезболивающим гелем последнюю каплю, попробовала размазать ее по всей поверхности. Да, маловато будет.

Ночь утекла незаметно. Уснула я под утро над тетрадкой с конспектами, уткнувшись головой в клавиатуру. За ночь нога опухла и хромота усилилась. А меня почти на свидание пригласили — вспомнила я об угрозе Балабанова ждать меня на стоянке. Будут ему и парадные джинсы с футболкой и хромая девушка с разукрашенными зеленкой руками.

В ванной меня ожидал неприятный сюрприз. Там  обосновалась Юлька и выплывать ближайшие полчаса не планировала. Пришлось подключать к переговорам Макса, иначе я могла опоздать в универ. Препод у нас строгий пришедших после начала пары мог оставить скучать в коридоре и  к зачету не допустить. Вот и начались первые трудности совместного быта.  Глаза открываться не спешили. Пока ожидала, когда ванна освободится, залила в себя пару чашек кофе — мир приобрел краски, но полностью я так и не проснулась. Наконец-то появилась наша царевишна в коротеньком розовом халатике и, надув губки, проследовала мимо меня на кухню. Макс встретил ее поцелуем  и гроза миновала.

Водные процедуры прошли в авральном режиме. Заметно посвежевшая после контрастного душа я натянула на себя футболку с «Пикником» и джинсы-бойфренды. Новые, только из коробки, кросы, подаренные братом на днюху, и пара кожаных браслетов - дополнили образ. А что еще мог ожидать Михаил от меня? Изображать из себя роковую красавицу, обрядившись в платье, я не намерена. Нет, несколько вечерних нарядов, вполне серьезных брендов у меня есть. Тетка из Италии прислала, сестра моего отца. Я ее никогда не видела, мы не общались. Макс говорил, что она приезжала, когда я была на соревнованиях прошлым летом, и очень расстроилась, не застав единственную племянницу. Но  даже номер своего телефона не оставила. Иногда от нее приходили открытки без адреса с поздравлением к Новому году и дню моего рождения. Об отце тетя Ирмина ничего брату не рассказывала, да он и не настаивал. Со своим папой Макс до сих пор часто общается, а моего - совсем не помнит - жил в то время с бабушкой. Мать забрала его только перед самым моим рождением.

Тихо прошмыгнула к входной двери,  чтобы брат не заметил, как я хромаю. Но, кажется, Максу не до меня. Губы сами растянулись в улыбке. Мой серьезный брат кормил с вилочки свою девушку омлетом, собственного приготовления. Картинка умиляла. С Юльки станется отказываться от еды в пользу своей умопомрачительной фигуры. Только поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Питаться она будет под чутким руководством Макса, и морить голодом своего будущего ребенка он не позволит. Я сглотнула, желудок отозвался урчанием. Мне сегодня завтрак не светит, тут на пару не опоздать бы. Кое-как  доковыляла до остановки, на мое счастье трамвай тут же подошел, и я вздохнула с облегчением.

Универ встретил шумной толпой студиозов на крыльце.  Кто-то курил, кто-то болтал, разбившись на небольшие  группы по интересам. Мне предстояло преодолеть несколько ступенек, ведущих к знаниям. Скривившись от боли и прикусив губу, я штурмом взяла две первые из десяти. Неожиданно меня подхватили под руку.  Ну кто его просил? Теперь от поклонниц этого звездного мальчика  отбиваться придется! И не факт, что победа останется за мной.  Эти курицы крашенные непредсказуемы в своей непоследовательности.

- Балабанов, ты что творишь?

- Помогаю. Или ты против? Доброе утро, Кира, - и меня одарили голливудской улыбкой, сверкнув белоснежными зубами, как с рекламы зубной пасты.

-   Для кого-то оно, может, и доброе, а мне сегодня не повезло два раза.

Михаил удивленно заломил бровь. Кажется, кто-то считает, что внимание с его стороны - уже большая удача. Придется спустить божество на грешную землю.

 - Вижу, ты хорошо подготовилась к свиданию со мной.  С ногой что? И с руками…

- Бандитская пуля. И не надо так громко говорить о нашем якобы свидании. Лучше я умру от любопытства, так и не узнав, что тебе от меня надо, чем от мести твоих бывших подружек. Фанклуб имени разбитых тобой сердец уже навострил уши и прожигает нас злобными взглядами, так спина и чешется.

Балабанов заржал. Ему-то что, не его ловить будут по туалетам, чтобы отомстить. Легче с двумя парнями справиться, чем с бешенными фанатками Михаила из числа золотой молодежи.

- Не волнуйся, я поговорю с ними. А с ногой у тебя, кажется, все серьезно.

- Ничего особенного, скорее всего, растяжение.

И как не вовремя! – вздохнула я мысленно, - надо было подождать с обучением. Фрирайд, конечно, - моя голубая мечта, но и соревнования по скейтбордингу ждать не будут.  А тут еще Семен, так кстати, подвернулся. Ну, как было упустить такую возможность? Не каждый день городская знаменитость и чемпион области в одном флаконе изъявит желание с тобой познакомиться.

- Я так и понял, что это не первая твоя травма, а жаловаться ты не любишь.

- Кому жаловаться, если сам себе злобный Буратино?  Брат нытиков не уважает, да и мои друзья не поняли бы.

- Я заказал столик в кафе, но, сначала мы идем к врачу.

- Не знаю, куда ты идешь, а я - на пару, - высказалась категорично и попыталась освободить свою конечность.

А не плохой захват у этого сынка мэра! Ничего у меня не вышло. Так и нарисовались в аудитории под ручку. Наше фееричное появление повергло одногруппников в ступор. Препод, заявившийся следом за нашей парочкой, тоже застыл в дверях статуей безмолвия.

- Можете садиться,  - разрешил Балабанов и его мгновенно послушались.

Сергей Сергеевич отмер и прошел с невозмутимым видом к своему месту за кафедрой. Михаил   усадил меня на последнем ряду и устроился рядом, согнав Тимку, с которым мы всегда сидели вместе. Высказать вслух Балабанову свое возмущение, я не могла, пара началась, а с ней и зачет. За разговоры наш СС мог запросто выставить за дверь. Найти его и уломать на пересдачу – та еще головная боль. Шифруется он не хуже Штирлица.

Еще оставалась одна пара, когда Балабанов заявил, что мы покидаем универ. В ответ, получив мое «благословение» - «скатертью дорожка», парень не успокоился и потянул меня за собой на выход. Допрыгав до дверей на одной ножке, и не решаясь скандалить у всех на виду, кинула взгляд Тимофею – «сейчас вернусь» и, приготовилась дать отпор в коридоре наглому похитителю.

- Я не планировала покидать родную альма-матер столь рано, - начала я вежливо,  решив, что если  слова Балабанова не проймут – дам в глаз, и совесть меня мучить не будет.

Михаил посмотрел на меня с высоты своего почти двухметрового роста и, не отвлекаясь на споры, молча подхватил на руки. И что мне делать? Визжать и царапаться, как последняя истеричка? Дать пощечину, как девчонка какая-нибудь? Вот зачем ему меня волочить куда-то потребовалось, да еще на глазах всего универа? Все - прощая моя мирная жизнь. Военные действия со стороны фанаток Балабанова не заставят себя ждать, а это половина универа, как минимум. Ну что за подстава? Последней каплей стала встреча с ректором. Мужчина, словно, нас только и ждал, стоя в вестибюле с отрешенным видом. Но вся его задумчивость мгновенно улетучилась, когда он заметил меня на руках у Михаила. Брови царя Федора  поползли вверх.