— Мне надо подняться за ними наверх.

Бумаг там не оказалось. Письменный стол стерильно чист. В мусорной корзине ни клочка. А из холла до него донесся шум пылесоса, которым работала Жози.

Она пытается избавиться от него, выжить его отсюда. Не надо быть гением, чтобы это понять. Сэм перенес центр тяжести своего тела на пятки.

— Что, черт возьми, ты тут вытворяешь? — возмущенно обратился он к ней, когда на следующий день, вернувшись после завтрака в номер «Коулмэн», чтобы снова просмотреть ворох факсов по пропавшему грузу нефрита, ударился о стоявшую в дверях стремянку.

На верхней ступеньке стояла Жози. Она выгнула спину, чтобы живот не мешал ей смотреть на него сверху вниз.

— Обдираю обои. Получается?

Сэм негодующе посмотрел на нее.

— Получается, что ты хочешь убить себя. Немедленно слезай оттуда.

— И не подумаю.

Она повернулась к нему спиной и снова принялась сдирать обои.

— Так ты не слезешь? Нет?

— Ни за что.

Сэм вдруг почувствовал, что задыхается, как будто галстук душит его. Он потянулся было немного ослабить узел, но вспомнил, что на нем футболка. Он швырнул на пол пачку факсов, протянул руки и, обхватив Жози за бедра, стащил ее со стремянки.

— Да как ты смеешь? — набросилась она на него, едва ее ноги коснулись пола. Она вся пылала от гнева.

— А что мне, по-твоему, делать? Просто стоять и наблюдать, как ты вытворяешь подобные глупости?

— Это моя работа. «Управляющая гостиницей отвечает за состояние здания». Так написано в моей должностной инструкции. Можешь почитать на досуге.

— Я, пожалуй, поступлю по-другому. Просто изменю эту твою чертову инструкцию. А теперь отойди-ка подальше от стремянки и близко не смей к ней подходить!

— Но мне нужно все закончить. Это стоит у меня в плане. Мы с Хэтти в течение зимы составляли перечень неотложных дел: в каких номерах переклеить обои, какие покрасить. Испарения от краски вредны для ребенка, а обои как раз то, что надо. Я обдирала обои десятки раз, если не больше. Как ты думаешь, кто здесь все поклеил?

Тараторя без умолку, она все время пыталась вырваться из его рук, но он не отпускал. Правда, теперь он ее держал не за бедра, а за запястья, однако легче ему не стало. Эта часть ее тела едва ли была менее соблазнительной, и Сэму с огромным трудом удавалось сохранять рассудительность.

— Ты. Все обои поклеила ты. Но тогда ты не была беременна.

После короткой паузы он спросил:

— Или уже была?

Наконец-то Жози сумела вырваться из его цепких объятий.

— Ты прекрасно знаешь, что нет!

— То-то же, а сейчас ты носишь моего ребенка. Потому не смей лазить по стремянке.

Она отвела глаза в сторону и, слегка отступив назад, яростно накинулась на него:

— Это нужно доделать!

— В таком случае мы найдем кого-нибудь.

— Деньги могут все? Да, Сэм?

У него сжались челюсти. Он понимал, что она хочет задеть его побольнее. Жози знала, что деньги не имеют для него значения, но сейчас для нее главное — сохранить между ними состояние войны. Интересно, глупое упрямство свойственно всем беременным? Спрашивать, пожалуй, не стоит. Лучше не нарываться.

— Этот вопрос деньги смогут решить, — произнес он как можно спокойнее. — Позови кого-нибудь, и пусть он закончит обдирать здесь обои.

— Он? — презрительно бросила Жози.

Сэм стиснул зубы.

— Хорошо. Пригласи какую-нибудь женщину. Или целую ораву. Мне безразлично. А про стремянку забудь!

Жози гневно сверкнула на него глазами. Сэм ответил ей не менее красноречивым взглядом.

Зазвонил телефон. Он чуть не заскрежетал зубами, но не снял трубку.

— Я поговорю внизу, в библиотеке, — сказал он и, предвосхищая ее возражения, добавил: — Мне наплевать, если ты ее уже сдала на сегодняшний вечер. Хотят — пусть ждут, не хотят — не надо, могут отправляться ко всем чертям. У меня работа, и я намерен ее выполнять. Здесь. И тебе меня не спровадить отсюда. Имей это в виду. И чтоб больше никаких акробатических этюдов, ясно?

Его прервал еще один пронзительный телефонный звонок.

— Кто-нибудь подойдет к телефону? — крикнул Клитус.

Сэм схватил мобильный телефон и рявкнул:

— Флетчер. Подождите.

Нажав на нужную кнопку, снова повернулся к ней. Взгляд его был тверд и неподвижен.

— Тебе все ясно?

Целую минуту длилось молчание. Наконец Жози сказала:

— Я найму кого-нибудь для этой работы.

Гордо задрав голову, она, не оглядываясь на него, вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице.

Если смотреть на нее сзади, никогда не догадаешься, что она беременна. Выглядит, как всегда: необыкновенно соблазнительная женщина с потрясающе красивыми длинными ногами. Только плавное покачивание из стороны в сторону при ходьбе выдавало происшедшие в ее теле изменения. Он сглотнул слюну. Все равно у нее самая сексуальная походка из всех, какие ему доводилось видеть.

У него вырвался вздох, похожий на стон.

Телефон продолжал выдавать световые сигналы, напоминая, что на том конце провода все еще ждут. Затрещал и факс.

— Да что это такое? Возьмет кто-нибудь трубку или нет? — снова раздался крик Клитуса.

Сэм, не обращая внимания на факс, нажал на кнопку своего мобильного телефона.

— В чем дело?

— Ну наконец-то, — вспылила Элинор. — С тобой хочет поговорить г-н Раджшакит. Он звонит по селекторной связи.

— А-а, — протянул Сэм и, вспомнив свои скудные познания в тайском, поприветствовал г-на Раджшакита на его родном языке.

У него больше не было времени думать о ножках Жози.

Эта неделя оказалась не самой продуктивной в его жизни. Что верно, то верно.

Потратив тысячу долларов на телефонные переговоры, он гаки умудрился разыскать пропавший груз нефрита. Ему удалось перенести встречу с группой бизнесменов из Гонконга со следующей недели на следующий месяц. Он даже сумел смягчить г-на Раджшакита, пообещав лично встретиться с ним в Нью-Йорке через две недели, хотя сомневался в возможности этой встречи. Все зависело от того, как скоро образумится Жози. Удастся ли ей выжить его отсюда? Ему не хотелось себе в этом признаваться, но она была очень близка к успеху.

Ясно как день, что она не хочет его здесь видеть и делает все возможное для его изгнания. Где бы он ни находился, там сразу возникал шум и начиналась невообразимая суматоха. Он неизменно оказывался по колено в обрезках обоев, в пыли, перепачканным в свежей краске, тогда как остальные, похоже, наслаждались тишиной и покоем. Уму непостижимо, как Жози ухитрялась создавать атмосферу райского блаженства для постояльцев и в то же время развивать бурную деятельность везде, где бы он ни пытался уединиться, чтобы хоть немного поработать. Но надо отдать ей должное: она мастерски справлялась с этой задачей.

Прошло пять дней, прежде чем он смог чуть-чуть передохнуть, тайком прокравшись в «Капитанские» апартаменты, чтобы заняться делами. Ему было известно, что номер забронирован на сутки, но он перехватил телефонный звонок от молодоженов, у которых был медовый месяц, и те сообщили, что приедут очень поздно. Радуясь удаче и ничего не сказав Жози, Сэм заперся в этом номере.

В полном одиночестве он провел там три часа, успев подчистить все бумажные дела, которые Элинор отправляла ему по факсу. Он даже сумел сделать несколько телефонных звонков, и его при этом ни разу не разъединили. К шести вечера он чувствовал себя так, будто покорил Эверест. Смахнул последний лист бумаги со своего стола, встал и сладко потянулся.

У него затекла спина от долгого сидения в полусогнутой позе.

— А ты, братец, совсем потерял форму, — пожурил он самого себя. Затем собрал бумаги, осмотрел комнату. Убедившись, что все готово для приема гостей, отпер дверь и вышел в коридор.

Повсюду стояла тишина. Из номера мистера и миссис Шилдс доносились негромкие голоса. Гости уже успели удобно расположиться. Одна супружеская пара сидела в Розовой гостиной, потягивая херес и просматривая газеты. Сэм ожидал, что Жози тоже здесь. Указывает на высокие шпили церквей и взахлеб рассказывает истории здешних мест. Но ее не было. Эррол Флинн свернулся калачиком около кадушки с папоротником. На подоконнике разлегся Уоллес Бири, выглядывая из резного окна, откуда открывался вид на парадный вход и — дальше — на весь город. Когда Сэм вошел, кот повернул голову в его сторону.