Гай: Ну… как ты видишь, нет ничего легче, чем создать мюзикл. Какой мюзикл ты нам приготовил?
Йони: ОК! Люди берут волшебные сказки и попросту перекладывают их на музыку. Я долго выбирал между «Пчелкой Майей» и «Винни–Пухом», но потом решил взять хорошо известную сказочку «Анна Франк».
Гай: Замечательно! Я прямо прыгаю от восторга, и я с гордостью представляю впервые на сцене «Анна Франк — мюзикл»! Вы читали книжку, вы видели кино, и теперь перед вами настоящая вещь — Анна Франк в «долби стерео»!
АННА ФРАНК — МЮЗИКЛ. Занавес открывается.
Анна Франк спит между двумя другими людьми. Музыка играет за сценой. Раздается стук в дверь.
Анна (поёт): Тук–тук, в дверь стук. Кто бы это, кто бы это, кто бы это вдруг?
Папа: Может быть, молочник?
Мама: Может быть, лоточник?
Папа: А может, это добрая волшебница, живущая внизу.
Все вместе: Тук–тук. В дверь стук. Кто бы это, кто бы это, кто бы это вдруг?
Анна: Возможно, это пекарь?
Мама: Возможно, это лекарь?
Папа: Возможно, это добрая волшебница, живущая внизу.
Входит нацистский офицер.
Нацист: И вовсе я не пекарь. И вовсе я не лекарь. Я даже не волшебница, живущая внизу. Давайте угадайте, кто же был доносчиком, что всех вас заложил.
Все поют, вместе с нацистом: Все сделала волшебница, живущая внизу!
Скетч был снят с показа в программе «Махшоф» (17) Гая Мероза и Йони Лахава на Втором канале Израильского ТВ. Автор скетча Гай Мероз оправдывался, что его сатира не задевает памяти Холокоста, а критикует низкопробные детские спектакли в сезон Хануки. Он был готов к тому, что скетч могут запретить.
На нашем телевидении [шутить на темы Холокоста] совершенно невозможно. Масса народа погибла в войнах Маккавеев, и мы можем смеяться над ними, — говорит Маоз. — Это принадлежит прошлому. Холокост пока еще слишком близок. Он пока еще присутствует в нашей жизни».
Гротескный герой одной из комедий Вуди Аллена тоже заявлял, что «комедия – это трагедия плюс время».
Ади Ашкенази выходит на сцену студии Второго канала Израильского ТВ и берет микрофон:
— Я была в доме Анны Франк. Ее как раз не оказалось дома.
После некоторой молчаливой неловкости аудитория разражается смехом. Смущенно улыбается даже сидящий среди гостей министр юстиции Томи Лапид, потерявший в Холокосте отца. В Израиле Ади Ашкенази может шутить о Холокосте перед молодежной аудиторией или в рамках телепередачи «Клуб комедии после полуночи». Вот если такое попробует начинающий артист, то ему быстро покажут на дверь. В ведущих израильских СМИ пока невозможно вспоминать Холокост в шуточном контексте. Хотя бывают исключения. Израильское ТВ оказалось более либеральным, чем американское. Трудно представить, например, Сару Сильверман с ее шутками по поводу Холокоста и иудаизма на каком–нибудь из американских телеканалов. Хотя для этой еврейской девушки, сестры известного раввина из Нью–Йорка, еврейские анекдоты лишь затравка для шуток по поводу азиатов, мексиканцев, черных, геев, судебной системы, феминисток, Иисуса Христа, капитализма…
— Мы согласны с мужем во всем, — бросает со сцены Сара Сильверман.
— Единственное разногласие, я все–таки верю, что Холокост случился.
Сильверман говорит, что ее шутки — не расизм, а сатира на расизм. Практически нет американского табу, которое Сара не высмеяла бы. Интересно, что даже такие вдумчивые культурологи, как Дейвид Тропэ (23), не замечают, что сатира Сильверман – резкая и провокационная сегодня, во многом напоминает комиков и затейников, развлекавших еврейских отдыхающих т.н. «Пояса борща» на курортах в горах Катсскил в штате Нью–Йорк в 40–70 годов. Тогда в ходу были и шутки над пуэрториканцами, черными и геями, и передразнивание акцента, издевательств над иностранными именами и многим другим, что сегодня считается откровенным и неприличным расизмом. В ходу были нелицеприятные к самим евреям анекдоты, издевались и над новыми еврейскими эмигрантами, над местечковыми нравами, над еврейским провинциализмом и религиозными предрассудками. В ходу были и анекдоты Холокоста. Продолжатель традиции, необыкновенно популярный Джеки Мейсон и сегодня выступает со своими скетчами. Он постарел вместе со своей аудиторией, и сегодня он больше шутит о больницах, домах престарелых и докторах, не могущих справится с его простатой.
Часть вторая
Туристический агент говорит по телефону:
—Я горячо рекомендую вам наши эксклюзивные туры в Польшу. Во–первых — наш клубный тур, включающий пять концлагерей за 10 дней, проживание в 4–звездочной гостинице в Варшаве и свободный день для покупок там. Во–вторых — 10–дневный тур «Классическая Польша за 10 дней», включающий посещение семи концлагерей, проживание в 4–зведочной гостинице и экскурсию в Варшавское гетто. После обеда — свободное время для шопинга. Разумеется, у нас также есть уик–энд в Польше… Тоже включает посещение семи концлагерей…
Увы, там нет свободного дня для магазинов…
Естественно, есть еще 12–дневный обзорный тур по всей Польше со всеми концлагерями… Моя племянница поехала в такой тур со своей школой и набралась впечатлений. В Освенциме она рыдала…
Повесив трубку, агент поворачивается к клиенту:
— Где мы остановились?
Клиент:
— Извините, но то, что вы сейчас говорили о Польше, о семи концлагерях, звучит как–то…
Агент:
— Много? Вы удивитесь, узнав, как много можно успеть за три дня!
Клиент:
— Нет–нет. Это звучит …
Агент:
— Дорого?
Клиент:
— Нет–нет. Я не хочу никого обидеть, но разве это не звучит ужасно?
Агент:
— Верно, но то, что там случилось, тоже ведь звучит ужасно, не правда ли?
Скетч «Туристический агент» сатирической группы «Камерный квинтет» написал Асаф Ципори. Исполнили его Керен Мор и Шай Авиви на Втором канале израильского ТВ. «Туризм Холокоста» в последние годы стал процветающей индустрией. Евреи и неевреи со всего мира посещают лагеря уничтожения, гетто и местечки, где гитлеровцы осуществляли «окончательное решение еврейского вопроса». Посещение Варшавского гетто и Освенцима становится обязательной частью учебной программы для израильских школьников. Солдаты Армии обороны Израиля принимают присягу в Варшавском гетто. Такая деятельность имеет свою оборотную сторону, и скетч Асафа Ципори лишь робко приподнимает завесу над ней.
Мне довелось съездить в Польшу в рамках «Марша жизни», ежегодно устраиваемого в Освенциме в память о знаменитых нацистских «маршах смерти». Уже в самолете школьники предложили мне рукописный путеводитель, содержащий, между прочим, не только места, где можно было дешево купить «фирменные шмотки», но и адреса борделей, телефоны сутенеров, доставляющих девушек для стриптиза и секса. Проникнувшись доверием ко мне, ребята сообщили, что знают, где можно «курнуть» гашиш, достать «мастырку». Вокруг молодежных поездок в Польше существует целая отрасль, предлагающая все, чем можно соблазнить израильского школьника или солдата. Скандалы иногда проникают на страницы израильской прессы. В 2002 году громкий скандал разгорелся вокруг посещения группой израильских солдат варшавских игорных домов, запрещенных в Израиле.
— Несколько лет назад я был в Варшаве с группой нашей молодежи из Израиля, — рассказывает Казик Ратейзер, участник восстания в Варшавском гетто. — По дороге в Аушлагплац экскурсовод сказал: «Это путь героев». Я закричал ему: «Каких героев?! О чем ты говоришь? Мы что, победили? Разве я мог защитить своих родителей в гетто? И разве я мог защитить хоть кого–нибудь?.. Еще одна такая победа — и еврейский народ перестанет существовать. Все мы!» (18).
В самое последнее время в «туризме Холокоста» наметились положительные изменения. В начале 2005 года польский президент Александр Квасневский заявил министру просвещения Израиля Ливнат, что «марши жизни» наносят непоправимый ущерб отношениям поляков к израильтянам. Израильтяне ведут себя высокомерно, как будто, не считаются с местными обычаями. Чрезмерная забота о безопасности еще больше отягощает отчуждение. Польский президент предложил израильтянам, включить в программу визитов не только места уничтожения, но и знакомство с историей польского еврейства. Все таки, Польша в течение долгого времени оставалась центром замечательной еврейской культуры, поляки и евреи жили бок о бок 800 лет, и периодов спокойствия и добрососедства было значительно больше, чем ненависти и вражды.