— И еще одно, — продолжал Рейвен. — Ни один мужчина никогда не позволит женщине понять, что он уязвим. Это все равно что дать ей в руки смертельное оружие.

— Ну хорошо, — пылко перебила Ли, — как же, по-вашему, должен был поступить Невар?

Этот вопрос застал врасплох не только Рейвена, но и ее саму. Помолчав несколько секунд, Рейвен пожал плечами и потянулся.

— Об этом надо как следует подумать, а в столь поздний час мои мысли в беспорядке.

— Мои тоже, — подтвердила Ли, ощущая и облегчение, и разочарование и решив, что Рейвен собрался уходить. — И вода остыла. Вы не могли бы позвать Бриджет?

— Я отправил Бриджет спать. — Поднявшись, он небрежно потянулся за полотенцем, греющимся у огня.

Расправив полотенце в руках, он выжидательно посмотрел на Ли.

— Давайте сюда ноги, — велел он, поскольку Ли сидела как каменная.

— Послушайте, это вовсе ни к чему…

— Напротив. Не могу же я позволить, чтобы моя жена сама вытирала себе ноги!

И он поднес полотенце поближе. Ли невольно запахнула полы пеньюара.

— Перестаньте, — произнес он тоном приказа, а не просьбы. Если бы Ли удосужилась задуматься, она запахнула бы пеньюар уже из принципа, но рассудок изменил ей. Она просто положила руки на колени. — Иначе промокнет и пеньюар, — добавил Рейвен.

— Конечно, — пробормотала Ли.

Мысленно она согласилась с Рейвеном, уверенная, что он всего лишь хотел дать ей дружеский совет. Незачем мочить и пеньюар, и уж тем более руки, которые и без того дрожали.

Вытащив из воды одну ногу. Ли положила ее на полотенце. Рейвен бережно обернул ее толстой тканью и вытер так, словно всю жизнь только тем и занимался, что вытирал дамам ноги. Если вспомнить, его репутацию, вероятно, так оно и было.

— Поднимите рубашку повыше, — распорядился он. Ли насторожилась:

— Ни к чему…

— Вот именно — ни к чему .ждать, когда вода, капающая с нее, вновь, намочит вам ноги.

Это заявление было вполне резонным. Все, что говорил Рейвен, имело смысл. Но почему же Ли вдруг показалось, что земля вращается в одну сторону, а сама она — в другую?

— Вот так-то лучше! — произнес Рейвен, когда Ли нехотя подняла мокрый подол рубашки до самых коленей. — А теперь — вторую ногу.

Когда Ли подчинилась приказу, Рейвен отодвинул таз в сторону и придвинулся ближе, закутав обе ее ступни в полотенце и старательно вытирая их. Ли понятия не имела, что пальцы ее ног настолько чувствительны и могут жить почти обособленной жизнью.

Рейвен не спешил. С каждым его движением Ли чувствовала, как становится все более уязвимой, охваченная сочетанием приятной дремоты и острого возбуждения.

Ей так и не удалось держать Рейвена на расстоянии.

Наконец он отложил полотенце, встал и без церемоний подхватил Ли на руки.

— Что вы делаете? — возмутилась она срывающимся, незнакомым голосом.

— Несу вас в постель.

— Вы могли бы просто подать мне туфли.

— Мог бы, — согласился он с проказливой улыбкой, которая вновь напомнила Ли о репутации этого повесы.

В мгновение ока она очутилась в постели, а ее руки и ноги переплелись его руками и ногами так, что Ли не могла двинуться.

— Сначала я узнал, что женился на дочери печально известной красавицы, а потом — что моя жена талантливая и преуспевающая писательница. — Одного этого голоса, низкого и проникновенного, хватило, чтобы заставить Ли застыть. — Какие еще сюрпризы вы припасли для меня, герцогиня?

— Больше никаких, — ответила она, с трудом переводя дух. — Я самая заурядная женщина. Пожалуй, даже синий чулок. Во всяком случае, так мне говорили.

Тихо засмеявшись, он провел губами по шее Ли в изощренной ласке.

— Как ценитель женской красоты, я вынужден не согласиться. — Он коснулся кончиком языка впадинки над ключицей, и Ли ощутила внутренний трепет. — По-моему, в вас таится множество секретов, Ли, — секретов, о которых не подозреваете даже вы. Несмотря на все протесты и отрицания, вы на редкость страстная женщина. А я ценю страстность превыше всего. Ли, я хочу стать вашим любовником.

Ничто другое не вызвало бы в ней такой страх. Рейвен запустил пальцы в ее волосы. Удерживая голову Ли на подушке, он медленно и уверенно завладел ее губами. Если прежде она сомневалась в его истинных намерениях, то теперь все ее сомнения улетучились.

— Рейвен! — произнесла она, едва вновь обретя способность говорить. Ей хотелось, чтобы это слово прозвучало решительно, но с ее губ слетел еле слышный шепот. Она предприняла еще одну попытку: — Рейвен…

Не поднимая головы, он прильнул к уголкам ее губ, а затем провел жаркими, влажными губами по ее шее, слегка покусывая ее и доставляя Ли неизведанное наслаждение. Прикосновения становились все более Нежными, неопределенными, словно он… Так оно и было: он касался языком ее шеи и груди, прикрытой тонкой тканью рубашки. Ли чуть не задохнулась от мощной волны удовольствия.

Ахнув, она попыталась замереть неподвижно, но этим только побудила его к новым ласкам.

— Рейвен!

— Адриан, — поправил он, лишь на миг перестав водить языком по затвердевшему соску, усиливая наслаждение и тревогу Ли.

— Рейвен…

— Адриан, — снова пробормотал он. — Меня зовут Адриан, и я хотел бы, чтобы вы звали меня по имени, когда мы предаемся любви.

Эти самоуверенные слова стали для Ли последней каплей.

Упершись ладонями в каменно-твердые плечи Рейвена, она оттолкнула его:

— Мы вовсе не предаемся любви! Подняв голову, он улыбнулся:

— Как вам угодно, герцогиня.

— Да, так мне угодно. — Наконец-то Ли сумела выбраться из трясины почти летаргической дремоты. — И вы, черт побери, выслушаете меня!

Его смешок она скорее почувствовала, чем услышала. Он смеялся над ней, пренебрегая ее желаниями так, словно они ничего не значили! Словно она неразумное и беспомощное дитя!

Лихорадочно оглядевшись. Ли заметила на столике у постели хрустальную вазу. Схватив вазу, она обрушила ее на спину Адриана. К несчастью, как раз в этот миг он отодвинулся, и удар пришелся по голове. Ваза не разбилась, но при ударе издала зловещий глухой стук, а Адриан рухнул на Ли и застыл.

— Господи! — потрясенно прошептала Ли, выбираясь из-под него и становясь рядом на колени. — Боже мой, Боже мой! Рейвен, прошу вас… — Она попыталась перевернуть его на спину, но не сумела. — Рейвен, не умирайте! — взмолилась она, тормоша его за плечо. — Вы живы?

Внезапно Рейвен перевернулся на спину, потирая голову и гневно уставившись на Ли. Она отпрянула.

— Да, жив. Считайте, что вам не повезло! — Он шепотом добавил что-то вроде «бешеная чертовка», осторожно ощупывая затылок. — Чем, черт возьми, вы ударили меня?

— Вазой. — Ли смущенно и виновато улыбнулась. — Совсем маленькой вазочкой…

— Она показалась мне огромной. Если мои ласки были вам неприятны, почему же вы просто не попросили меня остановиться?

— Я просила.

— А я немедленно бы остановился, если бы хоть раз услышал от вас слово «прекратите». Не в моих привычках брать женщин силой.

— Разумеется. — Убедившись, что с Рейвеном все в порядке, Ли мгновенно перестала терзаться угрызениями совести. — Вы предпочитаете брать их хитростью.

Рейвен рассвирепела:

— Вы хотите сказать, что я вынужден заманивать женщин в постель?

Ли пожала плечами:

— Да, у меня создалось именно такое впечатление.

Рейвен вскочил с кровати как ошпаренный. Ли испуганно сжалась, не преминув, однако, заметить, что теперь одежда Рейвена была в таком же беспорядке, как и ее собственная. И кроме того, Рейвену никак не удавалось избавиться от физического возбуждения — впрочем, он и не старался. Ли мгновенно увидела заметную выпуклость спереди под его панталонами — зрелище настолько новое и загадочное для нее, что она с трудом отвела взгляд. Обнаружив, что Ли наблюдает за ним, Рейвен криво усмехнулся и заявил:

— Сегодня мне не пришлось хитрить. Еще на балу я сообщил, что намерен лечь с вами в постель.

— Вы пошутили.