Об этом в 21-й октаве предисловия:

Однакож, нам пора. Ведь я рассказ

Готовил; а шучу довольно крупно

И ждать напрасно заставляю вас.

.

Две последние строчки требует пояcнения. Оценивая философское наследие Гегеля, А.С.Хомяков делает очень важное замечание, раскрытие которого позволяет понять, какая информация была доступна Пушкину и почему она не могла быть воспринята обыденным сознанием его современников:

«То сознание, которое гораздо и которое составляет личность всякого человека так же, как и всякого народа, — » (Ист.41, с.121).

Эти слова А.С.Хомякова и уже приводившиеся слова А.С.Пушкина: «Разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов. Все слова находятся в лексиконе; мысли же могут быть разнообразны до бесконечности» — в языковых формах XIX века отражают понимание того, что в современных языковых формах и понятийном аппарате науки может быть изложено следующим образом.

Лексикон и грамматика образуют основу каждого живого разговорного языка. Но язык жив, пока жив народ, породивший и использующий его. Язык фонетический, речь — продукт деятельности прежде всего левого полушария. Он служит для передачи между людьми в словесно-логической форме знания понятийно-образного по содержанию, за которое отвечает правое полушарие. Это знание в индивидуальных мозаичных картинах мира, хранящихся и развивающихся в долговременной памяти подсознания каждого человека в форме осознаваемых в словах понятий и не осознаваемых образов и связей между ними, информационную базу языка. В этой информационной базе система понятий и неосознаваемых образов и связей между ними отражает полноту, детальность и целостность бесконечного Мира. Поэтому живой язык — это лексикон и грамматика, отражающиеся на эту сложившуюся и развивающуюся информационную базу.

Человек, по мере того, как входит в мир, в жизнь, отражает в свою информационную базу и лексикон языка, и грамматику, и информационную базу с существующими ассоциативными связями, благодаря объективности которых люди, говорящие на одном языке, понимают друг друга.

Разные люди по-разному (в смысле глубины и реальности) осознают и подсознают (имеют в подсознании) эти ассоциативные связи, позволяющие через языковые формы связать друг с другом подчас " друг от друга содержание понятий и образов и тем " мозаичную картину мира в долговременной памяти к ее объективному Первообразу. В зависимости от глубины этих ассоциативных связей каждый отдельный человек в едином народе по-разному владеет родным языком: от площадного мата и канцелярита до поэзии, которую не удается первести на чужие языки, поскольку слова чужой речи не всегда передают всю глубину и ассоциативных связей и информационной базы родного языка.

Информационная база языка безусловно меняется со временем благодаря смене поколений, но сами изменения неоднородны: глубинные уровни информационной базы более устойчивы и потому в меньшей степени деградируют.

Отсюда непредвзятый читатель легко поймет, что, раскрывая содержание эзоповского языка «Домика в Коломне», мы не доказываем здесь что-либо . Опираясь на ассоциативные связи индивидуальной мозаичной картины Мира, сформировавшейся в культурной среде Русского народа, мы читаем Пушкина, выросшего во той же среде, но на 150 лет раньше.

Если же кто-то не согласен с тем, что мы пишем, то скорее всего потому, что под лексикон и грамматику Русского языка у него подведена база . Сейчас это называется «русскоязычностью». Но это наносный мусор, в какой-то мере затрагивающий лишь поверхностные уровни информационной базы нашего родного языка — глубинным пластам он не помеха. Поэтому мы не сомневаемся: русские люди нас поймут. Поймут и люди других национальностей, у кого «Царь Кощей над златом чахнет».

В мозаичной картине Мира отдельных людей (к их числу несомненно принадлежал и Пушкин) могут проявляться некоторые неосознаваемые образы, для которых трудно, а порой и невозможно, найти словесную форму их адекватного выражения на уровне общественного сознанисоя временников. Пытаясь осознать эти образы, если они к тому же связаны с явлениями будущего, человек вынужден пользоваться устойчивыми во времени понятиями-символами в надежде, что в будущем они обеспечат этим понятиям право бытия, т.е. стать понятиями на уровне общественного сознания. Этот сложный и долгий процесс становления (варки и копчения) языковых форм (лексикона и грамматики) и стоящей за ними информационной базы языка очень кратко и образно изложен у Пушкина:

Фригийский раб, на рынке взяв язык,

Сварил его (у господина Копа коптят его).

Езоп его потом принес на стол…

Эзоп в качестве «полового» выбран поэтом не случайно. Надежный поставщик устойчивых понятий-символов к языковому пиру всех времен и народов Эзоп по-прежнему не пророк, а угадчик тех явлений, которые внутренним сознанием любого народа всегда отождествлялись с понятием

В телеге колесо прежалобно скрипело.

"Друг, — выбившись из сил,

Конь с удивлением спросил, —

В чем дело?

Что значит жалоба твоя?

Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!"

Иной с устало-скорбным ликом

Злым честолюбьем одержим,

Скрипит о подвиге великом,

Хвалясь усердием… чужим.

Конечно, главный редактор популярной телевизионной передачи «Пятое колесо» Бела Куркова — «не агент Эзопа, а Эзоп — не агент Антанты», но как точно угадано Эзопом само «Пятое колесо».

Все вышеизложенное дает нам основание считать, что главный вопрос поэта:

Опять, зачем Езопа

Я вплел, с его языком,

В мои стихи?

Не к современникам, а к любознательным потомкам.

Ответ Пушкина краток:

Что вся прочла Европа,

Нет нужды вновь беседовать о том!

Только пятнадцать лет спустя уже упоминавшийся выше современник Пушкина философ А.С.Хомяков раскроет содержание этого ответа: «Формы, принятые извне, не могут служить выражением нашего духа, и всякая духовная личность народа может выразиться только в формах, созданных ею самой» (Ист.42, с.114). Поскольку послереволюционная публицистика наклеила на А.С.Хомякова ярлык «религиозного философа», да еще «основоположника славянофильства» (что и сейчас для многих равнозначно «черносотенству»), то неудивительно, что герметизация пушкинского понимания «общего хода вещей» имела определенный успех в общественном сознании страны в период последнего столетия ее истории.