Это была Элен Фишер, в костюме, распространенном здесь и среди женщин, и среди мужчин. Возле нее стоял Роберт — или Айгор? — его гномье личико сморщилось в улыбке.

Фрост осторожно высвободился из объятий.

— Дорогая, — глуповато произнес он, — какая неожиданность встретить вас здесь.

— Какая неожиданность встретить здесь ВАС, — парировала она. — Ах, профессор… вы плачете!

— Нет, нет, что вы, — торопливо пробормотал он и повернулся к Монро. — Рад вас видеть, Роберт.

— А я вас вдвойне, док, — ответил Монро.

Предводительница что-то сказала ему, Монро ответил на местном языке и вновь обратился к Фросту:

— Доктор, это — моя старшая сестра Маргри, Эктун Маргри… майор Маргри, примерно так это переводится на английский.

— Она была очень добра ко мне, — сказал Фрост и поклонился в знак признательности. Маргри, сцепив руки, прижала их к груди и наклонила голову, сохраняя безучастное выражение лица.

— Она приветствует вас как равного, — объяснил Роберт-Айгор. — Я попытался перевести титул «доктор» как можно точнее, и она решила, что вы в одинаковом звании.

— И что мне следует делать?

— Ответить тем же.

Фрост так и сделал, но — неуклюже.

Доктор Фрост посвятил своих бывших студентов в события последнего времени — использовав этот не вполне точный термин, поскольку находились на разных временных осях. Его неприятности с представителями власти заставили Элен негодующе воскликнуть:

— Бедный вы, бедный! Но какие же они дураки!

— Я бы так не сказал, — возразил профессор. — С их точки зрения это было вполне разумно. Но, боюсь, мне теперь лучше не возвращаться.

— И не надо, — заверил Айгор. — Мы вам здесь более чем рады.

— Может, я смогу пригодиться в этой войне.

— Вполне вероятно… Но вы и так уже сделали больше, чем кто-либо другой, когда помогли мне попасть сюда. Мы теперь со всем этим работаем.

Широким жестом он обвел комнату.

Айгора освободили от непосредственного участия в военных действиях и перевели на работу в штаб с тем, чтобы он сделал земные технические разработки пригодными для использования. Элен помогала ему.

— Никто мне не верит, — признался он, — никто, кроме сестренки. Но я смог им продемонстрировать достаточно много, чтобы они поверили в важность моих начинаний и предоставили свободу действий; а теперь они практически не отходят от меня, ждут — не дождутся, когда мы что-либо выдадим. Я уже приступил к строительству реактивного истребителя с ракетным вооружением.

Фрост не скрывал удивления. Как можно сделать столь много за такой короткий срок? Или у времени здесь другая скорость? Значит, Айгор и Элен попали именно сюда много недель назад, если считать по этой временной оси?

Нет, сказали ему, соотечественники Айгора, хотя и не додумались до ряда земных изобретений, но намного опередили людей в сфере производства. Они использовали однотипные механизмы для изготовления практически всего. В машину закладывается программа — синька, как выразился Айгор за неимением лучшего определения, — а точнее подробная, с соблюдением масштабов, модель изделия, которое необходимо изготовить; машина сама перенастраивала себя и копировала образец. Одна из них, например, в этот момент формовала из пластмассы корпуса истребителей, цельнолитые и за одну операцию.

— Мы вооружим их статус-лучами и ракетами, — рассказывал Айгор. — Будем сперва замораживать, а потом расстреливать эти чертовы штуковины, пока они неуправляемы.

Они проговорили еще несколько минут. Но Фрост заметил, что Айгор начинает нервничать. Он понял причину и начал прощаться. Монро не стал спорить.

— Мы еще увидимся с вами, попозже, — с облегчением сказал Роберт. — Я попрошу кого-нибудь подыскать вам жилье. Мы СЕЙЧАС страшно заняты. Война есть война… вам этого не понять.

В эту ночь Фрост заснул с мыслями о том, чем сможет он помочь своим юным друзьям, и друзьям его друзей в их борьбе.

Но из этого ничего не получилось. По образованию он был более теоретик, нежели практик; Фрост обнаружил, что справочники, которыми запаслись Айгор и Элен, понятны ему меньше, чем китайская грамота — ту он хоть как-то знал. Он пользовался уважением, жил в комфорте, потому что Айгор заявил, что именно благодаря его помощи планета получила новое бесценное оружие; но вскоре Фрост убедился, что в практической работе он беспомощен, а c обязанностями истолкователя ему не справиться.

Он стал безобидной помехой, пенсионером — и сам это понимал.

И подземная жизнь начала действовать на нервы. Раздражал круглосуточный свет. Он испытывал беспричинный, порожденный невежеством страх перед радиацией, и никакие заверения Айгора не могли его развеять. Угнетающе действовала война. Его темперамент не позволял ему спокойно сносить вызываемое ей нервное напряжение. Он ничем не мог помочь в этой войне, страдал от недостатка общения, от собственной незанятости — и это только усугубляло его скверное настроение.

Как-то он забрел в рабочий кабинет Айгора и Элен, надеясь немножко поболтать, если они не очень заняты. Они не были заняты. Айгор расхаживал по комнате, Элен не сводила с него озабоченного взгляда.

Фрост откашлялся.

— Э-э… вижу, что-то случилось?

Айгор кивнул, бросил:

— Случилось, и много чего, — и снова закружил по комнате.

— Дело в том, — пояснила Элен, — что мы все еще проигрываем, даже несмотря на новое оружие. Вот Айгор и пытается сообразить, что можно еще предпринять.

— Ясно, — произнес Фрост. — Прошу прощения.

И направился к выходу.

— Не уходите. Присаживайтесь.

Он послушался, попытался тоже придумать что-нибудь. Досадно все это, очень досадно!

— Боюсь, пользы в этом от меня немного, — сказал он наконец Элен. — Жаль, нет с нами Говарда Дженкинса.

— Не думаю, что он бы помог, — отозвалась Элен. — В наших справочниках собраны все новейшие земные достижения.

— Я не про это. Я имел в виду самого Говарда, из того мира, куда он отправился. Там, в его будущем, есть такая небольшая штуковина, именуемая бластером. Я понял, что это очень сильное оружие.

Уловив что-то из разговора, Айгор резко повернулся: