На пятый день, едва взошло солнце, Иов покинул разорённое жилище и отправился во дворец Омфалуса. К тому времени он вряд ли мог чётко и ясно изложить причины своего визита. Ему не хотелось даже определённости, он помнил лишь, что не так давно эта встреча представлялась ему чрезвычайно важной.

Иов пребывал в столь плачевном виде, что стража усомнилась в его заверениях - точно ли назначен ему день и час? не плод ли это больной фантазии неизвестного оборванца? И вообще пришедший мог запросто оказаться террористом-фанатиком вроде того ненормального, что ни с того, ни с сего сжёг себя на площади. На счастье Иова, его документы оказались в сохранности - то ли он, созывая на свою голову беды, забыл их изничтожить, то ли сберёг неосознанно, повинуясь животному инстинкту выживания. Стражники с грубоватым высокомерием кое-как отряхнули с пришельца дорожную пыль и позволили пройти в парк. Там по покрытой красным гравием тропинке прогуливался Суверен Омфалус, сопровождаемый лейб-медиком, доктором Зигфридом Фаллосом - основателем лирической эсхатологии. Между ними шёл учёный разговор. Вокруг вилась стайка педерастических отроков, а высокомудрая пара благосклонно одаривала их фигами и финиками, нагнетая античность. В воздухе витало предбанное настроение.

Иов пошёл к ним решительным шагом, но гулявшие вдруг тоже заспешили и направились во дворец. За ними было не угнаться; посетитель перешёл на бег; покуда он бежал, руки отвергнутых юнцов то и дело касались его спины и щёк, но Иов даже не задался трудом взглянуть, кто это к нему пристаёт. Суверен с лейб-медиком скрылись за невзрачной дверью - то был чёрный ход; Иов вбежал за ними и стал подниматься по извитой лестнице, грязной и узкой. Наконец он оказался в длинном коридоре, похожем на гостиничный. С двух сторон тянулись одинаковые двери, изготовленные из очень ценных древесных пород, но вида весьма строгого, без завитушек и узоров. Иов остановился, не зная, куда идти дальше. Он двинулся вдоль коридора, задерживаясь у каждой из дверей и прислушиваясь. За девятой по счёту он уловил признаки жизни, надавил на ручку, вошёл. Суверен Омфалус был там, внутри. Его поведение, как безучастно отметил Иов, не поверялось логикой: Суверен, вернувшись с прогулки, сидел перед телевизором и заливался хохотом. Повод для смеха был формальный - по экрану бегал клоун, и в голове Омфалуса гулял ветер. Иов не удивился. Если у юродивых больше заслуг перед Творцом, то все достижения разума не стоят ломаного гроша. Комната напоминала то ли лабораторию, то ли лавку древностей - сплошные глобусы, гигантские циркули, мониторы, реторты и чучела невиданных зверей.

- Ваша светлость,- монотонно вымолвил Иов,- вы назначили мне аудиенцию.

Суверен развернулся в вертящемся кресле и, напустив на себя суровый вид, воззрился на вошедшего.

- Меня зовут Иовом,- продолжил тот,- меня лишили всего - дома, слуг, родных.

- И что же?- осведомился правитель, изгибая бровь.

Иов запнулся и встретился с Омфалусом взглядом. Глаза у правителя были жгучими, чёрными, с неразличимыми зрачками. Иов не знал, что ответить, и бессмысленно топтался на месте. Скользнула в сторону портьера, открывая потайной ход; возникший на пороге лейб-медик с поклоном вручил Суверену среднего формата книжку. Тот кивнул и жестом удалил лекаря из комнаты, а книжку отложил в сторону. Иов успел прочесть заглавие: "Техника неоргастических экстазов".

- Так чего же ты хочешь от меня?- настойчиво повторил Суверен. В его голосе прозвучало сострадание с примесью эйфории.

- Разъяснений,- пробормотал Иов, чувствуя, что говорит что-то не то, и вообще всё это уже некогда происходило - давным-давно, и кончилось ничем.

Правитель удовлетворённо наклонил обритую наголо голову.

- Вот, к примеру, Левиафан,- начал он, и Иов тут же угадал дальнейший сценарий.

- Не надо мне!- закричал он, посылая к чёрту правила и церемонии.- Что мне до твоих Левиафанов! Открой мне причину - о большем не прошу. Я не взлетел? В этом дело, правда? Но я старался!

- Когда выдавливаешь из себя раба, постарайся не забрызгать окружающих,- сказал ему Омфалус наставительно.- И не забудь сделать перевязку.

- Хорошо,- сказал Иов автоматически.

- Ты, в общем-то, молодец,- сообщил Суверен одобрительно.- Держишь дозу. И потому заслуживаешь награды: ты получишь вдвое против прежнего и проживёшь долгую, безмятежную жизнь. Ступай домой, блюди себя в чистоте, как соблюдал всегда, и да умножится в тебе субстанция.

- Но...- начал Иов, но Омфалус, сверкнув очами, защёлкал пальцами. В комнату вбежали стольники, спальники, латники и стражники. Иова подхватили на руки и быстро вынесли на свежий воздух, в парк.

Он не запомнил, как очутился за пределами резиденции Суверена. Запахнув разодранный, лишённый пуговиц и пряжек кафтан, Иов поплёлся к своему разрушенному дому - полной чаше, которую выпили до дна. На подходе к руинам он замер: ворота оказались распахнутыми настежь, вовсю урчали бульдозеры, а башенный кран, словно вызванный волшебством, переносил по воздуху железобетонные блоки. Целая армия мастеров суетилась на развалинах; рабочими командовал шустрый малый в военно-полевом камзоле и бархатной шапке, залихватски сбитой набекрень. При виде Иова он подтянулся, выхватил из-за пазухи свиток и стал знакомить домовладельца со сметой.

- Фонтанов и водоёмов - по четыре штуки в каждом дворике,- докладывал прораб.- Было ведь по две, верно? Теперь, пока не забыл, - о жёнах: их было девять, стало быть - нужно восемнадцать, так?- Он с уважением смерил Иова взглядом.- Завидую, сударь, вашему здоровью,- сказал он почтительно.

Иов схватил прораба за грудки и, брызгая слюной, заревел:

- А Крам?! Где здесь Крам, я тебя спрашиваю?

Тот в испуге начал тыкать пальцем в параграфы и таблицы.

- Успокойтесь, почтеннейший! Вот же я показываю смету... Вы, наверно, про это: Грум номер один и Грум номер два.

- Какой, к дьяволу, Грум?- отшатнулся Иов.- Крам! Мне нужен Крам!

Прораб уткнулся в свиток, провёл по строчкам пальцем.

- Крама в смете нет,- ответил он с сожалением.

декабрь 1998