— А что ты помнишь? — спросил он.

— Все помню. Меня зовут Кристина Эгинтон, мне двадцать один год, я постоянно живу в Нью-Йорке, у меня небольшая квартира в Западном Манхэттене. Мои родители погибли, когда мне было шестнадцать лет, а дядя Мэлком, мой опекун, скончался в прошлом году. Я вступила в права наследства и полетела отдохнуть в Италию на месяц. — Она замолчала, подумав о том, что все оставшиеся дни до ее возвращения домой, возможно, придется провести в больнице. Жаль, что ей не удастся побывать в самом романтическом городе Италии — Венеции. Конечно, она мечтала побывать в Риме, но смотреть на Вечный город из больничного окна совсем не интересно.

— Все это мне давно известно, — медленно заговорил Риккардо. Глаза его задумчиво смотрели на Кристину. — Похоже, из твоей памяти выпал целый год жизни. В Италии ты находишься уже чуть больше года, который мы прожили вместе как муж и жена. — Он помолчал. — Мы встретились с тобой в маленьком ресторане отеля, где ты остановилась во время посещения Венеции…

— Я была в Венеции? — перебила его Кристина, удивленно раскрыв глаза. — Не помню… — растерянно пробормотала она. Риккардо говорил спокойно, его неторопливые слова обретали в ее восприятии некоторую убедительность, что лишало ее желания возражать.

— А через неделю мы поженились, — закончил фразу Риккардо.

— Так не могло быть! Это невозможно! — заволновалась Кристина. — Я никогда бы!.. — Она вдруг осеклась. Если целый год жизни выпал из ее памяти, то как она может ручаться, что ею не совершались те или иные поступки за этот период времени. Подумать только, целый год жизни, о котором ей ничего не известно! Внезапно возникшая мысль заставила ее с подозрением взглянуть на итальянца. — Вы женились на мне, потому что я получила большое наследство от дяди? Вам нужны были мои деньги? — с наивной прямотой спросила она, чем заставила Риккардо тихо засмеяться.

— Мне не нужны были твои деньги. Твоя красота заворожила меня. Твоя чистота и открытость покорили мое сердце. Ты не поверила мне, когда я признался тебе в любви в тот же день после нашей прогулки по Венеции. Твоя неуверенность в себе не соответствовала твоей красоте, что для меня было странно. Пришлось доказывать тебе свою любовь в постели.

Кристина покраснела, быстрым взглядом окинула его фигуру в светлом костюме и опустила глаза.

— Ты оказалась девственницей, одного этого было бы достаточно, чтобы сделать тебе предложение. К счастью, наши чувства были взаимны, ты согласилась стать моей женой. Не представляю, как бы я смог пережить твой отказ и расстаться с тобой.

Голос Риккардо звучал с такой проникновенной нежностью, что сердце Кристины быстро забилось и теплая волна ответной нежности вдруг поднялась в ее душе. Так солгать невозможно, вдруг поняла она. Да и зачем ему лгать? Она попыталась зрительно представить себе все то, о чем рассказал ей Риккардо, но в памяти ничего не всплывало! Воспоминания Кристины об Италии заканчивались осмотром достопримечательностей Флоренции.

— Вы сказали, что мы поженились через неделю после нашего знакомства… — осторожно заговорила Кристина.

— Если быть точным, то на восьмой день. Мы бы поженились на следующий день, но, поскольку ты иностранка, нужно было выполнить ряд формальностей, и мы с тобой поехали в Рим.

Нахмурив брови, Кристина внимательно слушала его, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Ни малейшего проблеска! Оставив усилия, она стала рассуждать логически. Если она не вернулась через месяц, ее могли разыскивать. Например, мистер Рэндол или ее подруга Сабина. Она хорошо помнила, что звонила им, когда прибыла во Флоренцию и поселилась в том уютном маленьком отеле…

— Вы хотите сказать, что целый год я не была в Нью-Йорке?

— Не помню, чтобы ты высказывала такое пожелание. Стоило тебе захотеть, и мы бы слетали туда вместе.

— И меня никто не разыскивал? Ни мой поверенный мистер Рэндол, ни Сабина? Не могу поверить! — уверенно воскликнула Кристина.

— Зачем им нужно было тебя разыскивать? Ты сама позвонила в Нью-Йорк, сообщила о своем решении выйти замуж. Мистер Рэндол открыл на твое имя счет в римском банке, прислал свадебный подарок, приобретенный для тебя к такому случаю еще дядей. А Сабина прилетала к нам на свадьбу. У тебя есть свидетель, ты сможешь ей позвонить, как только врач разрешит тебе вставать.

Слушая его, Кристина пыталась представить себе реакцию мистера Рэндола и подруги на ее скоропалительный союз с итальянцем.

— Для них, несомненно, мое замужество было большой неожиданностью, — сказала она после долгого молчания.

— Да уж, — тихо засмеялся Риккардо. — Мистер Рэндол, по-моему, проверил мою личность настолько досконально по всем каналам, что наверняка теперь знает обо мне больше, чем я сам о себе. Думаю, вначале он сильно подозревал меня в корыстных интересах. Меня спасло то, что я оказался намного богаче тебя. Кроме свидетеля в лице твоей подруги, факт нашего семейного союза тебе подтвердит обручальное кольцо на твоем пальце.

Кристина быстро подняла руку и увидела на пальце массивное золотое кольцо. «Брачные оковы», мелькнуло в голове выражение из студенческого лексикона. Она с подругами нередко обсуждала тему замужества. Тогда было модно негативно относиться к институту брака. Ее подруга Сабина, насмотревшись на своих родителей, вообще не собиралась выходить замуж. Взаимоотношения ее родителей, увы, не были ни сердечными, ни искренними. Со стороны они казались вполне милыми людьми. На самом деле в них не было ни тепла, ни любви, ни привязанности друг к другу. Кристине частенько приходилось утешать Сабину, когда подруга появлялась в школе заплаканной после очередного утреннего скандала между родителями. Все это казалось ей чем-то запредельным, потому что в своей семье она наблюдала совсем другую картину. Можно было бы сказать, что в их доме царили любовь и разумная доброта. Даже проявления махрового эгоизма Аниты не могли заставить ее родителей выйти из себя, повысить голос или обвинять друг друга в неправильном воспитании старшей дочери. Да, только Анита в их семье позволяла себе с видом умственного превосходства делать резкие бестактные замечания. Интересно, в кого уродилась Анита? Этот риторический вопрос как-то вырвался из уст ее матери. Сама Кристина впитала в себя с детства те неписаные правила поведения в семье, которых придерживались ее родители. И хотя Кристина не спорила с подругой по вопросу замужества, в душе она мечтала выйти замуж и стать матерью. Разумеется, основой брачного союза должна была стать любовь с большой буквы. И вот, оказывается, она стала замужней дамой, но ничего не помнит о том, как это могло произойти. Любила ли она Риккардо Мольтени? Во всяком случае, сомнений в его правдивости у нее не осталось.

— Я вынуждена поверить вам, хотя ничего не помню. Мне очень трудно сейчас.

— Я понимаю. — Риккардо наклонился вперед, но тут же снова откинулся на спинку, заметив испуг, вспыхнувший в глазах Кристины. — Тебе нечего бояться. Наказывать тебя мне и в голову не приходило.

Кристина озадаченно нахмурилась.

— Наказывать меня? За что?

Риккардо готов был язык себе откусить, сожалея о своих словах.

— Сейчас нам лучше не затрагивать этой темы, — неуверенно произнес он. — И без этого проблем хватает, — пробормотал он себе под нос.

— Я хочу знать, что ты имел в виду, — настаивала Кристина. — У меня есть на это право.

Колебался Риккардо недолго.

— Хорошо, — сказал он, сдаваясь, и пожал плечами с мрачным выражением лица. — Мне сообщили в офис, что ты уехала в аэропорт с Джино Пинкерле, с которым ты, очевидно, имела любовную связь. Я помчался следом, чтобы вернуть тебя домой. К сожалению, я опоздал и стал свидетелем пожара в твоем самолете на взлетной полосе. Но нет худа без добра. Не случись эта катастрофа, мне пришлось бы принимать меры, которые вряд ли тебе понравились бы.

Кристина даже онемела от свалившейся на нее информации. У нее была любовная связь с неким Джино Пинкерле? Она изменяла своему мужу? Эта новость показалась ей еще более невероятной, чем скоропалительное замужество.